...Наступил июнь 1994-го года. Учеба в институте подходила к концу. Впереди маячила защита диплома. Собираясь на факультет, чтобы встретиться с научным руководителем, я взглянул на себя в зеркало. Нескладный, худосочный, с большим носом и глубоко посаженными глазам. На днях состриг свою рокерскую шевелюру — все же на дипломной защите придется выглядеть поприличней. Эх, надо бы еще какой-то костюм раздобыть. Не идти же на защиту в майке с логотипом Slayer и потасканных джинсах? Лихие 90-е и худобедная общажная жизнь не дают особо шиковать и носить приличные шмотки. Тут бы хватило бы на ежедневное питание, да хоть изредка пивка с друзьями дернуть. А ещё сходить пяток разочков за месяц в видеосалон, посмотреть очередной боевик, ужастик или мочилово с любимым Джеки Чаном.
Смотрю на себя в зеркало. Мдааа…. Ну, оно и немудрено, что девушки у меня никакой нет в мои 23 года. Да и, в общем-то, не было никогда. Так, мимолетные какие-то погуляшки, обнимашки и единственное из эротических приключений — страстные поцелуи в губы. Да и они давно в прошлом. Года три не касался женских губ. Что ж говорить о чём-то большем? А уж как хочется потрогать женскую грудь. Провести ладонью по выпуклым ягодицам. Направить между ног и ощутить там… Что? Я же понятия не имею, что это. Разве что пару раз в какой-то порнушке видел, и то мельком. Да и качество записи на кассетах было чудовищным. Живу исключительно в грёзах и мечтах, каждый вечер перед сном пачкая трусы и простыню, пока сосед по общежитской комнате тихо посапывает. Мастурбировать я начал довольно поздно. Но быстро пристрастился. Вошёл во вкус, как говорится. И ежедневно раза по два-три, при любом удобном случае. Эх, ну почему меня девушки не любят? Прямо как Паниковского. Печально вздыхаю. И тут же мысленно себя одёргиваю. Нечего себя жалеть. Шагом марш на факультет!
Прибыв на место, встречаю друга Женьку. Он учится на другом факультете, но мы с ним на первом курсе вместе снимали комнату, а позже перебрались в общежитие. Он живёт в другом корпусе, но частенько приходит к нам в гости. Мой сосед его недолюбливает. Кажется, у них это взаимно. Но они оба — мои друзья, так что им приходится как-то с этим мириться. Мы с Женькой подрабатываем в одной лаборатории нашего факультета. Там у нас свой мирок. На стареньком магнитофоне мы слушаем всякий экстремальный метал. Оба отпустили длинные волосы, носим чёрные майки с логотипами любимых групп. Неформалы.
Но ему повезло больше, чем мне. Женька — высокий, плечистый, на лицо симпатичный. Барышни к таким тянутся. Вот, недавно одна как раз потянулась. Милая девушка, хрупкая и миловидная блондинка. Приятная улыбка, красивые глаза. Фигурка у неё — что надо. Ножки стройные, талия узкая, бугорки груди вполне приличных размеров. Попа, правда, по моим меркам, плосковатая. Но, как ни крути, это живая девушка, не обделённая сексуальностью. Разумеется, не раз побывавшая в моих фантазиях.
Она всё время лезет к нему обниматься и целоваться. А он словно бы стесняется это делать на людях, особенно при мне. Знает, что я девственник. Он-то уже точно свою девственность потерял. Сначала переспал с девушкой своего друга, пока тот пьяным давал храпака на соседней кровати. Потом с этой вот своей Наташей. Я просил рассказать, как и что. Но он усмирил мои похотливые намерения вызнать подробности. Никаких тебе, дружок, подробностей. Трахались, и на этом точка. Сдаётся мне, с ней он, в общем-то, только из-за секса. Да и то, не в особом восторге. При мне заглядывается на других девчонок, мечтает о жопастых и сисястых. Чтоб было что помять как следует. Мне такие тоже нравятся. Мне вообще любые нравятся. Ну, разве что, кроме совсем-совсем толстых или абсолютно плоских.
Женька протягивает мне руку. Мы здороваемся и направляемся в лабораторию. Сегодня пятница, и он напоминает, что вечером по телевизору будет КВН. И что он припрётся к нам его смотреть. А также будет Наташка, пара её подруг и ещё два наших знакомых оболтуса. Обычная пёстрая компашка на вечерок. Возьмём пива в трёхлитровых баллонах, у нас ещё есть запасы таранки. КВН 90-х — штука специфическая по нынешним меркам, но в ту пору нам нравился тогдашний странноватый юмор. Так что вечер предвещал быть шумным и весёлым.
Телевизор у нас стоит женькин. Уж не знаю, как так вышло, но он решил не держать его в своей комнате, а отдал нам. Время от времени приходит посмотреть что-то вроде того же КВН или ужастиков, которые периодически крутят по местному общежитскому каналу. Это старенький чёрно-белый «Рекорд». Всё по классике: ручка переключения каналов давно сломалась, так что приходится переключать плоскогубцами. Да и, в общем-то, переключать особо некуда. Буквально пять каналов, которые можно поймать на самопальную комнатную антенну. Впрочем, «Первый канал» ловится хорошо, и КВН можно будет смотреть практически без помех. Оттопыримся!
