Мои порно-рассказы и порностихи.

[SIMVOLRODA]

Я буду размещать здесь свои стихи. Если у кого есть свои стихи с порнушной тематикой, прошу)

Зачем целовал её лоно

Чахоткою похоть гложет
Плоть мою точит и точит
Зачем же она, о Боже!
Меня колдовством морочит.

Душа уж давно иссохла,
И сам я бледнее тени,
Зачем целовал её ноги,
Зачем обнимал колени?

Воле уже не властен,
Груди, и мял, и трогал,
И распаляясь страстью,
Она раздвигала ноги.

Зачем целовал её лоно?
Губами, лаская губы,
И возбуждаясь стоном,
Жадным я был, и грубым.

Она любила не любила

Она любила горький шоколад,
Но не любила целоваться в губы;
От смуглой кожи терпкий аромат,
И белоснежные, в улыбке, зубы.

С утра сидела на очке,
Дезодорантом воздух пшикала;
Спуская кнопку на бачке,
Под шум воды сбегавшей пукала.

Она носила жёлтые трусы,
Ругалась матом, и бывало, грубо;
Пинцетиком, у зеркала, усы
Щипала. Целоваться, не любила в губы.

Она смеялась, и порой, до слёз.
Она ебалась, не снимая шубы.
Любовь воспринимала, как курьёз
И не любила, целоваться в губы.

Поебушки

Ебал я девушек цыганок,
И амазонок ёб не раз,
Ебал старух и куртизанок,
Ёб одноглазых между глаз,

Горгоне бросил пару палок,
Наталок ёб, Медею, я
Немало выебал русалок,
Принцесс, и даже короля.

Совал я в рот, совал я в жопу,
В пизду совал, и снова в рот,
Ебал Америку с Европой,
А после ёб наоборот.

Ебал я фей и проституток,
И целовал пизду взасос,
И отсидел пятнадцать суток,
За то, что трахал пылесос

Ебал я рыжих и блондинок,
Брюнеток ёб, и ёб седых,
Ёб в сапогах, и без ботинок,
И баб ебал, и молодых.

Ебал я смуглых шоколадок,
Друзей ебал, и ёб подруг,
Ёб чистокровных, и мулаток,
И даже выебал утюг.

Ебал армянку я носатую,
Как обезьяну волосатую,
Немолодую и усатую,
Пихал в сестёр, и в вашу мать,
И лишь одну, с косой, проклятую,
Без глаз, без носа, и горбатую,
Не удалось мне наебать.

Кто выебал Медузу Горгону?
(сон)

Не там, где жертвенник Афины,
Не в храме, и не на полу,
А на виду у всей дружины
Я отъебал одну жену

Из трёх Горгон, одну Медузу,
Я изнасиловал друзья
Не Посейдон, а я ей пузо
Заделал, выбившись в князья

Она визжала и храпела
В моих объятиях биясь
Но хуй засовывал я смело
В Горгону, с чудищем борясь

Она сдалась и подчинилась,
И визги стонами пошли
Медуза на хуй насадилась
Касаясь грудями земли

Я ёб Горгону с заду, раком
Медуза, змеями шипя,
Приподнимая выше сраку,
Хрипела – Выеби меня

И я засунул хуй в бабищу
Горгона всхлипнула, сопя:
- Никто не ёб мою пиздищу,
Дай погляжу я на тебя!

Но я насиловал Горгону,
Сжимая тело, как в тисках,
И кровь, пульсируя в висках,
Излилась спермою, со стоном
Медуза дёргалась в руках,
Шипели змеи унисоном
И яйца билися со звоном
Об ляжки бабы в чешуях.

Не смог желания сдержать я
И засадил Медузе в похоть,
Она тянулась всё за ятра
Мои опухшие потрогать.

Из жопы взбитое говно,
Уже давно хлестало пеной,
Я знал, что мне не суждено
Ещё раз трахнуться с сиреной:

Персей, в сандальях от Форконе,
С мешком, Аида колпаком,
Отрежет голову Горгоне
Кривым Гермесовым ножом.

Но недоверчивый кто, спросит:
- А есть свидетели ль сего?
Увы, песок давно заносит,
Окаменевших естество.

К тому ж тащилася Медуза:
От хуя в жопе, и ссала*,
Еблась с закрытыми глазами
Всего меня обосрала**.

А если, всё же усомнились,
Я вам откроюсь господа:
Герой был пьян, и взгляд
Медузы, не причинил ему вреда.

*Сквирт
**Спастическое отделение экскрементов
17-18.06.16

Про порносайты
И тех, кого туда загугляндексхромывает

У Купидоновны есть жопа,
Одна нога, кругом враги,
И очень часто - эта баба,
С утра встаёт не с той ноги!

За совесть нации в ответе
И нравов чистоту блюдя
Вас Купидоновна просветит
И жахнет рейдом по блядям
(Хотел сказать по порносайтам.
А впрочем, бляди есть и там)

И вот теперь пред Купидоновной
Трепещет гугл-яндекс-хром
- Я разберусь с Содом-Гоморрами
И покажу им что-почём!

И тычет пальчиками в клаву,
Уже намёк на секс с компом!
- Ух как я оттянусь на славу:
Смешаю всё, и вся с говном!

Ну и конечно, непременно!
Девиз у бабы охуенный:
«Добро должно быть с кулаками!»
И с засучивши рукавами,
Набычив взгляд, раззявив рот
Рванётся в бой, и с потрохами
Всё непотребство оборвёт

Всё это присказка, друзья.
Я утомил вас предисловьем,
На порносайтах был и я,
И без ущерба для здоровья,
Смотрел и куни, и орало,
И сквирт, и фистинг, и анал:
Ничто меня не возбуждало,
И не дрочил. И хуй не встал.

И наконец, вернёмся к овцам,
И вас туда же яндекснём,
И воздадим ебливым хлопцам,
Что ж Купидоновна, зачнём?
…
На этих сайтах добровольно
Ты побывала, мать твоя!
А члены, что там увидала,
Видать свяли тябя с ума

Но вот зачем ты, с наглой рожей,
Нам всем запудрила мозги?
Тебе понравилось, похоже,
Как дрючат тёток мужики

Как из ушей там льётся сперма
И хуй, измазанный говном,
Сосёт какая-нибудь стерва,
Взасос целуется потом

Ну да, оне конечно сцуки!
И бляди! Чё уж там скрывать,
Но та, что этих тёток судит
Сама не прочь бы отъебать,
Иль поебаться ты не против?
С одним, а может даже сдвум
Анальный секс тебя заводит?!
Иль виртуальный сексиглум?

Ведь ты же девушка ушами,
Или с ушами любишь ты?
И до сих пор перед глазами
Хуина дивной красоты
Ты б его щупала ногами
Ты б его мяла и трясла
И зацепив его трусами,
Меж ног зажала и пасла.

На хуй натягиваясь жопой,
Ты б этот хуй обосрала!
Иль обоссышь его сначала,
Иль газом будешь ты травить?
Эх! На хую б ты заторчала!

Но Купидоновна молчала
- Я вас прошу, на хуй иттить!
…
Всё обошла, и всё приметила,
Упорству девушки хвала.
На порносайтах есть отметина:
«Здесь Купидоновна была!»

Не помню первый поцелуй

Не помню первый поцелуй
Не помню привкус её губ
И терпкий запах кожи твой
Не помню. Был мальчишка глуп

Не помню, как ласкала ты
И целовалась ли взасос
Не помню, как дарил цветы
Не помню. Грустно, аж до слёз

Не помню первый секс с тобой
Не помню, как ебалась ты
Как провожал тебя домой
Ни парк не помню, ни кусты

Не помню, как расстались мы
Как от меня ушла к другому
Вовану, Мише, Сене, Тому?
Кому ещё давала ты?!

Я помню мальчика с глазами,
Как небо синее весной,
Как на свидание со мной,
Он шёл отпрашиваться к маме.
Такой наивный и смешной

Я помню, как он целовался
Несмело, робко в первый раз
Как губ моих едва касался
Как счастлив был, и как смеялся.
Я помню блеск лучистых глаз

Я помню, как он неумело
Меня пытался раздевать
Когда ложилась на кровать
Как жадно впитывал он тело
И как он стал меня ебать

Как кончил, спермой изливаясь,
Едва успев засунуть член ...
И не распробовал он плен
Пизды, пиздою наслаждаясь

Я помню, как расстались мы
И помню, как мне плохо было,
Как от тоски с ума сходила,
Сама себе цветы дарила,
Как мужиков к себе водила,
А он, в мои приходит сны …
Я помню всё, мой мальчик милый

28.05.16

Для затравки хватит. Завтра ещё добавлю

 

[SIMVOLRODA]

Продолжаем))

Где и когда ты прозевал

А в жизни каждого из нас,
Есть смысл друзья, пренепременно!
Один ебётся охуенно,
Другой - латентный пидарас.
Одна фригидна, как Мадонна,
А у другой манда, как глаз,
И взгляд такой, как у Горгоны;
Взглянуть достаточно лишь раз,
И ты уже в пизде увяз,
По ятра самые, матроны.

Вам не навязываю я, своих
Друзья, предубеждений,
Один - раскаявшийся псих,
Другой - отчаявшийся гений.

Любовь не делят на троих.
Любовь, друзья, не для делений.

И пусть не так уж много ты,
По жизни выебал девчонок,
И не достиг ты красоты,
И не ласкал таких кунчонок,
Которых гимен, как цветы,
Увы, другой срывал сучонок.

Пусть не тобою она грезит
Слезами вымочив подушку
И хуй не твой в неё залезет,
Не ты ебёшь её подружку,
С пиздой широкою, как кружка,
Куда оглобля даже влезет!

Пускай уйдёт она с другим.
А ты всю ночь дрочить лишь будешь,
И образ, тающий как дым,
Ты очень скоро позабудешь.

Так пусть она уйдёт с другим.
Ты, всё равно, её не любишь.

Где, и когда не отъебал,
Ты свою первую девчонку?
Её так робко обнимал,
Её так нежно целовал,
А хуй, другой, совал в пиздёнку …

Где, и когда ты прозевал?

Страдания от воздержания

Хочу ебаться каждый день!
Дрочу, чтоб хуй торчал как палка!
Ну где же ты, моя давалка?
Ну где же, где твоя пиздень?

Хочу ебаться, ни могу!
Уже от похоти сгораю,
Готов бы выебать Ягу,
Пусть на хуине полетает.
Пусть будет словно помело,
Зажат у Бабы между ног,
Чтоб своды спазмами свело,
Уж я бы выебал, как смог.
Уж я бы Бабу отъебал!
Она б вертелась на хую!

-Ебать меня?! Какой нахал!
Ну трахай! Трахай, мать твою!

И раскорячившись, старушка,
Покажет мне свою пиздень,
И отворотится избушка,
Дабы не видеть, эту хрень.

- Иди – осклабилась старуха
- Мою могилу ворошить
- В моёй пизде лет триста сухо!
- Её бы влагой окропить

И я могилу ворошил.
Пизда, усохшая, скрипела,
Я Бабу на хуй насадил,
Да так, что Яга засмердела

От жуткой вони задыхаясь,
Ягу я всё же отъебал.
И спермой, в Бабу, изливаясь,
Я груди тискал и кусал.

И захрипела старушонка,
И билась, впав от ебли в транс,
И обратилася девчонкой
- Ты ж от заклятья ведьму спас!

Избушка передом к нам стала,
А лесу зад свой показала,
Я ведьму дооолго ещё ёб.
Она смеялась, хохотала,
Она от похоти визжала,
И закусив уста, шептала
- Мой ненасытный долбоёб!

Краснели в иконах боги

Сама раздвигала ноги
Сама мне дрочила хуй,
Краснели в иконах боги,
Кода ты кричала — Суй!

Засунул в пизду хуину,
В натуге краснела ты,
Ебал тебя, как скотину,
- Вжо... опу... вжо... опу - просила ты.

Сама становилась раком,
В пол головой упираясь,
Хуй засадил я в сраку,
Охнула, выгибаясь.

И опять, от натуги краснела
И ссала, и пердела ты*,
И блестело потное тело,
Охуительной красоты.

Я обычно, кончаю скоро
В жопу, только не в этот раз ...
Запотела пизда у Лоры,
Дрючил я её целый час.

А когда, изливаясь спермой,
Я из жопы хуй извлекал,
Ты сказала, что я был первый,
Кто так долго тебя ебал.

Я спросил - А сколько их было?
Ты ответила - Счёт не вела,
И давно уже позабыла,
Сколько раз, и кому дала.

Усмехнулась, и не краснея
- В сотый, в тысячный али раз.
Между ног, у Лоры, чернея,
Немигающий смотрит глаз.

Снимки голой замглавред

Снимки голой замглавред
Раззадорили Рунет
Леся Рябцева с тату
Не покажет вам манду

А покажет только жопу
Но зато на всю Европу
Титьки тоже не покажет
- Хватит жопы - томно скажет

Выпьет кофе и за стол
- Как ребята вам прикол?

Вижу, вижу сальный взгляд.
Да! Даю я всем подряд,
Кто захочет натянуть,
И пощупать мою грудь

Разрешение на это
Получите у главреда,
Если он вам отказал
Не закатывать скандал

Заходите к замглавреду
Аккуратненько к обеду
Прикупите коньяку
Шоколадку к кофейку

Я разденусь перед вами
Покачаю буферами
Встану раком — Вся твоя!
Что ж, натягивай меня!

Любовь зла

Он был зануда, маразматик,
Он срал и писал под себя,
Он был засранец и лунатик,
А я терпела всё, любя.

А я говно за ним носила,
А он всё срал, и срал, и срал,
Его ебическая сила!
Вот чем, меня, скотина взял.

Ебал меня он только в жопу.
В пизду боялась я давать.
Он хуй вытаскивал из жопы,
А я молила — Суй опять!

Своим хуищем толстым, длинным,
Он свёл тогда меня с ума,
Была я девственно невинна,
Но на хуй прыгала сама!

Текла из жопы его сперма,
Хуй об меня он обтирал.
А я, в истерике, и нервно
Кончала. А засранец - срал! *

*Спастическое отделение экскрементов при коитусе или после, нормой не является.
(Здравомыслов, «Функциональная женская сексопатология»)

Вотакот Аллочка еблась

- Кого ебёшь: Наташку, Зинку?
Иль Верку в розовых трусах?
А может быть опять Маринку
Ебёшь, как прошлый раз, в кустах.

- Да нет. Теперь ебу Татьяну,
А впрочем, Верку с Зинкой тож,
Наташку, Ленку, бабу Аллу,
И всех, кто на неё похож.

- Скажи, а кто ебётся лучше?
Кто темперантней из них?
А может быть(?), я друг твой лучший,
Поделим женщин на двоих?

- Зачем делить(?), мы можем оба,
Вдвоём ебать одну из них.
Кого ебём, Татьяну в жопу
Иль Алку трахнем на двоих?

-А Зинка тоже любит в жопу?

- И в рот, и в жопу, и в пизду!
Еби её, когда захочешь,
Ложится сразу ..

-Ладно, жду.
…
Они лежали жопа к жопе,
Торчали вверх у них хуи.
Она, расставив ноги шире,
Садилась жопой на двоих.

Один пиздою заглотила,
Другого в жопу приняла,
Пиздой и жопою дрочила,
И до оргазма довела.

Они излились спермой разом,
Наполнив жопу и пизду.
Она ж еблась, еблась зараза,
Два хуя засадив в манду!

И всё никак дойти не может.

Уже и жопа её в мыле,
Уже и в пене вся пизда,
И вот тогда мы охуели

- Она ж не кончит. Никогда!

Хуи стоят, и яйца ломит.
Боль нестерпимая в паху.
Она ж ебётся, не застонет

- Всё нахуй! Я сейчас помру!

И оба, разом, из-под Алки,
Из жадной Алкиной пизды,
Они вытаскивают палки,
И отползают от манды.

Хуи торчат налиты кровью,
На яйцах сперма запеклась ...

- Продолжим, мальчики?!

- Довольно!!

Вотакот Аллочка еблась!

P.S. Ответы на комменты:
…
великолепно в зарисовках
изобразил ты поебушки
был ненасытен в сексе Вовка
не поспевал за ним Андрюшка

еблись друзья до полусмерти
впадая в ступор с еботы
хотите верьте иль не верьте
но бабы падали в кусты
…
Нет паря, Аллочку ебать!
Не мелочь по карманам тырить!
Андрюшка с Вовкой, иху мать,
Хотели просто зафуфырить

Но Алка, блядь (!), не тут-то было
Была породиста кобыла
И стать, и норов, и пизда-а-а
Мальчишкам вышла маета
…
от суеты-пизды-страдания,
ещё никто не умирал,
а похотливые желанья,
всяк, онанизмом ублажал

рисуя смачные картины,
ебомых женщин и девах,
но это всё уже рутина:
есть виртуальный сексотрах

да, про Верку хотел же добавить

А Верка, хоть и не кобыла
зато не ухо и не рыло
парнишки думали, что в рот
а вышло всё неебиврот

они, поставив Верку раком
искали долго, где же срака
и спорили до хрипоты
у Верки что же две пизды?

один орёт - Ебу я в рот!
В пизду ебу - другой сказал
и тихо Верку обоссал
-Да от неё мочой несёт,
как от опоссума говнищем!
пусть Верку топчет бегемот,
а мы пойдём других обдрищем.
да что за ёбаный ты в рот!
хотел сказать - Других поищем!
…
Под одеяло, пусть не мама,
А тёл(т)ка с выбритой пиздой,
А впрочем, и с небритой тож,
Нырнёт с утра, пока не пал он,
И с воплем — Как же он хорош!
Умнёт его за обе щёки.
И пробежит по телу дрожь,
И золотой прольётся дожжь
И млечный путь, на девы грудь ...

Мои безумные пороки

Оставим ещё на завтра

 

[SIMVOLRODA]

Похабный стих про аборигенов. Мне стало интересно, как он звучит в озвучке гугл, женский голос. Получилось смешно и очень похабно.

ПОХАБНЫЙ СТИХ РПО АБОРИГЕНОВ

View and download from Yandex.Disk

yadi.sk

 

[SIMVOLRODA]

Продолжаем))

Ебаться хочешь?

Ебаться хочешь? Браво, браво!
Тебя, пожалуй, отъебу;
С чего начнём, моя забава;
В рот, в жопу, или же в пизду?

Какую позу принимаешь детка?
Хочу бесстыдную тебя.
Возьми-ка за щеку Нимфетка,
Какая сладкая конфетка?
Уже сосёшь? Вот это да!
03.06.2010


Онанизм

Считал пороком онанизм,
А он спасал тебя от боли,
Но истощался организм,
Когда рукам давал ты волю.

Когда по десять раз на дню,
Дрочил ты хуй, а то и боле,
И всю фантазию свою,
Ты подчинял единой воле.

Какие яркие картины,
Твой воспалённый мозг являл,
Где много раз и много женщин,
Ты, с наслаждением, ебал.
03.06.2011


Оргазмом еблю завершая

Мой хуй дроча, ты любишь детка*
Его сосать, и иногда
Даёшь и в жопу, правда редко,
Ебёшься долго, не всегда
Оргазмом еблю завершая;
Меня ж доводишь до конца,
Когда же спермой истекая,
Мой хуй уходит в твою плоть,
Давясь и с жадностью глотая,
Пизда её, как воду пьёт.

Но если очень сильно хочешь,
Оргазм приходит и хрипя
- Ещё! Ещёо! - меня заводишь,
И я ебу, ебу тебя…
05.10.2010


Я эту женщину ебал

Я эту женщину ебал,
Она мне хуй дрочила жопой;
Я в неё сперму изливал,
Когда в оргазм входили оба.

Она садилась надо мной,
Из жопы сперма истекала;
Пахучей жёлтою струёй,
Ссала мне в рот и хохотала.

Она торчала на хую,
Она тащилась от экстаза;
И сперму жиррную мою,
Она проглатывала сразу.

Она заглатывала хуй,
Преодолев инстинкт свой рвотный,
А я насиловал её,
Охвачен похотью животной.

Она кусалась и рвалась,
Она сжимала ноги с силою;
Но обессилев, отдалась,
И не противилась насилию.

И я как зверь её терзал,
Поддавшись бесу сладострастия;
А наебавшись, целовал,
Её, безвольно-безучастную.
18.07.2010


Кипящий клитор прикипает

Кипящий клитор прилипает,
К моим запёкшимся губам;
А мой язык пизда глотает,
За эти ласки всё отдам.

Хочу я хуй засунуть в жопу,
И грубо выебать тебя,
И задыхаясь от восторга,
Терзая плоть, излить себя.

Струёй горячей жирной спермы,
Я орошу твой сладкий зад.
Я кончил жопу этой стервы!
И кончить снова, буду рад.
30.07.2010


А я люблю таких ебать

Ты изощрённая Нимфетка,
А я люблю таких ебать.
Засунь мне в жопу палец детка,
Я буду клитор твой лизать.

Ты встанешь раком, я пристроюсь.
Прижмётся хуй к твоей пизде,
И до тех пор не успокоюсь,
Пока не выебу везде!

И будет плоть струиться потом,
И сперма капать с языка,
И не насытится Эротом
Моя блудливая рука!
28.07.2010

Вакханке

Мне обуздать тебя не трудно,
Трудней сдержать тебя в узде,
Но, оседлав тебя вакханка,
Уж покатаюсь на пизде.
15.07.2010

Укрощение тигрицы

Мне укротить тебя тигрица,
Ну как два пальца обоссать,
И будешь ты у ног стелиться,
И хуй сосать и им давиться,
И жопу будешь мне лизать.
15.07.2010



Буду ебать тебя в жопу милая

Раздвинув ноги, встанешь, наклонившись,
И ягодицы разведёшь руками,
И улыбнёшься - Губки слиплись
И я прильну; к губам губами.

Нежная мякоть заполнит рот,
Язык увлечётся клитором,
От вожделения стянет живот,
Боль будет сладко-приторной.

Влажной, набухшей, горячей пиздой,
Накроешь мой жадный рот;
Я задохнусь, захлебнусь тобой,
Хуй мой стоит и ждёт.

Станешь елозить пиздой по губам,
Запах её одурманит,
И язычком прикоснёшься там,
Там, где уздечку тянет.

Взасос твои губы целую,
Носом, уткнувшись в анус,
Ты, присосавшись к хую,
Жопой опустишься на нос.

И насладившись минетом ты,
Встанешь и сядешь на хуй,
В жопу войдет, не задев пизды
- Больно мне! Трахай! Трахай!

Стану ебать тебя в жопу, милая,
Яйца прилипнут к потной пизде,
Бьётся упругая грудь, красивая,
В ритм нашей общей похабной езде.
18.08.2011


Еби же меня постылый

Знаю, ебаться хочешь!
Очко у меня играет.
Что же ты хуй всё дрочишь?
Пизда уже вся пылает.

Смотри, он торчит как палка,
И яйца поджались, милый,
Ну, вот же твоя давалка,
Еби же меня постылый.

Поставил меня он раком,
И хуй свой в пизду засунул,
И долго, так долго трахал,
Подумала, что умру я.

Давно уже вся в экстазме,
А он всё ебёт, ебётся;
Похоже, его протоплазма,
Сегодня в меня не сольётся.

Натрёт мне пизду до крови,
И сам потом будет маяться,
Ну, вот подкатило вроде,
Ох как для себя старается.

Ну, вот задрожал сердечный,
Трясётся, мычит чего-то,
А кончит, и носом к стенке,
Такая у них ебота.

Ну, наконец-то слил он,
Заёб уже нахуй Жанну,
Ладошкой пизду зажавши,
Иду подмываться в ванну.

Потом ещё буду долго,
Лежать в ощущениях этих,
И гладить его тихонько,
Счастливее всех на свете.
24.08.2011


Инициация по-русски

Я этот день осенне-ясный,
Декады первой сентября,
Запомнил, будто день вчерашний;
Знать в память врезался не зря.

Изменены только имена

Дрочил я, чуть ли не с пелёнок;
Годков так эдак с четырёх,
Нет, нет, невинный был ребёнок,
Порнушных я тогда не видел снов.

Порнуха сниться стала позже,
Когда я в первый класс ходил,
Когда нас, Пашка Штейн, однажды,
По этой теме просветил.

Белёсый тощий долговязый,
Ухмылку не сотрёшь с лица;
Курил, ругался; но не грязно,
И рос, конечно, без отца.

Учился в пятом классе Пашка,
Большооой для нас авторитет,
А мы, всего-то первоклашки,
Идём вдоль улицы в конец

Деревни. Бабье лето.
Комбайны полем рожь стригут,
Но разговор идёт про это,
И нас комбайны не влекут.

Вопрос серьезный задан Пашкой
- Откуда взялись мы на свет?
Был смело Вовкой дан ответ
- Я в огороде найден мамкой!

У Пашки рот, аж до ушей!
По ходу – Здрассьте! - тёте Зине,
Серёжка буркнул поскромней
- Купила мамка в магазине

А я молчал, и выдал Пашка
- Ну ладно, слушай ребятня:
У ваших мамок между ног,
Есть волосатая мохнашка,
Пизда, по-русски говоря!
В пизду засунул хуй папашка,
Слил молофью в пизду мамашке,
Из молофьи вы появились,
У мамки были в животе,
Росли, росли, потом родились…
…
Мы шли, подавленно молча;
Соприкоснувшись тайны рода;
А Пашка задал стрекача,
Умчавшись пулей за подводой.
12.09.2011

В женской бане

Почему-то запомнилось это:
Осень поздняя, снег уж лежал;
Девять лет мне тогда было где-то,
Или десять? Да, был ещё мал.

Третий класс, деревенская школа.
Отца не было дома, в бору
С мужиками валил для построек,
На дрова, и для школы сосну.

Так и было всё? Или наверное,
Лет уж сорок иль больше? Забыл?
Поведение было примерное.
Я отличником в школе был.
Но уже изливалося спермою,
То что я, с четырёх лет дрочил.

Далеко уже и не ребёнок,
Различал, что есть хуй, что пизда;
И дрочил-то ведь, чуть не с пелёнок.
Как же так получилось тогда?
Как случилось, что мать в ту субботу,
Меня в женскую баню взяла?

Для мальчишки, давно уж дрочившего,
Пропитавшего спермой трусы,
Эти голые женщины, мывшие
Свои сиськи, пизду и власы,
И с листочками, к жопам прилипшими,
Две грудастые, в самом соку,
Меня бёдрами, будто дразнившие,
Свои муньки старательно мывшие,
Словно красная тряпка быку!

Кровь ударила мне ниже пояса,
Я его зажимал между ног,
Он торчал, и не мог всё
Никак успокоиться ...
Мать мне сунула веник
- Иди-ка, попарься, сынок!

Прикрывая торчащего веником,
Я в парилку под взглядами шёл,
И ухмылки не прятали женщины,
Был я, видимо, очень смешон.

А в парилке туман и жар,
Капли жгучие на потолке,
И на верхнем, горячем полке,
Две соседские девки лежат.

Развалилась грудастая Верка;
Хлещет веником, да между ног!
А вторая сестра, свиристелка,
Жопой кверху; мутил её смог.
Я уставился не отрываясь,
На чернеющий Веркин глаз,
И поллюцией извергаясь,
В первый раз испытал оргазм!

Сколько раз после этого, в бане,
Залезал я на верхний полок,
И дрочил, истекая в угаре
Спермой, брызжущей в потолок!
24.06.13

"Детке" было 25 лет, когда писались эти стихи. Мне 55, поэтому детка)

 

[SIMVOLRODA]

Сегодня написал, немножко сумбурно, но откровенно

Проснусь до первых петухов
Хуй надрочу, торчит как палка,
И отъебу, без лишних слов
Тебя в пизду, моя давалка.

Ты встанешь раком, я войду,
Засуну хуй в твои глубины,
В ту непорочную манду,
Что у моей зазнобы, Нины.

Ты скажешь целку я сломал,
И разорвал твои гимены,
И грудь, невинную, измял,
И не простил твоей измены.

- С кем изменяла я тебе?
Кому невинность отдавала?
Я, непорочная в себе,
И я, тебе, не изменяла.

 

[SIMVOLRODA]

Фото получил от одной из девушек, по заказу которых писал рассказ Стрём

Меня с ума сведёт твоих
Округлость сдвинутых коленей,
А что сокрыто между них,
Источник грёз и сновидений.

А твоя грудь, и два соска,
Они пикантно-недоступны,
С ума сведёт уже тоска,
И мои помыслы преступны.

Преодолею череду,
Я возрастных ограничений,
Ласкать, терзать хочу пизду,
Раздвинув, Верины колени.

Хочу поставить Веру в позу,
И в жопу, Вере, засадить!
Увы, желания, как грёзы
И мне приходится дрочить.

Да, я дрочил на Настю с Лизкой,
Теперь на Веру я дрочу,
Вы далеко, а хуй то близко.
А я ебаться, девочки, хочу.

Есть у луны, другая сторона,
Так от меня и ты сокрыта,
Твой взгляд, и жопа, и спина,
Покажешь ли, моя Лолита?

 

[SIMVOLRODA]

Ты показала что просил

Ты показала, что просил,
Великолепная девчонка,
Я, так старательно, дрочил!
И вот она, твоя пиздёнка.

Любуюсь я, твоей пиздой,
Не насмотрюсь, на твою попу,
Да, мои помыслы – отстой,
Я бык, запавший на Европу.

Я Минотавр, с одним лишь рогом,
Мой рог, нацелен между ног,
Твоих, прекрасная Европа,
Я, под любым, готов, предлогом,
Склонить, к соитию, тебя,
Чтоб хуй, сжимала, твоя жопа.

Вот она!

 

[SIMVOLRODA]

Я гладил плечи, трогал грудь
Я между ног пихал колено,
А ты, раздвинув ноги, чуть,
Манила, член мой, сладким пленом.

В твою пизду, в твою вагину,
Я погружаю с головой
Свой член. Ебу тебя я, Нина,
Закрыла глазки – Сладкий мой.

Залупа тычет, матку, в шейку,
И задевает точку G,
Кончает страстная Зулейка,
И я, почти, готов уже.

Излившись соком, стонет Нина,
А я не кончил. Мало мне.
Как ненасытная скотина,
Засуну в жопу! В жопу, Зине.
И извлекаю: весь в говне.

 

[SIMVOLRODA]

В благодарность за общение начинаю размещать здесь свои рассказы. Всё, что я здесь размещу, опубликовано. Если кому то захочется скопировать и разместить ещё где-то, не возражаю. Мой авторство зафиксировано. Начну пожалуй с одного из рассказов из серии про Зину

Из серии про Зину
Апокалипсис местного значения
- Гоп-стоп Зина, кому давала стоя!
- Нескладушки-невладушки тебе хуем по макушке!
- Зато прикольно, Зина! – заржал Валерка и хлопнул по плечу – Как жизнь Зина, полная корзина!
- Да какая полная, с хлеба на воду.
- Сантехник ушёл в запой?!
- Да не работаю я сантехником, уже третий месяц.
- Во как! И на что ж ты синекуру променял, Зина?
- По специальности.
- Конструктором? – удивился Валера – И почём нынче зарплата у конструктора? А то мож и мне надо взад?
- Хватает на хлеб, на воду – уклончиво ответил Зина - А ты где, Валер?
- А я пашу, в отличие от некоторых, не будем тыкать непальцами, по двенадцать часов каждую смену в супермаркете, на каре. Сорок штук, как с куста.
- Тогда рано тебе взад.
- Сколько?
- Семнадцать.
- Не густо. Хотя … рабочий день восемь часов, два выходных и праздники … если прикинуть к носу … да учесть, что делу у тебя час да и то в обед, а в остальное время смотришь порнуху на своём компе …
У Зины покраснели уши.
- Так-то на то и выйдет. Ладно Зина. Танюха, вон, из магазина вышла ...
- Привет, Тань – кивнул ей Зина.
- Привет, Зина – заулыбалась Таня – Как жизнь молодая?
- Да я Валерке уже рассказал – буркнул он – Бывай.
- Бывай – хлопнул по плечу Валера и пошёл к жене.
Знакомьтесь: Зиновий Маркович Виноградов. Русский еврей. Фамилия по матери, отчество … Хотя, если бы по матери, был бы Марфович … невелика разница.
От отца досталась вспыльчивость, от матери добрый и тихий нрав. Только в русском еврее могли ужиться столь противоречивые качества. Зина был тем редким типом русского еврея, которого русские называли евреем, а евреи – русским.

Зина возвращался с работы. До подъезда знакомых не встретил. Подошёл к лифту, нажал кнопку и глянул - 23. В шахте зашуршало и Зина стал считать - Раз . два . три ... На счёте пятьдесят восемь, шуршание оборвалось и створки, лязгая, разъехались.

- Ой! Придержите-придержите!

Зина сунул ногу и лифт, недовольно урча и лязгая, дважды жамкнул её и разинул пасть.

- Уууф!

- Ой! Подождите-подождите!

Зина сунул другую ногу и лифт, словно бульдог, вцепился в неё и долго не хотел отпускать. Наконец, с угрожающим гудением, створки разъехались.

- Ой, спасибо вам!

- «Молодая мама» - почему-то подумал Зина и ощутил прилив нежности. Вторая, точнее первая, успевшая на лифт – «Начальница» - и Зина нажал кнопку - 17. Молодая мама нажала – 21. Начальница – 18. Лифт, довольно уркнув и лязгнув створками, тронулся, поскрипывая тросами и пощёлкивая концевиками тормозов.

… 13 … 14 … 15 ...

Свет мигнул и погас. Лифт, уукнув, замер. Наступила тишина.

- Ой! Что это? – испугалась молодая мама.

- Свет – коротко ответил Зина.

- Понятно, что свет. Вас не об этом спрашивают! – взъелась начальница – Что вы шута из себя строите!

В Зине дёрнулся папа - Что за тон? Прям начальница!

- Да начальница! И таких вот, конструкторов … - у Зины отвисла челюсть – Всё унитазы изобретают!

И Зина взъярился– Да если бы Да Винчи не изобрёл унитаз, куда б ты срать сегодня ходила! Ддура!

Пророческие слова.

- Алло! - молодая мама, не обращая внимания на перепалку, поднесла телефон к уху. В тишине они услышали – Всё для тебя, моря и ок … - Алло, Валераа … - и женский голос – Валера, не отвечай, у нас ещё есть время …

- Ах ты тварь! - визгнула молодая мама, и хряпнула телефон мордой о пол кабинки лифта. И заплакала, прижав ладони к лицу.

- Вот поэтому я и не выхожу замуж - начальница приобняла молодую маму и гладила по плечу – Все они одним миром мазаны.

Зине стало жаль мм (молодую маму), да и за «дуру» уже грыз, кто-то, душу. Он достал сотовый, включил и приблизил лицо к панели – Должен быть номер аварийной - но телефон был близок к разрядке, фонарика не было и разглядеть номер не удалось - Нужен фонарик или второй телефон, мой уже почти разрядился.

ММ подняла телефон – Не работает …

Начальница порылась в сумочке – Бблядь! – выматерилась она – Как всегда. На работе оставила.

- Может ноль-три позвонить? Или ноль-два – спросила мм.

- МЧС! – вспомнил Зина – Кто-нибудь знает номер?

- Девять-один-один

- Это в американских сериалах. У нас, наверное, другой. Но надо попробовать. Только бы не разрядился.

Он набрал – Девять-один-один номер вызова экстренн … - мужской голос оборвался, телефон погас.

- Всё. Разрядился. А номер, действительно, аварийный …

- Толку то теперь …

- Может покричать? – и тишину вспорол крик.

Зина и начальница присели, и заткнули уши. Вибрации воздуха угасли, и они прислушались …

Тишина. Крик! Заткнутые уши. Тишина.

- Всё – хрипловатым шёпотом сказала мм.

Они стояли и слушали. Подъезд, словно вымер. Не хлопали двери. Никто не выходил на площадки. Никто не поднимался и не спускался по лестничному маршу.

- А мы не задохнёмся? – прохрипела мм.

Зина поплевал на палец, приблизил его к створу дверок и двигал до угла. В углу, где щель между стенкой и створкой, палец стал охлаждаться – Нет, тяга есть.

- А мы не сорвёмся? – опять прохрипела мм.

- Сорвались бы сразу. Теперь нет.

- Но ведь не работает ничего – не успокоилась мм.

- Всё правильно. Не работает. У мотор-редуктора самоторможение, а лебёдка с тросами застопорена. Не соврёмся.

- Я ничего в этом не понимаю. А долго мы ещё будем здесь сидеть?

Зина пожал плечам – Пока свет не дадут.

- А если не дадут?

И Зина понял: у мм начинается истерика - Апокалипсис. Местного значения - он хотел пошутить.

- Мы здесь умрём? – мм засопела и всхлипнула.

- Что за пошлятина! – не сдержалась начальница – Ты можешь нормально отвечать? Что ты пугаешь нас.

- «Уже на ты?!» - улыбнулся Зина и вспомнил, как после восьмого класса ходили группой в турпоход по местам боевой славы времён гражданской войны. На второй день пешего перехода заплутали в заболоченном лесочке. Когда во второй раз вышли на полянку и поняли что ходят по кругу, притихли. А Зина, возьми да ляпни – Их тела нашли только через месяц.

Все, и пацаны, и девчонки, и даже вожатые окрысились на него, не оценив юмор. Зина не обиделся. Его чёрный юмор сработал. Все как-то сосредоточились, оживились, и через полчаса вышли к хутору.

И Зина спокойно ответил – Если авария серьёзная, то мы здесь просидим ещё часа полтора.

- А сколько мы здесь уже? – у мм прорезался голос.

- Не знаю – ответил Зина – В таких ситуациях кажется, что время остановилось. Может пятнадцать, может двадцать минут.

- Ой – опять засопела мм – Мне кажется, что мы здесь уже целую вечность - Оий! – и она стала сползать по стенке лифта

- Ты чего? – подхватила её начальница – Плохо?

- Оий! Я писать хочу. Оий! Описаюсь. Оий …

- Отвернись!

Зина повернулся к стенке – Да темень же. Не видно ничего …

Зашуршал подол, потом скрипнули по ляжкам трусики и зашипела моча, распространяя острый запах - У вас нет влажной салфетки? – мм успокоилась.

- Нет. Нету.

ММ вздохнула – Опять трусами - в тишине было слышно, как ткань трётся по волосам лобка.

А у Зины запылали уши: член вставал, упираясь в стенку. Запах не выветривался и начальница, морщась и зажимая нос, демонстративно громко дышала ртом.

- Я же не виновата, что у меня мочевой слабый – оправдывалась мм.

- Тихо! - они замерли, прислушиваясь …- Показалось, кто-то вышел … – прошептала начальница. Прошло минуты две в гробовой тишине. Но никаких звуков, кроме бурчания из живота начальницы, они не услышали - Это нервное.

Пахнуло говном и теперь уже мм зажимала нос и морщилась.

- Оаах! Оаах! – застонала начальница, зажимая живот и наклоняясь – Ой! Ой не дотерплю! Да отвернитесь же!

- Мне то зачем? Он пусть и отворачивается. У него вообще уже стоит!

Зина резко развернулся и охнул, чуть не сломав член. Из угла начальницы раздавались звуки, усиленные тишиной. Видимо нервное действовало, как слабительное. Вонь стояла невыносимая. А у Зины уже звенел от напряжения.

- Дай твои трусы, они всё равно обоссанные.

- А мне потом в обосранных ходить? – возмутилась мм.

- На - Зина протянул носовой платочек.

- Спасибо.

- А мне пожадничал? Трусами пришлось подтираться.

- Ты же не какала.

- Надо было обосраться? Чтобы заполучить твой платочек!

Зина не мог понять, истерит или ревнует.

- Не кричи на него. А ты, когда нас осчастливишь?

Похоже что негатив, у начальницы, выходил через задний проход. И голос, и интонации … Это была совсем другая женщина.

- Ну что ты? Повернись уже - она тронула его плечо.

- Ффуу! Ну и вонь! Как ты стоишь рядом с ней?

Не обращая внимания, начальница чиркнула рукой по выпирающему члену – Тебя правда возбуждает это?

Зина растерялся – «Какая-то социология получается» - Он понимал, что должен подыгрывать одной из них … Но кому, из них?

А начальница уже жалась к нему и, схватившись за поручень под зеркалом, интенсивно тёрлась лобком, запрокинув голову и закатив глаза.

- Сука! – мм дёрнула начальницу – Ты же мужененавистница! Пусти! Я должна с ним трахнуться! Вот тебе тварь! - и она ещё раз хряпнула телефон об пол, и жадными руками щупала Зину.

- Ах ты шлюшка! - начальница коротким хуком въехала мм под рёбра и та, охнув, упала на колени.

- Ты, сука, мужняя женщина. Никуда твой Валера не денется. Будет вину отрабатывать. Ну иди ко мне! – она расстёгивала блузку – Иди, мой сладкий!

Зина, трясущимися от похоти руками, расстёгивал ремень и спускал брюки.

- Уммм! – зарычала начальница, насаживаясь – Хааах! Аах -аах -аах! Ещёо! Ещёо! Ууу! – рычала она, приподнимаясь на носочках и с силой оседая. Её пальчики царапали плечи, рычание сменилось стонами, она обвила его шею и повисла, тяжело дыша.

В лифте стало душно и жарко. К ароматам от мочи и кала, примешивался острый запах пота и мускусных выделений.

- Ну ты всё? Отвали! Вдруг апокалипсис закончится!

Начальница отцепилась от Зины, ноги подкосились и она, по стенке, осела на корточки.

- Ты кончил? – мм мяла его яйца.

- Нет – замотал головой Зина.

- В меня кончишь! В жопу! Этот гад, всё в жопу просил! Вот тебе! - повернулась она к дверям, и сделала руками неприличный жест: ударив кулачком правой по локтевому сгибу левой, и упруго покачав предплечьем со стиснутым кулачком – Я ему целку отдала! А эту целку! – она шлёпнула себя по попе – Ты сломаешь! Даваай! - мм повернулась, наклонившись и упираясь руками, и выставила жопу - Ддавай! Ззасади мне! Нуу!

И Зина засадил! ММ яростно натягивалась, и когда Зину сотрясло, она выдохнула – Ааа! Получил ггад! Ещёо! Ещёо! Ещ …

Мигнуло и кабинка осветилась. Лифт дрогнул и пошёл вниз. Зина, выдернув член из жопы мм, и не обращая внимания на капающую, с конца, сперму, подтягивал брюки с плавками. Женщины поспешно оправляли юбки, застёгивая блузки. Зина, отодвинув мм, ткнул красную кнопку и тут же 17, 18 и 21. Лифт затормозил, остановился и пошёл вверх. Зина встал у двери. Женщины, одновременно, приобняли его и чмокнули в щёки.

- 17 – лифт остановился, Зина вышел - А ничего так получился апокалипсис - услышал он через закрывающиеся створки.

Зина вошёл. Разулся. И направляясь в ванну, и на ходу сбрасывая с себя одежду, глянул на часы в комнате, на журнальном столике. И улыбнулся. Апокалипсис длился тридцать одну минуту!

 

[SIMVOLRODA]

Ротальный секс
ирония, юмор, инцест

- Вика, почему ты не сказала? Что мы наделали ...
- Ромка, ты чего?
- Я же думал, что ты не девушка. Ммм – Ромка мычал, сжимая голову
- Роом – Вика гладила его – Ром. Я два года тебя ждала из армии. Ни с кем не дружила, хотя парни напрашивались. Зато теперь можно. Ты только ещё её … меня … попользуй … разработай. Жаль что ты только на выходные. А ты не можешь позвонить, и отпроситься на недельку?
- Нет, Вика – Роман всё ещё сжимал голову руками и не смотрел на девушку.
- Ну что ты так переживаешь, Ром? Ты всё сделал аккуратно. Ну было немножечко больно. Ну вот кровью простыню запачкали. Да я постираю. А маме скажу что месячные сместились. Роом – Вика затормошила его – Ромкаа!
Он поднял глаза – Вика, можно же было по-другому.
- Что по-другому?
- Секс по-другому.
- С гандоном? У мамы нет гандонов. Я не нашла.
Вике недавно исполнилось восемнадцать. На дворе 1979 год.
- Сношение по-другому.
- Раком?
Роман вздохнул – Анальный или оральный секс. Девушки так делают, если хотят сохранить девственность до брака.
- Анальный - от анал? Аа. Анус. Почему анальный? Должно быть анусный. Или попальный, если от попы. Или жопальный. А оральный? Она орёт что ли? Тоже неправильно. Должно быть ротальный.
Роман улыбался – В этой терминологии используется в основном латынь.
- А ты откуда знаешь?
- Книжку по сексологии читал.
- А обычный, как называется? Подожди-подожди – подняла она руку – Я сама. -девушка шевелила губами - Ну, если не по матерному, то получается влагалищный. Пиздальный, или пиздалищный вряд ли. Угадала?
- Почти – улыбался Роман – Вагинальный. От вагины.
- Ну да, звучит изящнее. Постой - это что получается, все виды секса обзываются тем органом, в который запихивают член? А член, как по латыни?
- Пенис.
- Пенис … пеээнис … пениииис – нараспев произносила Вика – Как-то не очень. Но лучше чем член. Член может быть и не пенисом.
- Есть ещё фаллос. Фаллические символы, например.
- А что это? Нет, не фаллос - символы.
- Всё что похоже, или напоминает возбуждённый половой орган мужчины.
Вика смотрела на Рому, приоткрыв ротик.
- Столб, толкушка, огурец, банан, бутылка …
- Морковка, палка, карандаш, оглобля – продолжила Вика.
- А пенисного, или членского секса нет?
- Нет.
- А если от матерного, то хуёвый. Ну понятно. Кто ж так станет говорить.
- Ну почему же, может быть и охуенный - Ромка улыбался
- Подожди. Вот о чём подумала: если в названии секса используется орган в который засовывают, но не используется то что засовывают - это значит, что засовывать могут и что-то другое?
- Ну да. Засовывают морковку, огурцы, бананы или, на крайний случай, пальцы – и он показал Вике средний палец.
- Но почему, всё же, не членский, не пенисный или не хуйный секс?
- Ну всё же просто: если использовать орган в который пихают что-то, не обязательно член, то получается всего три вида: пиздальный, жопальный и ротальный.
- А если – продолжила Вика – использовать то что засовывают, то получается: хуйный, морковный, палочный … нет, пальцевый, или пальчиковый. Три.
- А нос? А язык? А пятка? А рука?
- Пятка? Рука? – Вика попробовала засунуть кисть в рот, и покачала головой – Не входит.
- Пятку, или руку, засовывают в жопу или во влагалище. Фистинг называется.
- В жоопу? – Вика поёрзала – А язык и нос, тоже в жопу засовывают?
- Да.
- Ну язык ладно. А нос? Он же задохнётся в жопе. Там же вонища!
- Не знаю.
- А у тебя были девушки?
- Женщины.
- Девственницы?
- Женщина, уже не девственница.
- И ты им засовывал язык?
- Лизал. А ласкал пальцами.
- Лизал что?
- Клитор.
- А пальцы?
- Во влагалище.
- А член-пенис-фаллос-хуй куда?
- Потом и его …
- Куда?
- Куда попросит …
- Так ты жопальным и ротальным занимался?
- Было.
- Ром, а можно сразу все три использовать?
- По очереди, можно.
- Нет. Сразу: в рот, в муньку, и в попу. Ну ка – она встала раком – Иди ко мне.
Он придвинулся
- Дай – она потянула его правую руку, прижала к лобку и сдвинула вниз – Здесь пальцами, в попу фалохуем, а в рот … – она тянула его левую руку … - Не достаёт - огорчилась Вика - А если? – она выпрямилась, встала на коленях и взяла в рот два пальца – Полупилос, Хгом - вытащила изо рта пальцы – Получилось, Ром - и стала оседать, ёрзая попой, и пытаясь наткнуться на член - Помогай.
Он придержал член и Вика, наткнувшись анусом, хотела осесть - Оий! – она привстала – Не входит. Что делать?
-У тёти Лизы есть силиконовый крем для рук?
- У меня есть. Подожди …
Вика встала и вышла из комнаты. Вернулась с тюбиком силиконового крема – Вот, на работе выдают.
Он взял крем и отвернул колпачок – Это на работе ты нахваталась?
- Чего нахватались?
- Мат.
- Ну да, тётки и девки матерятся. Но я не от них. Папка на маму ругался. Бил даже. Когда пьяный.
Вика нахмурилась.
- Ты чего?
- По папке скучаю …
- Он же тётю Лизу бил.
- Было за что … И бил ремнём … врежет два раз, тут я заплачу. Он сразу остывает, меня на руки и прощения просит. Гуляла она. Он только в рейс, и начинается: Виконька, я сегодня с работы задержусь, ты ужинай, меня не жди, и спать ложись … Раза два даже домой не возвращалась … я просыпаюсь ночью – Маам! Утром в школу собираюсь, звонит – Викуся, всё хорошо. Я тут на работе упарилась. Упиралась она на работе. Одним местом - Вика скривилась – Этот слащавый тон. Я ненавидела её в те минуты.
Вика замолчала.
- А ты почему ничего не написал, когда я тебе фотку выслала в письме? Когда в десятом училась? Я знаешь как обиделась?
- Фотку в письмах я не получал – удивился Ромка - А когда ты высылала?
- На твой день рождения. В первый год службы. Ром, ты же сам написал. Забыл?
- Ну да, вспомнил. Вот ссука!
- Ты чёо?
- Апуник. У начштаба. Он отправлял и получал почту. И просматривал. Вычитал, что я фотку попросил, а когда письмо пришло от тебя, фотка то легко прощупывается, он и открыл. А письмо выбросил, онанист недоделанный.
- Он дрочил на моё лицо??
Ромка ничего не ответил
- Я не знала что в армии такие порядки.
- Да нету в армии такого порядка. Другие то фотки получали. Они, конечно - Ромка улыбнулся – дурнушки рядом с тобой.
- Он тыкал своей вонючей залупкой в мои губки? Зачем ты мне сказал? Бррр! Гадость!
- Это ж фотка. Вика.
- Фотка то мояа. А слово секс, тоже латынь?
- Латынь - сексус, а секс - английское.
- Ебля грубо. А секс мне нравится. А ещё как можно?
- Сношение, соитие, коитус, половой акт …
- Коитус? Ух ты! В этом слове что-то есть. Но секс мне больше нравится. Иди ко мне. Смазал? Дай я сама.
Вика взяла тюбик, и выдавив крем на пальчик стала квацать ему залупу. Потом обхватила и сделала несколько фрикций, ощущая щекотку внизу живота.
- Повернись. Тебя тоже надо смазать.
Вика встала раком и приподняла попку – Видно?
- Ещё бы!
Ромка надавил на тюбик, и подцепив крем, осторожно коснулся ануса. Он растирал крем и палец скользил, всё норовя ткнуться в пигментированное колечко и ткнулся, и стал погружаться.
Вика затаила дыхание, но было совершенно не больно и она расслабилась.
Он отложил крем и скользнув по бедру, щупал и мял губы, раздвигая пальцами. Вика, выпрямившись, подтянула его левую руку, взяла в рот два пальца и мусолила их язычком, оседая и ёрзая попой, он придержал член и она, наткнувшись анусом, притормозила, но смазанная головка успела наполовину пройти сквозь анальное кольцо, также обильно смазанное, и Вика медленно оседала, прихватив зубками пальцы, и когда залупа вошла в попу, выдохнула – Ааааа! – и слюна потекла из ротика по подбородку, но Вика, сосредоточенная на ощущениях, этого уже не замечала. Было всё же больно, хотя и смазано обильно, и она, напрягая живот, выдавила его – Аааа! Он ласкал пальцами вульву и клитор – Давай ещё раз! – выдохнула Вика, ёрзая попкой и наткнувшись на залупу, насаживалась сама, и опять слюнки потекли из ротика, а к ощущениям, от происходящего в попе, примешивались томительные импульсы от клитора, возбуждённого ласками и Вика, медленно двигая попой вверх-вниз, сосала и поджимала язычком пальцы, и одновременно тёрлась грудью об его руку ...
Они лежали рядом и Ромка, вспомнив что произошло час назад, тяжело вздохнул.
- Ты чего, Ром? – Вика повернулась и приподнялась, опираясь локтем – Ой, что-то булькнуло в жопе. Ой потекло-потекло - захватив простынь, подтянула и прижала к попе. Когда вытекло, она сдвинулась: желтоватое пятно слизи и спермы припахивало. Вика сморщила носик и скомкала простынь.
- Ром – она тронула его – Ты опять из-за этого? – Она ткнула в красные пятна на полотне.
Он сжал губы.
- Ром, я всегда … ну, когда стала соображать что к чему, считала, что лишить девственности девушку должен родной, близкий человек. Если нет родного брата, значит двоюродный. Ведь родной не причинит боли. Знаешь, я наслушалась. В бригаде и тётки про первую брачную ночь, и девки про это … У них, ничего доброго, в этих воспоминаниях, нет. Одна грязь.
- А если нет ни родного, ни двоюродного?
- Тогда плохо.
- А троюродные?
- Да это почти чужой человек. Много ты знаешь троюродных?
- Одних знаю.
- Потому что они в вашем городе, и тётя Маша у них часто в гостях бывает.
- Есть же ещё мораль … отношение общества.
- Общество – хмыкнула Вика – Ты в каком-то обществе расскажешь о том, что у нас было?
- Нет.
- Ну и всё. Давай спать. Ты на чём поедешь?
- На автобусе лучше: без пересадок.
- Ты во сколько хочешь?
- Лучше с утра.
- Тогда спать.

На следующий день, на автовокзале, стоя у автобуса, Вика улыбнулась – Ну ладно братик, передавай привет тёте Маше и дяде Паше. Жаль что не можешь остаться на недельку – и обняв Ромку, прижала губы к уху и шепнула – Разъебал бы как следует!

18.05.17 Отредактировано 06.12.19

 

[SIMVOLRODA]

Уличный боец
из серии про Зину

Зина пенсионер. Будет. Через три с половиной года. Но об этом знают только друзья и хорошие знакомые. Зине, больше сороковника, не дают. Несколько раз, отвечая на улице на вопросы опросников (про жизнь в районе, про работу городских властей, про отношение к КПРФ), всякий раз как доходило до возраста респондента, его заносили в группу от 30 до 40. И сильно удивлялись, когда … А один раз (про отношение …), даже попросили предъявить паспорт.
Паспорт Зина носит с собой. Ну вы помните тот анекдот? – «… а они в паспорт не смотрели!»
Короче. Шёл Зина мартовским прохладным вечером с вечеринки по поводу юбилея сотрудницы. Шёл себе, напевал, по сторонам не пялился. Да и чё пялится, всё равно уже темно. А впереди, прямо по курсу (Зина служил в морфлоте), разыгрывалась нешуточная драма. У Зины было правило: никогда не встревать в уличные разборки. Даже если, у него на глазах, будут насиловать хорошенькую, молодую женщину.
- Отстаньте! Урроды! Помогите! Насил …
Двое мужчин, завалив молодую женщину прямо на асфальт и задрав полы плаща на голову, стягивали с неё колготки. Зина, не замедляя шага, осмотрелся. Никого. И Зина, с деревянным лицом, пошёл мимо.
- Слышь! Морда еврейская - Зина удивился: он даже не смотрел в их сторону – Иди, сука, куда шёл!
- Я иду - буркнул под нос Зина.
- Штаа?! Шта ты сказаал?!
И Зина услышал за спиной топот. Зина чёрного пояса не имел. Но за три года тренировок, киокушинкай полный контакт, биться в спаррингах научился. Зина развернулся, качнулся блокируя удар, и легонько ткнул май-гири пониже пояса набегавшего. Набегавший, схватившись за пах, упал ничком и выдавил сквозь зубы – Заччем по яйцам ... ммм ... сказал бы что каратист ... ммм ...
Зина удивился ещё раз. Второй, бежавший следом на скорую расправу и увидев как Зина срезал первого, притормозил, вильнул, прыгнул в сторону, развернулся и дал дёру.
Подошла дамочка, оправляя плащ и подтягивая колготки, и пнула в жопу корчившегося – Каззёл! - улыбнулась Зине, подхватила под руку – Пойдём Бэтман. Сегодня Элоиза твоя.
Зина, шагнувший было, притормозил – Куда?
Элоиза, качнувшись назад, полуобернулась – К тебе бэтманчик. Ты же тут рядом где-то?
Зина стал, как вкопанный – А если я женат?
- Бэтманчик - высвобождала она ручку, поворачиваясь – Если б ты был женат, проскочил бы мимо как заяц! - она крутанулась перед ним на каблучках – На тебя каждый день такие девочки вешаются?
Девочки на Зину не вешались уже лет тридцать. Только бабы. Да и те далеко за шестьдесят. Поскользнувшись. Зину это удивляло. Он смотрелся в зеркало – Ну не красавец. Ну и не урод - Зина раздевался перед зеркалом. До плавок. Есть три идеала мужской красоты: древнегреческий, да Винчи, и аполлоновский. По всем трём, фигура у Зины, была идеальна! Зина медленно стягивал перед зеркалом плавки. И здесь всё было и-го-го!
Они прошли пару остановок и вошли в подъезд высотки. Лифт спускался. На табло загорелось -2- и через пару секунд створки раздвинулись.
- Привет сладкий. Ооо! - начальница улыбнулась Зине и его даме.
- Привет-пока – буркнул Зина, сторонясь. Шагнул в лифт за Элоизой, и ткнул -17-.
- Пока, мой сладкий!
Створки закрылись и лифт пошёл вверх.
- Твоя бывшая?
- Да я, вообще-то, даже имени её не знаю.
- Имени не знаешь, но трахал. Ты всех так? А кстати, а твоё имя? Я предпочитаю знать имена тех, кто меня трахал. Или трахнет - Элоиза прижалась к Зине.
- Зиновий.
- Зиина – её рот растянулся до ушей – Бэтман Зина. Миило. Ой! - когда они стали перед дверью его квартиры – А почему без номера? - и осмотрелась.
Другие квартиры на площадке номера имели.
- Конспирация - Зина сунул ключ в скважину.
- Ты спецагент спецслужб ФБА?
Зина открыл дверь перед Элоизой, так и не поняв: пошутила она или дура.
Зина провёл Элоизу в комнату, и посадил в кресло – Щас разберу и приступим.
- Суровый еврейский мужик - Элоиза смотрела на него с умилением.
Зина постелил постель и стал раздеваться. Раздевшись до трусов, прошёл в ванну и подмылся. Вернулся в комнату. В трусах.
Элоиза, в стрингах и лифчике, стоя у книжной полки, листала книжку - Жорж Виноградов - это ты?
Зина потупился.
- Хымм – и Элоиза зачитала. Вслух

Ты хотела, чтоб я был сверху
Я хотел, чтобы ты была снизу
В этой позе я трахал Верку
Отъебу теперь Элоизу
Ты сказала – Не надо платье,
Ты еби, его не снимая,
И пытался тебя отъебать я
Лишь пластом его отгиная,
Но не гнулось проклятое платье,
Ни с боков, ни с заду, ни снизу
И не смог, мужики, отъебать я
Эту страстную Элоизу​

- Вот поэтому я без платья - Элоиза положила книжку и подошла, качая бёдрами, к Зине - Ну иии … – и потянула с него трусы - Ооох! - и отступила, всплеснув руками – Надеюсь, ты не маньяк. И спасал меня не для того …
- Я не спасал - Зина обхватил член и стал дрочить
- Я где-то слышала, что евреи обрезанные. Всё хотела посмотреть, что там у них отрезают?
- Я, по матери, русский.
- А, по матери русским, евреям ничего не отрезают? У тебя не отрезали.
- Обрезают, а не отрезают.
- А это не одно и то же? - она смотрела на встающий член - У меня вагина вмещает не больше восемнадцати. Если будешь ласковым, то можно и вагинальный. А иначе, либо минет, либо анал. Либо и то, и другое.
- И то, и другое. Но сначала в жопу.
Элоиза залезла на кровать и встала раком.
- Ты не будешь подмываться?
- Ты брезгливый?
Зина, продолжая дрочить уже торчащий член, пожал плечами – Ты будешь сосать из жопы - и залез на кровать, пристраиваясь сзади.
- А чё без смазки? Порвёшь ведь мою попку.
- Да я … – и Зина плюнул.
Элоиза засмеялась – Ещё никто в мою жопу не плевался. Даже не знаю: обижаться или радоваться? Что не в лицооо-оо-оох!
Зина засовывал и вытаскивал, а Элоиза охала и стонала.
-Ты можешь не вытаскивать полностью? А то я никак не могу подстроиться ...и не засовывай глубокоббольно-о-о!
Минут через пятнадцать сопения, пыхтения, стонов и оханья – Ты ещё не кончил?
- Нет.
Прошло ещё минут двенадцать сопения, пыхтения, стонов и оханья – Ты не кончил?
- Нет.
- Мож у тебя приапизм?
Зина, не прерывая процесса, оглянулся – Нету никого у меня.
- Может отсосать? А то от оглобли в жопе уже дискомфорт, и кажется что это никогда не кончится.
- Отсасывай - и Зина вытащил член из Элоизы
- Ложись.
Зина лёг и Элоиза, сев на него попой к нему, припала к члену. Она лизала. Сосала. Облизывала. Дрочила и мяла яйца. Зина сжимал её ягодицы, закрыв глаза.
Сколько прошло времени, хуйегознает?
Элоиза, устав сосать, облизывать и дрочить, свалилась с Зины – Я больше нимогу. Ты какой-то неубиваемый.
Зина встал и пошёл в ванну.

 

[SIMVOLRODA]

Пари
1

- Ну так как, Вован? Смогёшь?
Мы сидели с Альбертом в кафе на Арбате. Потягивали кофе, курили.
- Да я-то смогу. А вот где найти девушку?
- А девушка есть – Альберт прищурился - Помнишь Таню?
- Это ту, которая … - я не договорил
- Да, Танюха. Кущенко. Помнишь?
Фамилию я не знал, да и знаком был едва, но запомнил.
Ещё бы!
Неделю назад, мы с Альбертом в кафе повздорили с компашкой. Вышли на улицу.
Они выглядели пьяными, но через полминуты уже катали нас по брусчатке
И тут …
– Эээ, братва! А не западло пятерым против двоих?
- Катись отсюда, девочка!
Короче. Когда мы с Альбертом, очухавшись, встали на колени, ощупывая себя, на брусчатке корчились пять молодых и крепких парней.
- Мальчики – это к нам - Вы как? Такси вызвать или скорую?
В общем, Альберт познакомился с Таней и напросился проводить
– А то – грит – к вам, девушка, хулиганы пристанут
Девушка оказалась с чувством юмора.
- Ты трахал её?
- Нет
- И с чего ты взял, что Таня согласится?
- Вован, да ты трусишь
- На ящик коньяка
- По рукам
- Наполеона. Армянского.
- По рукам!
- И кто Тане скажет?
- Конечно ты, Вован.
- Неэээ! Я едва знаю её.
- То есть, с тебя ящик Наполеона. Армянского.
- У меня нет её телефона.
Альберт пожал плечами, вытянул сотовый, потыкал
Запищал мой
- Звони – Альберт смотрел на меня
- Она поди уже забыла, что нас было двое
- Не забыла. Таня интересовалась тобой, кстати
Я позвонил.
…
Я увидел и узнал её через окно. Таня улыбнулась мне. Она шла к моему столику, и я рассмотрел девушку, заметив как провожают её взглядами другие мужчины.

- Привет!
Я встал – Здравствуй, Таня
- Я так и не поняла, зачем ты пригласил меня? Мы едва знакомы, и я согласилась только потому, что ты напомнил про Альберта. Кстати, где он?
- Мы поспорили на ящик Наполеона, что я трахну тебя на Красной площади, когда там полно народу и никто мне не помешает...
Вроде бы я говорил негромко, но оглушительная тишина вокруг и устремлённые на нас взгляды, пусть и немногочисленных посетителей кафе …
На Таню смотреть я боялся
- Когда?
Я смотрел на её коленки – Часа два назад, здесь, за этим столиком.
- Когда трахать будешь?
У немногочисленных посетителей вспотели ладони и потекли слюнки.
- Завтра В это же время. На Красной площади - ноги стали ватными, и я сел.
- До завтра. И не опоздай - и Таня ушла.
Сердце билось в агонии, как смертельно ранетый зверь. В ушах шумело, лоб покрылся испариной. Ничего не замечая вокруг, я вышел. В себя пришёл дома, когда, плеснув холодной водой в лицо, глянул в зеркало
- Как с глубокого похмелья — пробормотал я тому, что пялился на меня из зеркала - разговор с Альбертом и Таней помню, а дальше … провал! - шевелившее губами отражение смотрело на меня и даже не улыбалось.
Остаток дня прошёл как в тумане: что-то ел, что-то пил, что-то смотрел, что-то делал. Лёг рано и уснул, едва голова приклонилась к подушке.
Во сне, обворожительно улыбаясь, Таня посылала мне какие-то знаки: то пальчиками, словно бегающими по клаве, то глазками, стреляющими и зыркающими во все стороны, то телодвижениями, от которых я просыпался в холодном поту. И диком возбуждении.
Утро облегчения не принесло. Более того: стало хуже. Я в полной мере осознал, во что вляпался. Несколько раз набирал Альберта, но он не отвечал. Промучавшись пару часов, решился позвонить Тане. Но и она не отвечала.
До назначенного времени оставалось полчаса, и одевшись, я взялся за ручку двери.
- Стооп! – сказал я сам себе – Плавки то надо снять. И вообще, одеться в спортивный костюм. Сдёрнул штаны и готов.
Может кому-то покажется бредом, то о чём я думал, но …
А как бы вы поступили?
Я переоделся.
Подходя к площади я поразился количеству людей. В рабочий день, в это время, на площади всегда было не больше дюжины праздношатающихся, ещё столько же маячило в очереди у мавзолея. Но сегодня. Похоже все, кто был вчера в кафе, обзвонили всех своих знакомых и незнакомых. И не только в Москве.
Я растерялся. Как найти в этой толпе Таню? Но из толпы мне уже махали, и улыбались, и … расступались.
И я увидел Таню.

2

Вчерашние, немногочисленные посетители кафе, их знакомые и незнакомые узнали меня даже несмотря на то, что я был в солнцезащитных очках, сбрил усы и наложил тональный крем, имитирующий загар с пляжей Средиземноморья.
Таня была очаровательно обворожительна. Белая блузка, застёгнутая всего лишь на одну пуговицу. Короткая, на две ладони выше колен, юбчонка. Распущенные волосы ниспадали с плеч. Соски, набухшие и темнеющие под тканью, намекали на отсутствие одного элемента нижнего белья, а высокий, до пояса, разрез, сбоку юбчонки, указывал на отсутствие и другого.
Подготовилась!
Я шагнул в проход, в толпе. Таня медленно поворачивалась ко мне. От её взгляда и язычка, облизнувшего пересохшие губы, бросило в жар всех наблюдателей.
Я подошёл вплотную и Таня обняла меня. Я успел заметить, как сомкнулось вокруг нас людское кольцо и …
Одним движением она сдёрнула с меня трико, другим задрала юбчонку и её лобок, с горячими, набухшими и влажными губами, прижался к моему, пульсирующими толчками встающему, члену. Её пальчики то впивались в мою спину, то вдруг начинали покалывать, словно отбивая какой-то ритм … волнообразным движением, сверху-вниз, насадившись, подтолкнула меня животиком и даванула на плечи … я опускался голой жопой на брусчатку и она, раздвигая ноги, опускалась тоже, совершая фрикции с запрокинутой головой … мне показалось что в движениях её бёдер и попки тоже присутствует ритмика, но она уже опускалась и налегала на меня грудью, и я лёг на спину …
Из кремлёвских ворот вырвался президентский кортеж.
- Что там?
- Какой-то раздолбай, на спор, трахает девушку при всём честном народе
Президент ухмыльнулся – А я бы посмотрел.
… то открывая, то закрывая потемневшие глаза, пробегая руками по моей голове и плечам, с покалываниями пальчиками, Таня интенсивно двигалась и её губки шевелились, как будто она, что-то, быстро проговаривала одними губами … я видел потные, искажённые похотью, лица, расширившиеся глаза … Таня хватала ртом воздух, её движения стали отрывистыми и резкими, и наконец, закатив глаза, и застонав, она кончила, и я вместе с нею.
Одёрнув юбчонку и подтянув моё трико, Таня соскочила с меня и протянула руку.
Я встал. Таня оправляла блузку. Мы взялись за руки и пошли сквозь толпу.
…
- Тащ полковник … Ой! Владимир Николаич, а зачем вы усы сбрили?
- Много будешь знать … - я, по-отечески улыбаясь, смотрел на Аллочку
- Не уволят – закончила Аллочка – Тащ полковник, вам пакет. Аллочка встала и протянула запечатанный пакет.
Совершенно секретно СВР1
Я зашёл в кабинет и закрылся. Сорвал печать и открыл пакет.
Представление
На рассмотрение, кандидат для СВР по странам Западной Коалиции
Служба внешней разведки, третий месяц, безуспешно, подыскивала резидента для отправки в Лондон. Это был уже третий рапорт.
- Таак, и кто там у нас? - я открыл папку … и отшвырнул!
На фото была Таня.
Ощущение что я, только что, держал в руках гремучую змею, было так осязаемо, что зуд пошёл по коже.
Глянул на ладони. Они покраснели. Я достал из нижнего ящика стола армейскую фляжку с коньяком и отхлебнул. Спирт обжёг горло и через пару секунд плеснуло жаркой волной. Я выдохнул и, успокаиваясь, придвинул папку.
А. Чепмен
- Псевдоним?
Фото, видимо, было сделано, когда Таня поступила на курс. Стрижка короткая, упрямо поджатые губки, внимательный и серьёзный взгляд.
Я перевернул лист – Ведомость – и пробежался взглядом, зацепившись за
- англ. язык – отл.
- диалект «кокни» – отл.
- диалект «мокни» – соверш
Легенда:
- происхождение: эмигранты из России в 1919 году
- специализация: строительный бизнес, менеджмент
Спортивная подготовка:
Каратэ киокушинкай – 2 кю (коричневый пояс)
Боевое самбо – МС
Вспомнив нашу первую встречу, не сдержал улыбки и перевернул лист
Отчёт по дипломной работе:
- место проведения – Красная площадь, Москва
- задача – сбор информации по количеству агентов спецслужб в «полевых условиях»
Заключение: кандидат полностью справился с поставленной задачей. В полевых условиях, кандидатом собрана исчерпывающая информация по наличию агентов спец служб на Красной площади. На сбор информации (без отрыва от занятия), ушло три минуты тридцать три секунды. На передачу информации (без отрыва от занятия), ушло пять минут 28 секунд.
Были вычислены:
- два агента ФСБ;
- два сотрудника МЧС;
- три сотрудника Рос Гвардии;
- два агента иностранной разведки (МИ-6 и БНД), информация проверена и подтверждена;
- остальные просто любопытные зеваки.
Все агенты, как и зеваки, были в гражданке
Считаю, что кандидат идеально подходит на должность резидента.
Руководитель дипломного проекта: нач. шк. разведки ГРУ ГШ п/п-к Альберт.
Чувствуя, как заливаюсь краской по самую маковку, я закрыл папку, надписал наискосок
Утверждаю
и расписался
Начальник группы СВР по странам Западной Коалиции п-к Вован.
15.09.17 отредактировано 12.02.21

1 СВР – служба внешней разведки

 

[SIMVOLRODA]

Порочные желания
Написано по заказу, идея Насти
Пролог
- Смотри кого к нам занесло, Квазимода.
С тюфяка в углу привстал, а потом протерев глаза сел ещё один. В темноте Настя видела только очертания фигуры, но погоняло уже наводило страх. Когда он подошёл, сильно хромая на левую ногу, девушка задрожала: Квазимода был горбат, но всё же выше её на целых полголовы. Настя взглянула в лицо и зажмурилась: вместо правого глаза был провал, нос смят, как у профессионального бойца, лицо перепоясывал, словно борозда, шрам, видимо не зашитый и оттого сросшийся кусками и постоянно гноившийся из-за расчёсов. Но когда он улыбнулся, Настю затрясло: большие и жёлтые его зубы коряво росли и выпирали, а через нижнюю губу стекала слюна. Он сжал её плечо и, от боли, Настя застонала.
Горбун обвёл взглядом товарищей - К ней … кто-нибудь … прикасался? – голос был сиплый, но негромкий и слова он как будто выплёвывал.
Ни один не смотрел в его глаз, лица всех были опущены.
- Пойдём – он сжал её плечо ещё сильнее и потянув, грубо толкнул.
Настя пролетела с полметра и рухнула на тюфяк, больно ударившись головой об стенку.
Она хотела сесть – Лежи! – выплюнул Квазимода – А вы - он обернулся к дружкам – смотрите, как буду трахать – и, сделав ещё шаг к тюфяку, добавил – Лапать можно, пока я насилую. Потом оттрахаете её скопом, все.
…
Настя всхлипнула, дёрнулась и проснулась. Целую минуту она лежала, приходя в себя. Во сне было всё так, как будто кто-то снимал и теперь прокручивал этот эпизод снова и снова. Но ещё хуже было состояние, в котором она пребывала в этом сне: она видела всё происходящее со стороны и, одновременно, находилась внутри действа, ощущая как её насилуют, лапают, щупают, как их руки, сальные и немытые, скользят по её коже, как их худые, костлявые пальцы ощупывают каждый сантиметр её тела и суются во все ямочки, и дырочки, как их скользкие от спермы члены и членики липнут к срамным губам, к соскам, волосам, елозятся по её лицу, груди, изящно-округлой попке, тычутся в анус, в рот, в нос и даже в глаза … - Оуммм! – застонала Настя, закрывая глаза. Но стоило лишь сомкнуть веки, как перед глазами вставал тот подвал, та мусорка, та свалка, те плешивые и блохастые дворняги, усердно, словно стараясь доставить удовольствие, вылизывающие лобок и ложбинку меж ягодиц …
Настя тянулась и щёлкала выключатель лампы и, при свете, кошмарные видения отступали, но ещё долго она лежала, отвернувшись к стене, прежде чем заснуть.
Утром, при свете дня, было уже совсем не страшно и Настя даже забывалась, собираясь на работу и готовя себе завтрак. День проходил и вечером она до поздней ночи всё смотрела и смотрела в телевизор, переключая каналы и всё оттягивая и оттягивая сон, и наконец так и засыпала под бубнящий телевизор …
Часть первая Настя
Меня зовут Настя. Мне скоро двадцать два. Я красивая, стройная девушка. Ну если честно и по секрету, то я уже не девушка. Но вам-то какое дело? Фи!
У меня красивые стройные ножки. На мои ножки заглядываются не только мужики но и женщины. Вот! У меня короткая стрижка, красивые полные губки бантиком – Ммма! – это вам поцелуй от меня и носик, чуть-чуть, ну самую малость, и по озорному вздёрнут. И как я вам, вся такая опрятненькая, аккуратненькая чистюлька? Что, мало? Ну так я вам вот ещё что скажу: у меня выбриты волосы под мышками, и налысо выбрита моя киска! И такие красивые (ну почему они называются срамные?) губки. Я раздвигаю губки и показываю гимены: они нежные и розовые, и так и хочется их поцеловать. Вам, хочется? Но и это ещё не всё. На моей киске, на бёдрах и попке сделано тату: змея, выползающая из влагалища и, обвиваясь кольцами по бёдрам, заползающая в попку! Мастер так искусно сделал тату (никто, кроме мастера делавшего тату, об этом ещё не знает), что когда я иду (специально снимала на камеру) - змея, особенно при искусственном освещении или на солнце, поблёскивая фиолетовыми чешуйками, начинает извиваться, выползая из влагалища и погружаясь в попку.
- Брррр!
Когда смотрела первый раз этот ролик, прямо физически ощутила холодную и скользкую змею, её кольца, сжимающие моя ляжки, и её волнообразно-скользящие движения, раздвигающие губы с одной стороны, и преодолевающие сопротивление сфинктера с другой.
- Бррррр!
И вот я, вся такая чистенькая и опрятненькая хочу! Я знаю, сейчас вы начнёте морщиться и – Фуу! -кать, когда узнаете чего я хочу. Но я придумала: я не стану вам объяснять откуда эти мои тайные и порочные желания. Я просто расскажу вам свою историю. Я расскажу вам что со мною приключилось.
Часть вторая Люблю, но странною любовью …
Я люблю детдомовских. Мальчишек. Детдомовских мальчишек: таких чумазых, оборванных, в лохмотьях, и чем больше на них рванья, и чем грязнее и чумазее они - ещё, чтоб от них воняло тухлыми помойками, по которым они всё шарятся - тем сильнее я в них влюбляюсь. Вот! Ну а заодно с оборванными, чумазыми и вонючими детдомовскими мальчишками мне нравятся и помойки, и мусорки, и свалки, и всякого рода грязные подвалы, в которых прячутся, сбежавшие из детдома чумазые и вонючие мальчишки, в которых полно всяких мух, тараканов, червей и личинок.
- «Вон, как раз лазают в мусорке»
- Утюг! Утюг, смотри! Опять она за нами следит …
Двое мальчишек, по возрасту лет на пять-шесть младше Насти, лазали в мусорных баках, выискивая в мешках остатки продуктов. Утюг, мальчишка с половиной лица, за что и получил прозвище, высунулся из бака и посмотрел в сторону Насти, шедшей мимо, но остановившейся и наблюдавшей за ними.
- Да неээ – он снова нырнул в бак – Пиявка, это та девчонка, что была у нас в детдоме с благотворительным концертом года три назад, помнишь? Она ещё плясала и пела, и обнимала нас, и прижимала к своим сиськам. Помнишь?
Пиявка, мальчишка с синими кругами под глазами (больное сердце), высунулся из бака и внимательно всмотрелся в Настю. Но зрительная память у него была не такой развитой как у Утюга и он не смог вспомнить Настю - Нет! – помотал он головой, снова ныряя в бак – Это не она. Говорю тебе, надо уносить ноги, счас она позвонит полицаям и нас сцапают!
Но Утюг, ухмыльнувшись половиной рта, вдруг полез из бака наружу и, спрыгнув на землю, направился к Насте.
- Утюг! Утюг! – шипел вслед Пиявка – Квазимода убьёт нас, когда вернётся и узнает.
Я смотрела на них, я вижу их здесь уже третий день, и сердце сжималось от жалости, и наполнялось любовью. Странною любовью. Ну вот: один идёт ко мне. Наконец-то они обратили на меня внимание.
- Привет! Тебя же Настя зовут?
- Привет! «Поразительно, какая у мальчишки память. Его-то запомнить, с таким лицом, нетрудно»
- Ты за нами следишь уже третий день. Зачем?
Я немного растерялась: оказывается они заметили что я за ними подглядываю - Нууу …
- А ты уже закончила школу? И где ты учишься?
- «Молодец Утюг. Но какой наблюдательный!» Закончила. Я работаю в супермаркете. Бухгалтер.
- Аааа – он заулыбался и его лицо, точнее половина лица, стало ещё уродливее – Сводишь дебет с кредитом?
- Нну, да - меньше всего мне сейчас хотелось говорить о своей работе - А там, в мусорке, много тухлых продуктов?
- Да тут всё тухлое. А тебе зачем?
- А помидоры, огурцы, баклажаны, сосиски попадаются? А мух, и всяких личинок, тараканов и червей там много?
- Неээ, тараканов и личинок в этой нет. Да и мух мало. Чистая мусорка: регулярно вывозят и дворник следит. А вот в нашей полно: и тухлятины всякой, и насекомых всяких. Мухи там роями жужжат, и тараканы со всех домов сбегаются пировать. А тухлятиной несёт аж за версту. Да тебе то зачем?
- Нууу … - я опять замялась, стесняясь сказать даже этому мальчишке.
- А ты же нас не будешь сдавать в полицию? – подошедший, с наполненными пакетами, второй настороженно смотрел на меня.
- Не будет – ответил за меня Утюг – Я же говорил тебе, это Настя. Настя – живой глаз Утюга заблестел – А пойдём к нам в гости, нам понравилось как ты тогда пела и плясала. Квазимоды сейчас нету, его поймали и отправили в детдом. Расскажешь нам о чём-нибудь?
- Он всё равно сбежит – буркнул второй и вдруг, улыбнувшись, и осмотрев меня, добавил – А правда, пойдёшь к нам?
Наверное они заметили моё волнение. У меня сердце готово было выскочить из груди, вздымающейся как после полуторачасового секса - Ннет, мальчишки – я изо всех сил говорила - «Ннет» - так, чтобы это прозвучало как - «Даа!»
И они поняли! Утюг осторожно взял меня за руку своей грязной ручонкой, отчего меня всю передёрнуло и к лобку прилила кровь – Идём – и потянул за собой. И я пошла.
Продолжение следует

 

[SIMVOLRODA]

Часть третья Приют беспризорников
Мы дошли до трамвайной остановки и дождавшись тринадцатый маршрут, поехали.
Я хотела оплатить проезд мальчишек, но Утюг остановил меня - Не надо, Настя. Нас на этом маршруте все кондуктора знают.
И правда, кондуктор, окинув мальчишек равнодушным взглядом, молча взяла у меня деньги и выдала билет. Мы вышли на конечной. Потом шли мимо новостройки, где часть домов была заселена, а часть ещё нет. Потом был пустырь, видимо площадка под новые дома, и наконец мы подошли к пятиэтажке послевоенной постройки. У пятиэтажки два подъезда обвалились, и я вспомнила, как в городских новостях песочили эту тему.
- Вот наше пристанище! – с гордостью, как мне показалось, молвил Утюг.
Я испугалась – А если и остальные завалятся?
- Да мы же не в доме, мы в подвале – ответил Пиявка – Ну и завалятся, там знаешь какое мощное перекрытие, в подвале? Подвал-то делали на случай бомбёжек, а войны то нет!
- А откуда так несёт? – я осмотрелась и повела носом, пытаясь определить местонахождение мусорки.
- Да это за домом – махнул рукой Утюг – Мусорная свалка. От новостроек мусор вывозят раз в неделю, вот граждане и таскают сюда свой мусор, когда его уже дома держать невозможно.
- Это ты про неё говорил … там?
- Угу – гукнул Утюг и пристально на меня посмотрел.
У меня всё обмерло внутри: мне показалось, что он уже обо всём догадался.
- Ну пойдём, чё стоять-то?
Пиявка пошёл к углу дома, а за ним и мы с Утюгом. Вход в подвал был с той стороны, где мусорка. Тухлятиной от неё не просто несло. Разило!
Меня так и тянуло, сразу же, подойти к этой смердящей, высотой метра полтора, куче и осмотреть, и обнюхать её. Но мне не хотелось выдавать себя раньше времени и я удовлетворилась лишь мимолётным созерцанием её и, прежде чем мы спустились в подвал, насладиться жужжанием роящихся, зелёно-синих жирных мух.
Дверь в подвал была действительно как в самом настоящем бомбоубежище: массивная, толщиной в две ладони, и запиралась механизмом задраивания защитно-герметическим. Открывалась и закрывалась она с двух сторон, но когда в подвале кто-то был, то открыть снаружи её уже было нельзя. Пиявка поднял с земли обрезок трубы и трижды, с выдержкой пауз между ударами - условный сигнал – стукнул по стальной обшивке. Удары, почти беззвучно, уходили куда-то за дверь и глохли. Мне показалось что мы очень долго стояли и ждали, даже мелькнула мысль - «Там никого нет». Но за дверью что-то со скрипом провернулось, и она медленно-медленно сдвинулась, пропуская солнечный свет в тёмную щель.
- Тарзан, вы там спите что ли? – Утюг потянул дверь, раскрывая шире – Проходи, Настя.
Но Тарзан (одного взгляда было достаточно, чтобы понять, почему Тарзан? подросток был волосатый, как взрослый мужик) стоял в проёме не пропуская меня - Кто … такая? – словно выплюнул он, явно, кому-то подражая.
- Квазимода не оставлял тебя за старшего, пусти! – толкнул его Утюг – Это, Настя. Ты должен её помнить, она три года назад была у нас в детдоме с каким-то концертом.
Тарзан внимательно ко мне присмотрелся и поверив Утюгу, а не своей памяти, впустил нас, посторонившись, и закрыл дверь. Сразу стало темно и я остановилась, но Утюг взял меня за руку и потянул – Не бойся, здесь нет ступенек, проход широкий и идти немного.
Он шёл уверенно и я успокоилась. Шагов через двадцать, Тарзан ткнул рукой в стену и открылась ещё одна дверь. Помещение было просторное, с вентилятором, который медленно, и поскрипывая, вращался. Над дверью была лампа в колбе, дававшая свет не больше чем свеча, но глаза постепенно привыкали к темноте и я осмотрелась. У стены, противоположной от двери, было несколько тюфяков от которых несло потом и жиром давно не мытых тел. На тюфяках лежали ещё двое, которые, при виде меня, резво сели. В правом углу была куча тряпья и два стула. Больше ничего не было.
- Знакомься, Настя – Утюг подошёл к сидящим на тюфяках.
Пиявка, опустив пакеты, тоже подошёл к тюфякам и сел
– Это – Утюг ткнул в сидящего слева – Урка, а этот - Очкарик. Неэ, у него нормальное зрение, просто он всех обзывает очкариками, вот и прилипло к нему погоняло.
- А это, Настя – она выступала у нас три года назад, но вы были ещё малявками, можете и не вспомнить.
- А я помню – как-то подозрительно вызывающе сказал Урка – Я помню как она нас лапала и прижимала к своим сиськам. Небось выросли за три года, сиськи-то? Пощупать можно?
У меня забегали мурашки по лобку моей киски и гулко застучала кровь в висках. Но нельзя же, прямо вот так, сходу растележиться перед ними на тюфяках – «Лапайте меня, мальчики»
И я, демонстративно, молча и очень медленно (как бы нехотя, а то вдруг подумают что на самом деле собралась уйти) развернулась и взялась за ручку двери.
- Куда ты, Настя?! – они выкрикнули это в один голос, и я чуть не расхохоталась, но продолжая играть обиженную, толкнула дверь и шагнула в коридор.
В одно мгновение все пятеро оказались рядом, и вцепившись в мои руки, и жалобно заглядывая в глаза, заскулили – Не уходи … прости нас …
И я, осталась!
Часть четвёртая Блядь!
Лизка, раздвинув ноги и согнувшись буквой зю, брила киску, сидя неглиже на незаправленной кровати, когда – «Я наверное солнце ослепляю тебяаа ты как окееэ …»
- Алло – Лизка выключила жужжащий депилятор - Ты где? Щас приду.
Лизка, длинноволосая, жгучая, с зелёными глазами брюнетка. с грудью второго размера. была стервоза! Но Настя любила и обожала свою подругу. и прощала ей всё. Даже то, что у Лизки была очуменная попка. А может именно поэтому: Насте так нравилось шлёпать и пощипывать эту попку, любуясь её изумительной формой. Лизке самой попка нравилась и она часто. и подолгу любовалась на неё в зеркало, и снимала на сотовый. В папке «Моя очуменная попка» было уже, наверное, сотни три фотографий с разных ракурсов и под разными углами обзора, и любой мужчина захлебнулся бы слюной от похоти, доведись ему добраться до этой п(о)апки. Когда Настя стала рассказывать подруге о своём приключении, о своём первом хождении в приют беспризорников, у Лизки аж слюнки потекли от зависти, но Настя, увлечённая воспоминанием, не заметила блеск в глазах подружки и продолжила …
- И я, осталась!
- Расскажи нам что-нибудь! – они, вцепившись своими грязными ручонками в мои, тянули меня к тюфякам.
Я, продолжая разыгрывать недотрогу, упиралась, но так, чуть-чуть, и подвигалась к тюфякам рывками. Дотянув меня до тюфяков они повисли на моих руках и мне пришлось опуститься, и сесть на пропахшие потом и жиром немытых тел тюфяки.
От этих ручонок, вцепившихся в мои, я вся покрылась гусиной кожей, легкий озноб сотрясал моё тело, и я стиснула челюсти, чтобы не клацать зубами – «Ну когда уже вы начнёте меня лапать!» - так и хотелось выкрикнуть мне, но я стойко продолжала играть и, передёрнув плечами, высвободила руки, и прижала к груди: кровь стучала в висках, грудь высоко вздымалась, мне не хватало воздуха, и я стала обмахивать себя рукой - Душно здесь у вас, задыхаюсь – я расстегнула верхние пуговицы на блузке, и зацепив борта, подёргала.
И заколыхались мои сиськи. Будто не замечая заблестевших глазёнок, я продолжала трясти блузку, когда чья-то ручонка зацепила и потянула её.
- Настя, да сними ты её раз тебе жарко, а мы подуем на тебя или помашем ею, как опахалом.
- «Опять Утюг»
- Правда, Настя! – чьи-то шаловливые ручонки уже расстёгивали остальные пуговицы и я, с опозданием, вспомнила что без лифчика, когда обнажилась грудь.
Скорее по инерции они продолжали стягивать с меня блузку, уставясь во все глазёнки на мои сиськи.
- Ниххуясе! – восторженно прошептал кто-то с присвистом и жалобно-умоляюще так добавил – А можно потрогать, а?
- «Потрогать, хм! Да вы уже глазёнками всю меня раздели и облапали!» - Я деланно-испуганно дёрнулась, и прижала к груди ладошки.
Но их ручонки уже тянули мои в разные стороны, и я поддалась. Прикосновения пальчиков мальчиков к моей нежной коже на груди и соскам были так невинны, и так возбуждали, что я не смогла сдержаться и застонала от вожделения.
- Да она тащится?! – удивлённо-ошеломлённо проговорил кто-то, и движения ручонок-мальчонок стали суетливы и похотливо жадны. Они лапали мою грудь, тяжело сопя и потея, и отталкивая друг друга. Наконец кто-то сдвинул ручонки вниз и залез под юбку.
- Она без трусов!!
Мальчонки замерли, словно напуганные мышата и, не поверив услышанному, как один ринулись под юбку. Что тут началось. Они лапали меня потными ручонками, раздвигая мои ноги и задирая юбку, и наконец догадались расстегнуть замок, и стянуть её с меня. И вот я, вся такая стройная, чистенькая, с выбритой киской, растележилась перед ними на вонючих тюфяках, разбросав руки и раздвинув ноги. Ошарашенные мальчишки пялились на моё тело и не знали что делать дальше. А меня уже всю колотило от похоти, и тогда я сама раздвинула губки, и массируя клитор, ввела пальцы во влагалище, и выгнулась, приподнимая живот.
- Ааах!
Они судорожно рвали с себя свои лохмотья, крутясь и скуля от нетерпения, и прыгали на меня, и друг на друга, тычась куда попало своими возбудившимися члениками! Кто-то совал пальцы в мою киску и щупал анус. Кто-то встал на коленях над моей головой и пытался засунуть в рот. И в этой бестолковой возне секса было столько же, как в куче-мале!
Я стряхнула их с себя и встала раком – По двое! – скомандовала я – Один снизу, другой сзади.
Урка шмыгнул под меня, Тарзан пристроился сзади и я, медленно опускаясь, натянулась на членик Урки, а Тарзан тыркался в попку, опускаясь за мной. И тот, и другой оказались мальчиками и кончили, не успев толком даже и разобрать-то, что произошло. Я поднялась, вставая раком. Урка выполз из-под меня, а Тарзан отвалился на тюфяк, уступая место другому. И эта пара, Пиявка и Очкарик, тоже мальчики, и тоже неумело, как телята, тыкались в мои дырочки, и кончили едва засунув. Я встала раком и под меня нырнул Тарзан, а Утюг прижался к жопе, лапая и мусолясь члеником между ног. И вот тут мне захорошело: когда Тарзан, своими слюнявыми губёнками и шершавым языком случайно наткнулся на клитор. Я дёрнулась, и опираясь на правую руку, левой вдавила его головёнку в свою промежность и даже не заметила, как кончил в мою попку Утюг. Я елозила носом и ртом Тарзана по лобку, а он, вцепившись в мои ляжки, прижимался ко мне. Кто-то совал свой возбудившийся членик в мою попку, кто-то жамкал жадными и потными ручонками сиськи, кто-то, став на колени передо мной, пихал свой скользкий от спермы членик в рот, и я сосала, и мяла чьи-то потные яйца. Кто-то сел на меня верхом и просто елозился по спине, катая и плюща яички, и когда Тарзан стал задыхаться подо мной, я вытолкнула его, и поймав чью-то ручонку притянула и прижала к губам, и елозила, пока не кончила ….

 

[SIMVOLRODA]

Часть пятая с Лизкой

Мальчишек не было уже три дня и я, позвонив Лизке – Абонент недоступен – поехала одна, послав Лизке смс. Куда и на чём ехать, и как дойти до подвала Лизка знала, я всё ей подробно объяснила. Захочет – приедет и найдёт. От мусорки разило ещё сильнее, чем в первый мой визит, видимо протухшие продукты перешли в стадию разложения. Все три дня стояла жуткая жара и сейчас палило немилосердно. Я с трудом сдержалась от того чтобы подойти к мусорке прямо сейчас. Подняла с земли кусок трубы и трижды, выдерживая паузы, ударила по двери. Прошло минуты три и я испугалась: с мальчишками что-то случилось! Но за дверью послышался какой-то шорох, какая-то возня, шёпот - Это я, Настя!
Заскрипел механизм задраивания двери и массивная дверь чуть-чуть сдвинулась - Настя, ты одна? - Утюг был напуган
- Да одна я, одна! Мож ещё Лизка подойдёт.
- Какая Лизка? - зашипел Тарзан, высовывая голову в щель и осматривая пространство вокруг. Схватил меня за руку и затянул в подвал.
Что произошло дальше, вы уже знаете.
Квазимода подошёл и опустился на колени – Раздевайся, красотка!
В это мгновение в дверь и замолотили.
Я сразу поняла – Лизка, хотя и сказала ей, и даже показала как надо стучать.
Квазимода подскочил как ужаленный – Пиздец! Накрыли!
- Да это Лизка – вякнула я, вставая с тюфяка.
- Какая ещё Лизка? Какая, нахер, Лизка?
-Лизка, подружка, она тоже … - я замолчала, не договорив.
- Тарзан, Урка с ней к двери, проверьте кто там, но не открывайте пока я не разрешу.
Это была Лизка.
- Эй вы! Отпустите Настю, козлы! – услышав мой голос, выкрикнула Лизка и стукнула трубой по двери.
Здесь, в коридоре подвала, звук оказался резким и вибрирующим, и резанул по перепонкам. Мы присели от неожиданности и машинально зажали уши.
- Вот ссука! – ругнулся Тарзан и ушёл с докладом к Квазимоде, оставив нас с Уркой у двери.
Я молчала, Урка молчал и Лизка тоже. К дверям подошли все. Тарзан, молча, провернул механизм, и выглянув, осмотрелся. Прикрыв дверь, повернулся – Она одна.
Квазимода отодвинул его и шагнул наружу. Лизка ойкнула и отскочила, замахнувшись обрезком трубы – Попробуй только! - чего должен был попробовать Квазимода, Лизка и сама не знала.
Квазимода, щерясь своими жёлтыми и корявыми зубами, общупывал Лизку глазом. Один из бездомных псов, трепавших пакет на помойке и огрызавшихся друг на друга, увидев замахнувшуюся Лизку, оставил пакет товарищу и, подбежав к Лизке – Хххав! – кнул.
Лизка визгнула, сикнув от испуга в трусики, выронила трубу и скаканула в объятья Квазимоды! Квазимода облапил её – Молодец, Фреди! Не убегайте далеко - бросил он псу - вам тоже перепадёт - и затащил, брыкающуюся Лизку, в подвал.
- Закрывай! – приказал он Тарзану, и перехватив трепыхающуюся и скулящую Лизку поперёк, поволок как куклу.
Квазимода швырнул Лизку на тюфяк, и отдышавшись, осмотрел нас - Даже не знаю с кого начать. Пожалуй с тебя – он вперился в Лизку – Охуенная жопа!
- Дотронься только, уррод! – Лизка шагнула назад и прижалась спиной к стене.
Но Квазимода, не обращая внимания на её угрожающий вид, скинул с себя портки, и шагнув вперёд, захватил, и намотав на кулак волосы, притянул Лизкину голову к торчащему члену. Залупа ткнулась Лизке в нос и она задохнулась от резкого и вонючего запаха. Удерживая и поворачивая Лизкину голову, Квазимода развернул её жопой к своему члену и толкнул. Лизка не устояла и упала на тюфяк, встав раком. Но когда Квазимода опустился на колени и хотел пристроиться сзади, Лизка, развернувшись и упав на спину, стала брыкаться и размахивать ручонками.
- Урка, Тарзан. Подержите её – приказал Квазимода и мальчишки, схватив дрыгающуюся и визжащую Лизку за руки и за ноги, распяли её на тюфяке.
- Да заткнись ты! – Квазимода замахнулся
- Ой-ой-ой-ой мамочки, боюсь – запричитала Лизка
Квазимода зажал ей рот левой рукой, и сдавливая правой её грудь, лёг на Лизкин животик, ткнувшись членом в промежность. Лизка мычала, крутила головой из стороны в сторону и елозилась жопой по тюфяку, распаляя похоть лежащего на ней Квазимоды, тискающего её грудь и соски. Урка увидел как напряглись ягодицы Квазимоды и приподнялась его жопа, увидел как головка члена ткнулась в выбритую Лизкину киску и погрузилась, зажевывая губки. Лизка, обжегшись болью зажёванных без смазки губ, перестала мычать и дёргаться, и уставилась, широко распахнутыми глазёнками, прямо в глаз Квазимоды. Она почувствовала как валик крайней плоти трётся по стенкам влагалища, как погружается залупа, раздвигая слипшиеся стенки вагины, как … Квазимода задрожал, закрывая глаз и выгибаясь, и Лизка вздрогнула, ощутив пульсации бьющей струйками спермы. Квазимода, ставший вдруг тяжёлым, расслабился и убрав руку с Лизкиного рта, отвалился от неё, чиркнув по бедру измазанной спермой залупой. Тарзан и Урка сидели, ожидая когда Квазимода разрешит и им, а Утюг, Пиявка и Очкарик, лапающие Настю и давно уже возбудившиеся, не в силах больше противостоять желанию, раздевали Настю и ставили раком. Лизка увидела как один из них лёг под Настю, и она опустилась своей пиздой на торчащий членик, поглотив его, как другой сел на Настину жопу и неумело тыркался в анус, и наконец засунул одним движением свой хуишко в жопу, заставив Настю выгнуться и застонать, как третий, став перед Настей на колени и удерживая её голову, пихал в рот, а Настя давилась залупой, которую он всё пытался пропихнуть ей в горло, и когда ему это удалось, кончил и дёрнувшись назад выдернул хуишко изо рта девушки, и заляпал брызжущей спермой её лицо и глаза. Лизка ойкнула от боли и оттолкнула от груди, впившегося в сосок Урку.
- Давай её в жопу – предложил Тарзан, и перекатил Лизку на живот, как бревно.
Лизка трепыхнулась было, но Урка сел голой жопой на её голову, и она почувствовала как смялись его яички и тумкнулся по шее член, а Тарзан оседлал её, прижимая залупу к анусу, но член не гнулся и он, одной рукой раздвинув ягодицы, другой отогнул член и, прижав к анусу, запихал его в жопу, преодолевая сопротивление анального кольца. Лизка, не подготовленная к столь стремительному проникновению, задохнулась от пронзившей её боли и дёрнулась, упруго выгнувшись и сбросив с себя Тарзана. Урка и Квазимода, увидевшие это – захохотали, а Тарзан, которому Лизкин манёвр доставил сильное чувственное наслаждение, снова оседлал её жопу и снова засадил, причиняя боль. Лизка от боли вскрикнула и дёрнулась ещё резче, и когда членик Тарзана выскользнул из её жопы, брызнувшая сперма заляпала ей спину, и ягодицы, и ляжки. Лизка не успела расслабиться, как её жопу оседлал Урка и снова боль, но уже не такая резкая, анальный проход был заляпан спермой Тарзана, заставила её упруго выгнуться, но Урка, припавший к Лизкиной спине и впившийся ручонками в её сиськи, удержался, и сидя верхом на Лизкиной жопе кончил, судорожно передёрнулся и расслабленно свалился на тюфяк.

 

[SIMVOLRODA]

Порочные желания
(окончание)
Часть шестая Тухлятина

- Выходим. Все!
Когда мы вышли, Квазимода запер дверь и ещё раз рассмотрел нас.
В его глазу мелькнула искорка злорадства – Щас я вас отучу шляться где не надо – и подхватив за локти, поволок к мусорке.
Мальчишки молча следовали за нами. Когда до мусорки оставалось шагов десять, из-за угла пятиэтажки вышел гражданин с двумя пакетами и направился к свалке. Однако, увидев нашу компанию, притормозил, потом развернулся и пошёл обратно. Но через пару шагов остановился, оглянулся и, опустив пакеты на землю, снова пошёл. Мальчишки, обратившие внимание на гражданина и его манёвры, ухмылялись.
- Урка, Тарзан! – и двое побежали к пакетам.
Гражданин, дойдя до угла пятиэтажки, оглянулся ещё раз и улыбнулся, увидев пацанов с пакетами.
- Ну, чё там?
- У меня две банки – Урка опустил свой пакет на землю и достал из него две трёхлитровые банки. В одной была прокисшая квашеная капуста, покрывшаяся белой плесенью, в другой, в мутном рассоле, бултыхались протухшие огурцы и помидоры.
- А у тебя?
Тарзан вывернул пакет рядом с мусорной кучей: среди кусков скомканной туалетной бумаги с коричневыми мазлами, смятых пакетов из-под чая и молока, прокладок, с кровавыми прожилками выделений, и пластиковых бутылок, был пакет с четвертинкой булки хлеба в зеленоватой плесени, и ещё один пакет с сосисками, видимо протухшими.
Тарзан достал четвертинку хлеба, разломил и тут же отбросил: в хлебе завелись мучные червячки. Взял пакет с сосисками, открыл, сморщился, резко отстранив руку и тоже отшвырнул - Жаль – Квазимода подтолкнул меня и Лизку к мусорной куче.
- А мож мы их накормим?
- Ну ты садюга, Урка – Квазимода поморщился – Девчонки тебя ублажали, а ты их отравить хочешь?
- Да неэ – смутился Урка – Я хотел накормить дырочки, которые у них ниже пояса …
Квазимода встрепенулся – Опа! – а у мальчишек засверкали глазёнки в предвкушении необычного реалити-шоу.- Тээк! – Квазимода снова подхватил нас и поволок за мусорную кучу.
Тарзан и Урка несли банки, хлеб и сосиски.
Квазимода толкнул нас на лежак от старого разломанного дивана с выпирающими пружинами - Прям как леди – ухмыльнулся он – Для вас и диванчик кожаный, и прислуга, которая накормит. Ложитесь-ложитесь и ножки раздвигайте. Сейчас мы вас кормить будем. Но мы не подчинились и мальчишки уложили нас, задрав юбчонки и раздвигая ноги. Лизка опять стала брыкаться и визжать, но не сильно, а так, чтобы не подумали чего, и кто-нибудь, случайно, не услышал. А я только взвизгнула.
Квазимода опять замахнулся на Лизку – Ой-ой-ой мамочки! – заверещала Лизка
- Да она притворяется – всё-таки Утюг обладал феноменальной наблюдательностью.
- Ого! А это что? - Квазимода пялился на мою змейку.
- Будет ползать по её ногам, как живая, когда она пойдёт. Я где-то в кино видел такие тату — и опять Утюг поразил всех.
- А ну-ка, пройдись - Квазимода вздёрнул меня, поставив на ноги и подтолкнул - Юбчонку задери - хмыкнул он — Не прикидывайся
Я продефилировала перед ними, завернув юбочку.
У мальчишек округлились глазёнки — Ниххуясе! – восторженно и с присвистом выдохнул Урка и передёрнулся — Бррр, как живая.
- Ну всё, лягайт! Тарзан, Урка, угостите дам.
Меня подтолкнули к лежаку, уложили, задрали мою юбочку и раздвинули ножки.
Урка открыл банку с квашеной, прокисшей капустой и — Ффууу! - отворотился, и замахал рукой перед носом — Бляадь, какая вонища.
На запах налетели жирные, сине-зелёные мухи и закружились над банкой. Урка замахал руками, но мухи были совершенно непуганые. Тогда Урка запустил руку в банку, и зачерпнув в горсть капусты, швырнул в сторону. Мушиный рой, жужжа и сталкиваясь лбами, спикировал на капусту. Урка зачерпнул ещё и … Я почувствовала его пальцы, раздвигающие мои губки, увидела расширяющиеся зрачки и высунутый кончик языка. Он погрузил свою пятерню в мою вагину, и по промежности потекло. А потом, аккуратно, пальчиками пропихнул капусту поглубже. Сначала я ничего не ощущала, но когда он проделывал это в четвёртый раз, утрамбовывая капусту в пизде, мне показалось что я превращаюсь в колбасу. А Лизкину пиздень удалось заполнить, только запихав в неё семь горстей капусты! Лизке казалось что у неё не влагалище, а капроновый чулок: в пизду запихивали одну горсть капусты за другой, а ей всё было мало, и мало, и мало. Сок, сочившийся по промежности, холодил и, струясь по ляжкам, капал на землю. Мухи, высосав сок из капусты на земле, ползали в поисках ещё одной кучки, и учуяв запах, взлетали, жужжа как бомбовозы, и пикировали на лужицы под попками девушек.
Меня передёрнуло – Бррр! - а Лизка визгнула, чувствуя, ползающих по её ляжкам и промежности, мух.
У Урки загорелись глаза, он раздвинул губки Лизкиной манды, и в образовавшуюся половую щель поползли мухи. Урка резко сдвинул губки, захлопывая щель, и прислушался, улыбаясь. В зависшей тишине даже Лизка затихла.
Отчаянное жужжание, попавших в ловушку мух, услышали все.
Урка раздвинул губки, и ошалевшие, окосевшие, и ослепшие от яркого света мухи, стали вываливаться из Лизкиной манды. Оставив Лизку, истекающую соком квашеной капусты, он раздвинул мою половую щелку, и когда назойливые и глупые мухи полезли, отталкивая друг друга, в меня, резко сдвинул их! Но манёвр оказался неудачным: или мои губки были слишком скользкие, или слишком маленькие, в общем, двух мух он зажал между губок и они, отчаянно трепыхаясь и вереща, как резаные, стали, изо всех мухуйных сил, выкарабкиваться.
Ооо!
Это было и мучительно, и приятно одновременно: с одной стороны, я — брррр - представляя как они там трепыхаются, вся покрылась пупырышками и мне казалось что противные мухуи ползают у меня в животе, но их трепыхания и крылышками, и лапками, и постепенное продвижение к свободе, было, скажем так, щекотно, и от вульвы, удушливой волной, плеснуло к груди сладострастием. И когда мухуи вырвались из западни, и обиженно жужжа и барражируя улетели, Урка раздвинул губки моей щелки, и из меня вывалилась задохнувшаяся муха, с слипшимися, не то от сока капусты, не то от моего сока, крылышками.
Передохнули? Думаете это всё? Ага, как бы не так. Наши мытарства, а может и не мытарства, только начинались.
Давай хлеб! – приказал Урка, Тарзану.- А чё это ты командуешь? И для чего он тебе?
- Щас узнаешь – Урка стал выгребать капусту из Лизкиной половой щели, шуруя в ней своей шаловливой ручонкой.
- Эй ты, там! Полегче ручонками. Не в своей жопе ковыряешься – выкрикнула Лизка и дёрнулась, сдерживаясь чтобы не заржать: было очень щекотно.
Урка вздрогнул и стал действовать осторожнее. В эту минуту, из-за угла пятиэтажки, выбежали местные подростки с футбольным мячом, но увидев наших, примолкли и перешли на шаг.
- Тээк! – Квазимода обошёл мусорку и ткнул пальцем в мальчишку, которому, на вид, было не больше тринадцати – Шкет, а ну ка марш домой, к мамке! Мультики иди смотри.
Шкет послушно развернулся и пошёл назад. Это ж надо? Квазимода, оказывается, чтил кодекс и не хотел, чтобы подрастающее поколение совращалось непристойностью, творящейся за кучей гниющего мусора. Видимо, с местными, наши были знакомы: Квазимода, скользнув по оставшимся глазом, хмыкнул и мотнул головой, словно бы приглашая. И теперь на нас с Лизкой, растележившихся на рваном кожаном лежаке, пялились уже девять с половиной пар глазёнок, горящих похотливым любопытством. Под Лизкиной попой оказалась такая куча капусты, что у вновь прибывших округлились глазёнки. Из меня Урка выгребал уже осторожно, но всё равно, было очень щекотно и я, не сдержавшись, хохотнула и поёрзала попой.
- Дай – закончив гинекологическую процедуру, Урка взял куски заплесневевшего хлеба с личинками — Щас … щас и вы своё получите – Урка разговаривал с тараканами, которые топорщили свои усы из-под лежака - Ну-ка – обратился он к Утюгу – Раздвинь-ка ей губкиДрожащими руками, Утюг, раздвинул мои губы, половые конечно,, а Урка стал крошить в разверстую щель хлеб с личинками. Личинок, их копошение — брррр - я сразу почувствовала. Урка отодвинулся к Лизке и тараканы рванули за крошками, или за личинками, в мою киску. Эти шустрые насекомые прямо запрыгивали на меня, и замерев, на мгновение, перед провалом, и пошевелив усиками – ныряли! Я ощущала как они плюхались на крошки во мне, потом замирали, хватали личинку и, также шустро, выскакивали назад, сигали на землю и удирали под лежак. У тараканов не было суетни, как у бестолковых мух. Всё было слаженно, как у солдатиков. Как только один десантировался, с добычей, на землю, другой запрыгивал на мой лобок и … В это мгновение заверещала Лизка. Причём верещала по полной. В каком-нибудь ужастике было бы сказано так: окрестность огласилась воплями несчастной.
- Аа .. - Лизка заткнулась. Точнее, Квазимода, заткнул ей рот — Какого ххуя ты разоралась?
о Лизка дёргалась и сикотилась из стороны в сторону жопой, словно пытаясь стряхнуть с себя …
- Аа — осклабился Квазимода.
По Лизкиному животику ползла огрООмная волосатая гусеница. Чёрная, сантиметров шесть длиной, с длинными волосками белыми кончиками, она медленно и неуклонно продвигалась к Лизкиной дырочке. Кто и когда успел её бросить на Лизку, так и осталось тайной.
- Не ори — Квазимода убрал руку, зажимающую Лизке рот - Убери её! Убери! Ой мамочки, какая страшная! Она же сожрёт меня! Она же кусается! - выкрикивала Лизка, зажмуривала глазки и сводила вместе ножки, зажимая промежность, а мальчишки покатывались со смеху.
Пиявка не выдержал и прихлопнул гусеницу ладошкой, прямо на Лизкином животике, выпустив из неё кишки. Да неэ, не из Лизки. Из гусеницы.
Что тут началось.
Лизка выпучила глазёнки и замахала рукой, пытаясь сбросить с себя убиенную, не касаясь её. Но воздушного потока, который создавала Лизка своею ладошкой, было явно недостаточно чтобы сдуть прилипшую, кишками, к коже Лизкиного животика, дохлую гусеницу. И опять сжалился над болезной Пиявка: он стряхнул гусеницу на землю и тотчас же её облепили мухуи, раздирая на части. Урка коварно улыбнулся, и присев, и опустив руку на землю, резко двинул ладонью, захватив в пятерню мух, вместе с полуобглоданным трупиком гусеницы. Мухи отчаянно трепыхались и жужжали, а Урка поднёс их к моей киске, прижал кулачок и, разжимая его от мизинца, выпустил мух и накрыл ладошкой, липкой и вонючей, мой лобок. Ошалевшие мухи провалились в мою дырочку, вместе с растерзанной тушкой мохнатки. И вот мухи, в моей киске, ползают в кромешной, как у негра в жопе, сталкиваясь лбами и топча личинки, которых ещё не всех повытаскивали из влагалища тараканы. Уснувшие, было, личинки зашевелились и надыбав кусок гусятины, стали его обсасывать, а свыкшиеся с темнотой мухи стали жрать личинок! И этот, копошащийся, шевелящийся, жужжащий и пожирающий друг друга, комок, колыхался в моей манде, ещё на треть заполненной соком прокисшей капусты, разбавленным спермой!
- Бррррр!
Я не выдержала и тоже задёргалась, и завизжала! Кто-то, своей потной ручонкой, зажимал мой рот, а кто-то, я не видела, с силой, зажмурив глазёнки и мотая головёнкой, засовывал свою ручонку, сложив лодочкой, в мою щелку и выгребал из неё месиво из крошек с личинками, пьяными от коктейля из сока кислой капусты и спермы, и мухами, тоже окосевшими и обожравшимися до икоты. Когда этот копошащийся ком вывалился из моей манды и плюхнулся на землю, вонь пошла такая, что все подростки отворотились, зажимая носы. В эту трагикомическую минуту и появились они: два поджарых пса грязно-серого окраса, с проплешинами от лишая, покрытых коростой. Тот кто дал им клички Фредди и Крюгер, был или очень тонкого чувства юмора, или законченный садюга!
Псы, дружелюбно повиливая хвостами, смотрели на нашу дружную компашку.
- Ага – ухмыльнулся Квазимода – А вот достойное завершение акта. Давно не было у вас сучек? Фреди, Крюгер.
Мальчишки замерли. Пёсики насторожились.
- Ручонки им придержите – скомандовал Квазимода, и мальчишки прижали наши руки к диванчику.
- Ножками не дрыгать, могут и цапнуть – это нам.
- Ну чё замерли? Фреди, Крюгер. Сучки готовы к соитию – а это, псам.
Псы внимательно слушали, наклонив морды.
- Я всё сказал. Вперёд.
Не знаю: были или не были обучены пёсики, но они как-то сразу сообразили чего ждёт публика. Крюгер сунулся ко мне, а Фреди - к Лизке. Сунулся в прямом смысле: между ног, мокрым носом. Я ощутила, разверстой мандою, влажное и горячее дыхание, а потом … Если вам лизали, хоть раз, клитор, то вы имеете представление как это приятно. Мне лизали. Точнее, лизала Лизка. А я, лизала Лизке. Но то что сделал мне Крюгер, а Фреди – Лизке (я хоть и тащилась, но слышала как тащится Лизка), не идёт ни в какое сравнение с предшествующим опытом. Сколько сантиметров язык у человека? Пять? Девять? На сколько сантиметров можно выпялить язык изо рта? На три? На семь? Но даже таким языком, умело орудуя, можно доставить девушке наслаждение.
Боже моой, как он лизал!
Ни до, ни после, никто не лизал мой похотливый клиторок так, как это сделал Крюгер! Плешивый, и весь в коросте, бездомный пёсик. Лизка, потом, этими же словами, выразила свои ощущения, присовокупив – Жаль, что у тебя не собачачий - я, правда, так и не поняла: член или язык? Хотя, откуда у меня член-то?
Его язык, гораздо более длинный чем у Лизки (чем твой, говорила мне потом Лизка), и доставал там, где Лизкин (где твой, говорила мне потом Лизка) достать не смог бы ни – ког - да! Покрытый тысячами мельчайших пупырышков, которые я чувствовала каждым квадратным мегапикселем своего лобка, промежности и ануса … - Оооо! От наслаждения я задрала ноги и раздвинула их, давая Крюгеру полный доступ к моим прелестям. И он ублажил меня так, как никогда, до этого, не ублажала меня Лизка (Лизка мне потом, сказала то же самое). Его горячий и влажный, покрытый пупырышками, язык двигался от кобчика до клитора и выше, к животу … - Оооо! - Блаженство! Я стонала, закатив глаза, и мальчишки отпустили мои руки, и пялились во все глазёнки то на мою улыбку, впавшей в нирвану шлюшки, то на язык Крюгера, орудующий в моей промежности, то на мои прелести между задранных и раздвинутых ножек!
Блаженство не может длиться бесконечно. Закончилось и наше с Лизкой. Пёсики возбудились и полезли на нас, тычась своими красными собачачьими, в наши, распалённые лаской и похотью, киски. Ооо! Здесь было всё: и наслаждение от ебли, когда пёсик, засунув свой шестнадцатисантиметровый, двигался в одном темпе (подёргивая задом) минут семь до первого излияния. И раздирающая, своды, боль от кнора, раздувшегося и застрявшего в пизде ещё на пять минут, до второго излияния спермы собачачьей. Мы стонали от наслаждения, мы извивались, мы корчились от боли, мы кусали губы, мы всхлипывали и вскрикивали. И когда Фреди и Крюгер кончили в нас и соскочили с нас, ни у меня, ни у Лизки не осталось сил. Распластавшись, с раздвинутыми ножками, мы лежали на диванчике, а из наших пиздён текла и текла сперма. У мальчонок округлились глазёнки, вспотели кулачонки, запотели муди и струился ручьями пот из-под мышек.
- Финита ля комедия! – изрёк Квазимода и повернулся, намереваясь уйти.
- Квазимода! – Урка смотрел на Лизку – Надо бы их выебать, для полноты картины.
- Да кто их, после этого, ебать то станет? – скривился Квазимода.
- Мы! – хором ответили мальчишки.
Квазимода опять скривился – Ну тогда тащите их в подвал.
Мальчонки, уцепившись за наши ручонки, повели нас к подвалу. Но Лизка упиралась, хотя и не вырывалась, и тогда её стали, просто тупо, толкать сзади, одновременно и лапая, и щипая за сиськи, за жопу, за ляжки. Лизка противно скулила и отмахивалась, но к подвалу, хоть и сопротивляясь, всё же подвигалась. Нас завели в бомбоубежище, задраив дверь. И опять меня вёл, держа за руку, Утюг, а Лизка шла держась за мою руку. Нас втолкнули в комнату с вентилятором и завалили на тюфяки, прогоркший и вонючий запах которых, от немытых тел, теперь, после помойки, не ощущался.
В первый раз нас трахали пятеро. Теперь их девять. Нет - восемь. Квазимода упал на свой тюфяк и молвил – Делайте что хотите. Я пас.
На несколько секунд зависла гробовая тишина, только ритмично поскрипывал вентилятор в зарешеченном окошке.
А потом …
Что было потом, я помню смутно. И Лизка, тоже, мало что запомнила. Вряд ли и мальчишки что-то запомнили из той, жуткой оргии. Один Квазимода, с полупрезрительной улыбкой на обезображенном лице, смотрел на происходящее, поблёскивая глазом. Куча потных тел, с торчащими членами и члениками, навалилась на нас чуть не задушив, сначала, а потом чуть не заебав в усмерть! С минуту, пыхтя и толкаясь, они, все разом, пытались засунуть! Нас катали по тюфякам, раздвигали и здирали наши ноги. Но стоило, кому-то, воспользоваться моментом и запрыгнуть на меня или Лизку, потные ручонки схватывали его и оттаскивали. Пару раз, мы с Лизкой, вообще лежали одни секунд семь-восемь, пока мальчишки мутузили друг друга. Но вот в их беспорядочной возне наступила слаженность. И вот уже четверо, по двое на каждую, трахают нас! А ещё четверо, стоят рядом, с хуишками наизготовку, и ждут.
Трахали нас так: один сидел на ногах, другой на груди Один, сидя, тыркал в кунку, другой, стоя на коленях, совал в рот. Кончали они, конечно, не вместе, и когда один отваливался, садился другой, и … и так в несколько кругов. Я насчитала три захода, после чего утратила связь с реальностью. Лизка, со своёй манденью, утолить которую не всякий мужик смог бы, насчитала пять заходов, и тоже поплыла.
Как всё закончилось (имеется в виду секс, если – это, можно назвать сексом), ни я, ни Лизка не помним. Но мы запомнили, как ВСЁ закончилось. Нас обоссали! Встали кружком над нашими истерзанными телами и поливали. Как будто костёр тушили. Хотя, надо сказать, что эта процедура, если и не остудила наши, разгорячённые еблей, тела, в чувство привела.
Когда мы осознали что на нас ссут … Мы завизжали и стали закрывать руками рты и глаза. Нас вывели из подвала на улицу и … И вот, в разорванных юбчонках и футболках, пропитанных насквозь мочой, мы пошли к остановке. Несколько раз останавливались и подтирались трусиками, и вытирали ляжки, по которым текла и текла сперма. Потом мы ехали на трамвае, и вокруг нас все сиденья были свободны, и даже кондуктор не подошла к нам.
Мне повезло, мамы дома не было. Лизке тоже: её папа и мама пришли через полчаса, когда Лизка выходила из ванной.
На следующий день позвонила Лизка, на домашний - Воришки, твои мальчишки. Они у меня сотовый спёрли.
- Да они такие же мои, как и твои.
- Ты же с ними познакомилась. И первая трахнулась!
Всё-таки Лизка была стервоза. И за что я люблю её?
Сотовый вернули. Я встретила мальчишек через два дня и они отдали мне Лизкин телефон, улыбаясь при этом как-то загадочно. Разговора не получилось: я спешила на работу. Только позволила им облапать меня, но не по одежде, а под: ручонки то у них грязные. Потом шла и всё принюхивалась, и поёживалась от мурашек, бегающих там, где они меня лапали.
Можно было бы и закончить на этом. Но вы помните, мальчишки улыбались? Короче, кто-то из них снимал на Лизкин сотовый всё, что происходило на помойке. И выложил на ю-туб!
Мне повезло: моё милое и невинное личико в кадр не попало. Ни разу. А вот Лизкино. Искажённое гримасой блаженства от куни(ани)лингуса, в виртуозном исполнении Фреди, пару раз заполняло экран.
…
- Ты должен наказать её, Дима.
- Танюша - это же дочь. Любимая дочь. Я на неё даже голоса не повышал.
- Не знаю. Ты мужчина, отец, и должен наказать её.
- А как бы ты наказала?
- Отхлестала бы мокрым полотенцем! Чтоб до синяков.
- Так жестоко, Танюша?
- А ты представь, кто-то из знакомых увидит? Если, уже, не увидели. Позора не оберёмся. Ты должен наказать Лизку.
Возня, смихуёчки и … - Ну иди ко мне, ты сегодня быстро возбудился. Что это с тобой? На мою злость что ли? Ого! Торчит … и твёрдый. Надо почаще злить меня, а то забывать стала, когда, последний раз, таким натягивал … Ооохаааа! … Ещёооо! …
Лизку отшлёпали. Ремнём по попе.
- Так, для виду – рассказывала она – Чтобы мама не отхлестала мокрым, скрученным полотенцем.

Отредактировано 16.02.21

 

[SIMVOLRODA]

Мачо или чмо
(из серии про Зину)
- А твоя вагина сколько сантиметров вмещает?
- Зина! Ты охренел? Это Жанна!
- Д’Арк? Тогда да. Если не Д’Арк, то на хую я видал этих Жанн, Ванн, Манн!
- Зина, я был лучшего мнения о тебе. Ты чмо, Зина. Идём, Жанна
Они ушли. Зина, в сиську пьяный, показал им в спину язык.
Как он дошёл до дому, вошёл в подъезд и квартиру? Зина не помнил. Он проснулся в прихожей. Было темно, сильно ныл правый бок, затекла шея, и мурашки, побежавшие от локтя, впивались тысячами жал в кожу.
Зину выгнали с работы. Ну, если быть протокольно-точным, то попросили написать заявление. По собственному желанию. И оскорбили Зину до глубины души. Зина написал. Обидно было именно то, что ему предложили написать заявление. Было бы не обидно, если бы написал сам, а его бы уговаривали остаться, обещая прибавку жалованья. И ведь он уже дважды писал это гррёбаное заявление. И второй раз даже отдал главному на подпись. Главный подписывать не стал и уговорил Зину остаться. Без обещания прибавки.
Зина остался. И теперь ненавидел себя за это. Получив через неделю расчёт, Зина напился.
Зина встал и проверил карманы: сотовый и деньги были на месте - Как я дошёл? - Зина помотал головой, словно вытряхивая из неё забытое. Но ничего не вытряхнулось. Только откликнулся внутренний голос – «До жизни такой» - Да иди ты! – и Зина пошёл в ванну.
Жанна сама подошла к нему - Здравствуй, Зина.
- Здравствуй. А мы знакомы?
- Знакомы. Жанна. Скажи, ты всегда так поступаешь, когда друзья знакомят тебя с хорошенькой женщиной?
Это был явный перебор. Хорошенькую, рядом с Жанной, Зина не заметил бы - Нет. А как я выступаю?
- Ты показал мне член в присутствии моего друга.
- А ты бы не хотела, чтобы друг видел мой член?
- Не важно. Больше не друзья.
- Думаешь, из-за моего члена?
Жанна улыбалась – Я впервые, так откровенно, разговариваю с мужчиной о его члене.
Зина заметил, что пассажиры жадно вслушиваются в их разговор, одновременно, изо всех сил, пытаясь изображать безразличие.
- Это моя - Зина вышел из вагона.
Жанна тоже вышла. Поезд тронулся и Зина увидел, как поворачиваются головы пассажиров, наблюдая за ним и его спутницей.
- Мне туда - Зина пошёл к эскалатору
Жанна шла следом.
- Мне туда - Зина махнул рукой, когда они вышли на улицу, и пошёл.
- Зина! - он остановился – Моя вагина вмещает двадцать сантиметров. Но - Зина обернулся - имеет значение ещё один размер.
- Ну ты же видела?
- Я боюсь.
- Ты хочешь трахнуться, и боишься? Члена, или меня?
- Вдруг ты будешь грубым.
- Я буду грубым.
Её глаза заблестели – Идём!
Зина привёл Жанну в квартиру и усадил в кресло – Сейчас заправлю и приступим.
- Ты так деловит, как будто курицу собираешься разделывать.
- Хочешь быть курицей?
- И ты меня разделаешь?
- Уделаю. Ты будешь подмываться? А то была тут у меня одна …
- После тебя.
Зина разделся до трусов и ушёл в ванну. Когда он вернулся, Жанна, в трусиках, сидела в кресле и держала в руках книжку.
- Жорж Виноградов, а ты пишешь порно. И – она повертела книгу – это даже издают.
- Иди подмывайся. Я пока застелю постель.
- Стели на полу – Жанна встала, протягивая ему книгу – Прочти что-нибудь. Я хочу послушать, как это звучит в твоём исполнении.
Зина взял книгу и положил на полку

- Знаю, ебаться хочешь!
Очко у меня играет.
Что же ты хуй всё дрочишь?
Пизда уже вся пылает!

Смотри, он торчит как палка,
И яйца поджались, Зина!
Ну, вот же твоя давалка,
Еби же меня скотина!

Поставил меня он раком,
И хуй свой в пизду засунул,
И долго, так долго трахал,
Подумала, что умру я.

Давно уже вся в экстазме,
А он всё ебёт, ебётся;
Похоже его протоплазма,
Сегодня в меня не сольётся.

Натрёт мне пизду до крови,
И сам потом будет маяться,
Ну вот, подкатило вроде,
Ох как для себя старается!

Ну вот, задрожал сердечный,
Трясётся, мычит чего-то,
А кончит, и носом к стенке,
Такая у них ебота!

Ну наконец-то, слил он,
Заёб уже, нахуй, Жанну,
Ладошкой пизду зажавши,
Иду подмываться в ванну

- Ты помнишь стих наизусть. Или готовился?
- Пыфрр! – фыркнул Зина – Ббыла нужда.
Жанна, улыбаясь и молча, ушла в ванну. Зина приготовил ложе на полу и лёг на спину. Вернулась Жанна. Без трусиков.
- Ты обещал разделать курицу - Жанна плотоядно облизнулась, жёлтые глаза сузились
Зина хватанул её за ногу. Но Жанна, визгнув, успела отдёрнуть. Перед глазами Зины мелькнула пилотка, и ямочка под ягодицей, и упруго колыхнулись тити. Зина сглотнул, подобравшись и поводя глазами. Жанна напряженно покачивалась, как кобра перед броском. Зина расслабился, закрыл глаза и лёг. Жанна наклонилась и дёрнула трусы. Но выпрямиться не успела. Зина, молниеносным выпадом, схватил её за волосы, и наматывая на кулак, притягивал голову Жанны к встающему члену.
Жанна молча и изо всех сил упиралась, но боль заставляла её наклоняться всё ниже и ниже, пока её носик не ткнулся в залупу. Зина, свободной рукой, направил залупу в рот Жанне, и притягивая за волосы, смотрел как член погружается в её ротик. Жанна, не выдержав боли, опустилась на колени.
Зина двигал её голову туда-сюда и щупал тити. Жанна мяла его яйца. Отстранив её, но не отпуская волосы, намотанные на кулак, Зина принудил Жанну встать раком, и подёргивая за волосы, как за узду, заставлял Жанну пятиться задом. Жанна закусывала удила, но боль принуждала подаваться назад, и вот уже член упирается в анус, и начинает погружаться в её попку. И прекратив сопротивление, она сама насаживается со стоном. Борьба разгорячила и её тело блестит потом. А Зина, выпустив волосы, сжимает её бёдра и натягивает, и наяривает в попу. И когда он кончает, Жанна замирает, наслаждаясь пульсациями уретры и бьющей струйками спермы. Зина вытягивает член из Жанны, и в следующее мгновение её попа толкает его, и опускается на лицо. А её пальчики впиваются в яйца и начинают сжимать их.
- Отсасывай! - она стискивает яйца, и у Зины глаза на лоб лезут от боли.
И он припадает к колечку ануса и сосёт. И высасывает содержимое ...
Они лежат валетом. Жанна улыбается, а Зина плюётся и вытирает рот простынёй.

 

[SIMVOLRODA]

ПОХОТЬ
1
В дверь позвонили, дважды нажав кнопу звонка.
- Кто это? Прям как к себе домой. В глазок посмотри, сразу не открывай - Таня отключила звук телевизора.
Митя, подойдя к двери и глянув в глазок, взял ключ с тумбочки и открыл дверь.
- Митя, помоги - со слезами на глазах, перед ним стояла соседка.
Глянув за её плечо Митя увидел Сергея, сидящего на полу у лифта. Он был пьян вдрызг.
Митя обулся и вышел, закрыв дверь на ключ.
Таня заглянула в глазок. Митя и Света тащили соседкиного мужа в прихожую соседской квартиры. Дверь захлопнулась.
Они доволокли его до дивана в зале и уложили. Митя уже повернулся, чтобы уйти. Но услышав сдавленные рыдания, вернулся и подошёл к креслу. Света плакала, закрыв лицо руками.
Ему стало жалко женщину — Свеет, ну не плачь - тронув её за плечо, сказал Митя.
Она уткнулась ему в живот, плечи вздрагивали. Митя осторожно гладил плечи соседки. Её вздымающаяся, от сдерживаемых рыданий, грудь касалась члена через ткань трико. Он вдруг осознал что возбуждается. И хотел отстраниться. Но Света, прижимаясь грудью, сползла с кресла на пол, и потянув резинку трико, сняла их. Вместе с трусами …
Сергей, что-то бессвязное, забормотал на диване. Но Света, даже не глянув в его сторону, взяла в рот и стала сосать, сжимая губами и сдавливая языком. Митя стоял с опущенными руками, боясь смотреть в сторону дивана. Света, впившись пальцами в ягодицы, притягивала Митю к себе, пытаясь заглотить. Изо рта женщины стекала и капала в его трусы слюна. Она давилась, сдерживая рвотные судороги и наконец заглотила. Больше не в силах сдерживаться, Митя обхватил её голову и почти сразу циркнула сперма. Света, ощутив пульсации уретры, резко отстранилась и удерживала член во рту, пока изливалась сперма. Лицо и шея женщины пошли красными пятнами. Губы и подбородок были заляпаны спермой.
- Это чтоо?!
Вздрогнув как от удара плетью, Митя обернулся, судорожно, одним движением, натянув трусы и трико. В дверях зала стояла Таня, старшая дочь Сергея и Светы.
- Ввыйди! - Света, обтирая губы и подбородок, встала.
Таня медленно повернулась и ушла.
Митя, поправляя трусы и трико и не глядя на Свету, буркнул - Я пойду.
- Митя, у меня полтора года не было секса. Прости … спасибо ...
Махнув рукой, Митя вышел в прихожую и обувшись дёрнул ручку. Но дверь была заперта.
- Свет?
Но подошла Таня, и крутанув защёлку, выпустила его.

2
Закрыв дверь, наклонился, как будто разуваясь.
Таня, выключив телевизор, вышла в прихожую - Чё, опять муженёк запил? А чё ты так долго? Отсигаретил поди её там, на виду у пьяного муженька?
- Таань!
- Ну а чё, и отсигаретил бы. Ты ей нравишься. Всегда мне говорит: твой Митя как огурчик. Да и голодная она, полтора года без секса.
Митя выпрямился - Откуда ты это знаешь?
- Да она сама мне рассказала.
- Когда?
- А помнишь — они прошли в зал и сели на диван — телевизор целый день не работал? Она зашла и спросила работает ли у нас? Ну я её пригласила на кухню, и мы с нею чай попили. Полтора года назад стал он пить запоями, когда его врачиха отшила. Говорила что она охмурила его только чтобы квартиру помог получить на массиве. Дала разок. Он помог. А она, как только в квартиру въехала, сразу ему сказала, что старый козёл, и видеть тебя не хочу. Он и стал спиваться. Он пил. Но запоев не было. А дочка её винит. Ты мол виновата, что папа пьёт. А в чём, говорит, я виновата? В том что он мне изменил? Два приступа у него уже было. Даже скорую вызывала она. Как с врачихой переспал, со мной, говорит, больше ни разу. А я же, говорит, ещё не старуха. Мне тоже надо.
Митя вспомнил как полгода назад зашёл к соседям с опросным листом по ремонту межпанельных швов. Света была дома одна. Она пригласила его в зал и он, положив лист на тумбочку, заполнял таблицу. Света стояла за спиной, и заглядывая через его плечо, диктовала. Её грудь касалась спины.
Кот, тёршийся между ног, отвлекал его — Да отойди ты!
Света, отступив, сказала - Ну, если я тебе загораживаю свет - в голосе сквозила нотка обиды.
Митя обернулся — Да я коту, Свет!
- Ой, Митя! А я подумала — и Света засмеялась.
- Так чё ты так долго?
- Ну как долго, Тань? Зашёл и вышел.
- Зашёл и вышел, это две минуты. А ты целых десять у неё был. Вы его до трусов раздевали что ли?
- Да она заплакала. Я и постоял немного. А когда успокоилась, ушёл.
- Ладно, чай будем пить? А то мне ужин надо готовить.

3
Митя уходил на работу рано, возвращался в седьмом часу вечера.
В среду, возвращаясь с работы, столкнулся в дверях лифта с Таней. Соседской дочкой.
- Здравствуйте, дядь Мить - Таня улыбнулась, и шагнув в лифт нажала кнопку.

В субботу жена работала, сын в школе. Вылежав полчаса после пробуждения, Митя встал и сполоснув лицо оделся. Заваривая кофе, увидел на столе исписанный лоскуток уголка тетрадного листа - Позавтракаешь, сходи в магазин купи молока, сметаны, творог и тесто пирожковое. Целую.

Возвращаясь из магазина, увидел соседа. На подкашивающихся ногах, прислонившись к двери, Сергей тыкал в домофон. Сосед был пьян. Митя поднёс магнит, замок щёлкнул и запиликал.
Сергей глянул на Митю — Ааа, тты! - и стал заваливаться, скользя и цепляясь пальцами за дверь.
Митя схватил его за руку, не дав упасть, и придержал закрывающуюся дверь. Притянул Сергея к себе и вместе с ним вошёл в подъезд.
Пять ступенек, до площадки лифта, они преодолевали минуты четыре. Сергей, вцепившись обеими руками в перила, пьяно таращился на Митю, не узнавая. Пытаясь шагнуть, спотыкался о ступеньку. Митя подхватывал его. Сосед бормотал, отталкивая его руку, и шагал. И спотыкался.
У лифта, у соседа подкосились ноги и Митя затащил его в кабину, обхватив и прижимая к себе.
Из лифта, на площадку, Митя вытащил, отключившегося Сергея, подхватив под мышки. Опустив его на пол и прислонив к стене, нажал кнопку звонка.
К двери долго не подходили. Митя позвонил ещё раз. Щёлкнул замок, дверь открылась. В дверях стояла Таня. Увидев, в каком состоянии отец, девушка нахмурилась и поджала губы.
- Подержи. Я сам - Митя сунул пакет в руки Тане, и подхватив Сергея под мышки, затащил в прихожую. Опустив на пол, и разувшись, снял туфли с Сергея и затащил его в зал.
Вместе с Таней уложили Сергея на диван.
- Ну всё - Митя старался не смотреть на Таню - Я пойду. Мой пакет в прихожей?
- А меня?!
Интонация не понравилась Мите. А мелькнувшая мысль, напугала своим непристойным продолжением.
- А меня? Трахнуть, как маму - голос девушки звенел от напряжения.
- Тааня! Ты чё несёшь??
- Или трахнете, или я расскажу папе о вас с мамой когда он проспится.
Холодный пот струился из-под мышек, во рту пересохло, в горле застрял ком. Митя судорожно сглотнул, но ком так и стоял в горле.
- И тёте Тане расскажу. Я вам разве не нравлюсь? - и Таня, поворачиваясь и раздвигая ноги, наклонилась, стягивая лосины, и двигала попой из стороны в сторону, и сверху вниз.
Мозг лихорадочно искал выход. И не находил - «Ччёрт меня дёрнул тащить его домой!»
- Или трахнете, или я всё расскажу - Таня, стоя в позе и упираясь руками в колени, смотрела на него, повернув голову.
Всё ещё надеясь на что-то, Митя пытался вспомнить сколько лет девушке, и не мог.
Таня, опустившись на пол, встала раком — Стринги сами снимете. Нуу?
- «Вспомнил!» - комок сглотнулся и Митя обречённо вздохнул, и шагнул к девушке - «Двадцать один» - Таня была на пять лет старше его сына. Но уже в следующее мгновение он забыл обо всём, ослеплённый красотой и изяществом форм обнажённого тела. Стоя на коленях распоясал ремень и расстегнув молнию, спустил брюки. Оттянув резинку плавок, стянул их.
- Если боитесь, можно в попу.
До Мити, впившегося глазами в Танину фигуру, не сразу дошёл смысл - «Если боитесь …».
Но когда дошло … Первая мысль обожгла словно кипятком - «Девственница!».
Но вторая немного успокоила - «... что забеременею. Боже! О Ббоже! Нне могуу» - дрожащими руками стянул с неё стринги, и прижав ладони к ягодицам, раздвигал их, наслаждаясь нежностью кожи, и упругостью, и плавностью форм. Пигментированное и сморщенное колечко ануса стянулось, не оставив отверстия. Придвинувшись, ткнулся головкой возбуждённого члена в анус.
- Оиий! — Таня дёрнулась вперёд.
- Сейчас! - он наклонился, прижав губы к ложбинке, и пуская слюну, размазывал языком, увлажняя анус. Выпрямившись, прижал указательный палец к анусу и медленно вдавил его. Сделав несколько фрикций пальцем, вытащил его. Кольцо ануса увеличилось в диаметре, а в его центре образовалась чёрная дырочка, гипнотизирующая и притягивающая взгляд как магнит. Он прижал головку к анусу, и сжимая бёдра девушки, двинулся телом. Преодолев сопротивление сфинктера, головка вошла в попу. Митя тянул её за бёдра и натягивал, пока ягодицы не упёрлись в пах.
Таня, сдерживая стон, прикусила губу.
Также медленно вытащил член ...
- Ещёо!
Прижав головку к анусу, и сжимая бёдра девушки, засунул член одним протяжным движением и задержавшись, и наслаждаясь сокращениями сфинктера, медленно вытащил
- Ещёоо!
Чувствуя что теряет контроль, Митя судорожно засунул, и … И кончил. Сперма изливалась пульсирующими толчками, сжимая яйца - Оо! … Оо! ... Оо! - он только теперь услышал её стоны. Но так и не смог понять что в них было: боль или наслаждение.
Вытащив член, обтёр его об Танину футболку, и поспешно натянув плавки встал, и на ходу застёгивая брюки, вышел в прихожую. Пакет стоял у стены.
- Я никому не расскажу - Таня, зажав между ног стринги, выглядывала из зала.
Митя обулся и повернув защёлку замка, и не ответив, вышел, захлопнув за собой дверь.
Окончание следует

 

[SIMVOLRODA]

ПОХОТЬ
окончание
4
В тот год на седьмое мая выпала пятница и рабочий день сокращался на час. Но фактически рабочий день закончился в двенадцать часов дня, когда КБ, собравшись в кабинете главного конструктора, отметило День Победы. Посидев за накрытым по случаю праздника столом до часу, всем коллективом пошли к проходной. Там были сколочены деревянные подмостки для выступления приглашённых артистов. Толпился подвыпивший народ со всех цехов и отделов завода, в ожидании начала концерта. День был тёплый, солнечный. На газоне зеленела трава, шелестели листочками берёзки и переливались, свежей зеленью иголок, ели, высаженные вдоль аллеи Славы.
Проходная была закрыта. Но открыты въездные ворота. И только натянутый тросик, с красными тряпочками, преграждал путь. У ворот прохаживались охранники, а значит можно было уйти, отдав пропуск одному из них. Митя и ещё двое конструкторов, ушли, не дожидаясь окончания концерта.
За час, прошедший с начала концерта, толпа сотрудников сильно поредела. Некоторые стали уходить, как только директор сказал свою речь.
Они шли вдоль путей к разъезду. Сослуживцы курили, некурящий Митя шёл следом. Захмелевший Василий Николаевич (зам. главного конструктора) развивал тему, начатую ещё в кабинете главного во время застолья - … и наши конструктора, это сливки инженерной и конструкторской мысли города. Ты согласен, Дмитрий Алексеевич? - зам обернулся. Митя поддакивал, улыбаясь.
Виктор, попыхивая сигаретой, тоже, молча, соглашался. И он, и Митя знал это, именно к сливкам себя и относил.
Первой подошла Митина электричка. Пожав руки сослуживцам, Митя поднялся в тамбур и прошёл в вагон. Он сошёл на Южном и пройдя до остановки ждал свой автобус.
За городом дышалось легко. В городе было душновато.
Подошёл полупустой автобус. Заплатив за проезд, Митя сел у окна. Автобус покачивался на рессорах и Митя почувствовал как наваливается усталость и уходит напряжение последних дней.
Вчера он отдал на проверку заму чертежи приспособления для РМЦ. А сегодня успел, до обеда, отнести, уже отредактированные, чертежи цеховому технологу на согласование.

Он шагнул из лифта и чуть не упал, споткнувшись о ноги соседа. Сергей был в полной отключке. На площадку вышла Света, вся в слезах. Увидев Митю, закрыла лицо руками.
- Свет, я помогу - повесив сумку на крючок в стене у двери своей квартиры, подошёл к соседке..
В прихожую он затянул Сергея один. А из прихожей, в зал и на диван, они тащили его вдвоём.
Митя, сразу же, ни слова не говоря, повернулся и пошёл.
- Миитяаа! - в голосе был такой надрыв, такая мольба, что Митя остановился.
Сквозь всхлипывания, прорывались рыдания, переходящие в завывания. Митя обернулся. Света стояла на коленях и, уткнувшись лицом в полу халата, сотрясалась всем телом.

5
Таня вышла из лифта и увидев чёрную сумку, висящую на крючке у дверей соседей, остановилась перед дверью своей квартиры. Первым порывом было желание уйти. Уйти куда глаза глядят и не возвращаться. Потом пришла жалость к себе. До слёз. Потом обида за отца и жалость к нему. Смешавшись, чувства вылились в желание отомстить матери - «Пусть посмотрит как он трахает меня, как я смотрела, как он трахал её!»
Она без шума, дверь была не заперта, открыла дверь и вошла в прихожую. Из зала слышалось всхрапывание отца, всхлипывания, возня, и звуки, похожие на чавканье. Сделав несколько шагов, Таня заглянула в зал. Мужчина, полуголый снизу, стоял к ней спиной, держа руками женщину (мать) за голову. А она, стоя перед ним на коленях, и впившись пальцами в ягодицы, дёргала головой. Пышные полушария грудей тёрлись о колени мужчины. Всхлипывала и чавкала женщина. Секс достиг кульминации и женщина (мать), чуть отстранившись, замерла. А мужчина, содрогнувшись, застонал, запрокинув голову. Митя наклонился за брюками, а Света обтирала халатом губы, грудь, и шею.
- Отсосала!?
Митя вздрогнул как от удара хлыстом. Света испуганно дёрнулась. Опомнившись, Света встала, запахнув халат - Таня, мы потом поговорим. Иди к себе.
Но Таня подошла к Мите - Нет! Теперь он будет трахать меня, а ты – посмотришь! Вы же сможете ещё раз, дядь Мить?
- Тебя девочка, да - ухмыльнулся Митя, и тут же ужаснулся сказанному.
- Кказзёл! Ддаже не думай!
- Да ты не бойся, мамочка. Он уже трахнул меня разок. И мне понравилось.
- Тварь!!! - Света вперилась в Митю. Взгляд сверкал ненавистью.
- Тварь, это ты мамочка. Сколько ты с ним трахалась, пока я вас не прихватила? А может ещё с кем? Шлюха!
Света не нашлась что ответить, только спросила - Дверь закрыла?
- У Юрки ещё два урока. А я не такая как ты: сопела и чавкала так, что ничего не услышала. Закрыла. И ключ в замке оставила. Никто не помешает.
Митя вдруг понял: всё, что говорит Таня, она говорит чтобы причинить боль.
- Да снимите вы с меня, эти чёртовы джинсы! - Таня дёрнула язычок заклинившего замка джинсов и он оторвался.
Митя взглянул на Свету, и отпустив брюки, которые так и не успел надеть, взялся пальцами за карманы Таниных джинсов и потянул вниз. Но обхват бёдер девушки, хоть и не таких широких как у матери, был на пару размеров больше её талии. Митя рванул ширинку. Замок разошёлся, и сложившись гармошкой, джинсы упали к ногам девушки. Таня, переступив, отшвырнула джинсы.
– А стринги снимете сами. Как и в прошлый раз - и опустившись на пол, встала раком.
Митя посмотрел на Свету. Она стояла с закрытыми глазами. Он встал на колени, стянул с себя плавки и стринги с Тани. Прижавшись губами к ложбинке ягодиц, смочил и увлажнил слюной анус, пальцем помассировал сфинктер, прижал головку к чёрной дырочке ануса, и сжимая бёдра девушки, медленно натянул её - Ахааа! - Таня не сдержала стон.
Стоя на коленях в чужой квартире, он совокуплялся с девушкой под посапывание, мертвецки пьяного, отца на диване и на виду у матери, застывшей посреди зала с каменным лицом. Почувствовав приближение излияния, стиснул зубы, сдерживая судорогу и подавляя стон. Кончив, вытащил член из девушки и обтёр об её футболку. Перламутровыми сгустками сочилась, из ануса, сперма и капала на палас. Натянув плавки, и подхватив брюки, Митя встал.
Света открыла глаза. Сначала она увидела лужицу на паласе. А потом, сочащуюся из ануса дочери сперму. И хотя всего лишь несколько минут назад, она, эту сперму глотала, её затошнило и зажимая рот, и давясь рыготой, Света убежала в ванну.
Митя вышел в прихожую. Обулся. Вытянул из замка ключ, и бросив его на пол, взялся за дверную ручку.
- Заходите к нам почаще, дядь Мить. Мы вам всегда рады — Таня, зажимая стринги в промежности, улыбалась, выглядывая из зала.
Он открыл дверь, и не обернувшись, и не ответив вышел и закрыл за собой.
…
Сергей умер ночью.

17.07.2015 Отредактировано 05.03.21

 

[SIMVOLRODA]

На детской площадке
Мазохист хочет, чтобы с ним обращались как с маленьким, беспомощным и зависимым, но главное, как со скверным ребенком. (З. Фрейд)
написано по заказу, идея Насти
На площадке детсада играли пацаны. Примерно одного возраста и роста. Пацаны дурачились, задирая друг друга: схватывались бороться или наваливались вдвоём на одного. Увлечённые борьбой они не сразу заметили что за ними, уже несколько минут, с улыбкой, наблюдает девушка: в коротенькой, выше колен, юбочке с разрезом сбоку, в футболке без рукавов и без лифчика; соски торчали и это бросалось в глаза. С короткой стрижкой и чувственными, небольшими и полными губками.
Романтичная особа!
Насте, а так звали нашу героиню, было двадцать три года. И ей нравились мальчики. В прямом смысле: невинные, неопытные, маааленькие! Но эти были явно переростки: младше Насти всего лет на пять, ну шесть - «Ну и ладно» - подумала Настя – «Трудно мне что ли представить что я восемнадцатилетняя девушка и тогда возраст пацанчиков становится мальчишеским. А вдруг мне повезёт и эти целки!»
- Смотри-смотри, пялится! – один из пацанов, белобрысый и весь в веснушках, с зелёными, как изумруды, глазёнками, толкал друзей, продолжавших кататься по траве.
Пацаны, перестав бороться и отпыхиваясь, уставились на Настю. Настя слегка смутилась от такого пристального внимания сразу трёх мущщин, но тут же опомнилась и помахала им рукой – Привет! – и улыбнулась, вложив в улыбку симпатию и желание. Похотливое желание. Настолько, насколько это было возможно совместить. Пацаны вдруг посерьёзнели, вскочили и стали усердно отряхиваться, одёргивая помятую одежду. Настя не сдержалась и фыркнула. А они переглядывались и смущённо улыбались.
- «Боже мой, совсем ребятишки» - подумала Настя и ощутила прилив крови внизу живота.
И от них не ускользнуло как высоко поднялась грудь у девушки и стали заливаться краской щёки и мочки ушей. Подталкивая друг-друга и прячась друг за другом, они двинулись к Насте. Всё же они были ещё маленькими, по сравнению с ней: самый высокий был на целых полголовы ниже.
- «И в армии не служили. А может даже ещё и в школе учатся» - размечталась Настя.
Пацаны замешкались и ощущая себя нашкодившими школярами перед строгой учителкой, остановились и настороженно на неё взглядывали.
- «Ну точно. Наверное в колледже учатся».
Но вид девушки, улыбчивой и совсем не похожей на учительницу, обезоружил их и белобрысый, растянув рот до ушей, махнул рукой – Иди к нам!
Вовка, Андрюшка и Макс. Они познакомились и сидя под грибочком, не стесняясь, обглядывали Настю. Настя сидела закинув ногу на ногу и через разрез юбки было видно, что она без трусиков. Пацаны пытались обводить взглядами соблазнительное место.
Но безуспешно!
И наконец, смирившись с неизбежным, уставились на оголённое бедро Настиной ножки. Девушка, внимательно наблюдавшая за реакцией, поставила ноги рядом сдвинув колени, а потом медленно развела их, подтянув вверх юбчонку. Побледневшие друзья уставились, не дыша, на Настину выбритую пилотку.
- Уфф! – будто не замечая, Настя захватила футболку и приподняв кверху, стала трясти её, задирая с каждым движением выше, пока не оголились тити с набухшими сосочками.
- Уфф как жарко! – продолжала она, сидя в той же позе: с раздвинутыми ногами и оголённой грудью, и бросая недвусмысленные взгляды на возбудившихся юнцов.
А они, густо покрасневшие и старательно зажимавшие между ног восставшее естество, преодолели стыд и подсели к Насте на лавочку. Их шаловливые и вспотевшие ручонки, сначала робко и несмело, коснулись её округлых коленок и … замерли.
Но ничего не произошло: их не оттолкнули, на них не закричали, и ручонки двинулись вверх, и вот они уже лапают и щупают Настю, сопя и отталкивая друг-друга.
- Вы меня прямо здесь ебать будете?!
Пацаны, желания которых дальше пощупать и облапать Настю не заходили, оторопели.
Настя встала, стряхнув с себя шаловливые ручонки, одёрнула юбчонку, и оправив футболку, направилась к крытой веранде в углу площадки. За верандой разросся клён, и в его зарослях можно было справить нужду не опасаясь что тебя могут увидеть случайные прохожие. Клён рос между стеной веранды и забором, огораживающим территорию детской площадки. За забором, с этой стороны, был пустырь, который облюбовали собачники, но в субботу, в конце августа, на пустыре было безлюдно: все, и собаки в том числе, были на дачах.
Настя шла медленно и не оглядываясь. Притихшие друзья, словно на поводке, тянулись за ней. Одно дело пощупать и облапать девушку, и совсем другое – трахать её! Их бил озноб и Настя оглянулась: там где всего лишь полминуты назад оттопыривались штаны, ничего не топырилось! Зайдя в заросли, Настя присела и оголив попу стала писать. Они пялились во все глаза, облизывая пересохшие губы и сглатывая тягучую слюну.
- Вы тоже писайте, не стесняйтесь! – пригласила она – Не люблю когда ссут в меня!
Двое, как по команде, отвернувшись и шагнув в сторону, оттянули штанишки и стали ссать, а третий так и пялился на Настину жопу.
- А ты? – Настя, закончив, становилась раком.
Пацан облизнулся и мотнул головой – Не хочу.
Двое, закончив процедуру, повернулись и увидели Настю, стоявшую в позе.
- Нну! Кто первый? Кто из вас трахался?
Они молчали.
Настя хмыкнула – Мальчики что ли? Ну давай ты – она смотрела на белобрысого, забыв уже как того по имени - Ну иди ко мне, я не кусаюсь! – Настя водила попой из стороны в сторону и вверх-вниз.
Он шагнул и опустился на колени.
- Штаны сними! – приказала Настя
Белобрысый спустил штаны.
- Трусы снимай! – командовала Настя
Пацан стянул трусы. Член качнулся и напряжённо замер, задрав головку.
- Бери меня за попу и прижимайся головкой к киске! – Настя прогнулась, выставив и подняв выше попу.
Потные ручонки сжали её бёдра, он сделал два шажка на коленях, уткнулся залупой в губы и замер.
- Ну и?! – Настя медленно сдвигалась назад, ощущая, как член погружается во влагалище.
Белобрысый дёрнулся и вошёл в неё. И опять замер.
- Теперь назад! – подсказывала Настя
Он вытащил член одним движением и снова ткнулся, но соскользнул в промежность. Дёрнулся, отстраняясь и сотрясаясь от судорог, и прижал залупу к губам. Настя двинула попой назад и вниз, и член вошёл в пизду! И когда его живот прижался к её жопе, он кончил!
Вытащив член, весь в сперме, из Насти, отодвинулся, уступая место другому.
Но второй и третий пялились на Настю: на сочащуюся из влагалища, и капающую на траву сперму.
Настя, возбуждённая и жаждавшая продолжения, оглянулась – Давай ты! – она смотрела на второго из поссавших.
(продолжение следует)
отредактировано 06,03,21