До вечера решаю многочисленные дела в лаборатории и у научного руководителя. Устал, голова как чугун. Зато предвкушаю приятную посиделку с друзьями.
И вот он, долгожданный пятничный вечер. Постепенно приходят люди. Кровать моего соседа стоит напротив окна. А под окном стоит тумбочка, на которой водружён телевизор. Моя кровать расположилась перпендикулярно кровати соседа, у самой стены. На ней висит несколько постеров любимых групп и мой любимый плакат с изображением несравненной Саманты Фокс в купальнике. Ох, ну и фигурка у неё — закачаешься. Когда соседа нет, конечно же, на эту прелестную сисястую британку я разряжаю свой болтик. Ну как болтик…
В юности я сильно стеснялся своего члена. В раздевалках или в туалете, когда одноклассники раздевались, у всех у них плюс-минус одинаковые сосиски. А у меня сарделька. Раза эдак в полтора длиннее и настолько же толще. Кто-то из пацанов как-то ляпнул про мой агрегат, и остальные загоготали. Разумеется, я стал комплексовать. Откуда было мне знать, что это вовсе не какое-то уродство, а они все, на самом деле, завидуют. Так и жил какое-то время с мыслями, что со мной что-то не то, что у настолько тщедушного дрыща не должен быть такой мясистый отросток. Потом как-то пообывкся и перестал сильно комплексовать. Ну, болтается между ног сарделька, ну и пусть. Кому какое дело? Главное, что играя с Дунькой Кулаковой, я испытываю неслабый оргазм. До дрожи в коленках и звёздочек перед глазами.
Телевизор изрыгает какую-то неинтересную чушь. Вот-вот начнётся долгожданная игра Клуба Весёлых и Находчивых. Сосед сидит на своей кровати. Рядом с ним — парочка оболтусов, одна из подружек Наташки и Женька рядом с ней. На мою кровать никто не хочет — оттуда приходится смотреть на экран телевизора под углом, и это не очень удобно. Так что я сам занимаю своё ложе, развалившись во всю длину и накрывшись покрывалом. Что-то я продрог, хотя на пороге уже лето почти.
Наташка приходит последней. Закрыв за собой дверь, она окидывает взором нашу комнату. На соседской кровати места для неё уже нет. Недолго думая, она направляется к моей лежанке и присаживается, закрыв мне обзор. Я легонько похлопываю её по спине: «Сдвинься немного, а то не видно». Она выгибает спину, откинув плечи назад. Обтягивающая маечка и узкая юбка в этот момент восхитительным образом очерчивают её фигурку. Песочные часы. А внизу — округлая луковичка попки. Мой дружок моментально отзывается под покрывалом, стремительно наполняясь потоками приливающей крови. Плотно сжимаю губы в надежде, что никто не заметил, как краснеет от стыда моё лицо.
Наташка исполняет мою просьбу и садится дальше, на середину кровати, открыв мне возможность видеть происходящее на телевизоре. Я делю долгий выдох, опустошая наполнившиеся лёгкие. Вздыбившийся член я крепко зажимаю между ног, чтоб не топорщился под покрывалом.
Начинается заставка любимой передачи. Появляется вечно улыбающийся Масляков. Что-то говорит. Какая-то тарабрщина. Я пытаюсь сфокусироваться, но не в состоянии разобрать ни единого слова. В голове с чудовищной скоростью пульсируют демонические мысли: я хочу эту кошечку. Прямо сейчас. Ух, как бы я ей…. Что я ей? Что я знаю об этом? Но, чёрт подери, хочу. Изнемогаю. Член, крепко зажатый между ног, уже каменный, и словно полыхает пламенем.
Проходит приветствие первой команды. Наверное, оно очень смешное, потому что все в комнате от души хохочут. Включается рекламный блок. Парни откупоривают банку с пивом, разливают по кружкам. Доносится запах солёной рыбы — кто-то начал чистить таранку. Я не смеюсь. И не хочу ни пива, ни рыбы. Я хочу только одного. О, как же неистово это желание! Сроду такого не было. Эй, гнать надо это из головы. Это же девушка моего друга! А ну, дружок, давай сдувайся. Член и не думает это делать. Напротив, эрекция усиливается. Аккуратно протягиваю под покрывалом руку и пытаюсь его запихнуть между ног назад. Довольно болезненное ощущение. В этот момент Наташка поворачивает свою белокурую головку в мою сторону, замечает мои странные телодвижения и, полагаю, испуганный взгляд на покрасневшем лице. На её губах — странная лёгкая улыбка. В глазах пляшут озорные искорки. Догадалась? Блин, я готов сгореть от стыда.
Реклама закончилась. Все дружно чокаются кружками. Сосед протягивает кружку мне. Я мотаю головой. Мямлю что-то про разболевшийся живот. Что-то в столовке не то съел. Мол, попозже пивка дёрну, когда отпустит.
Наташка ёрзает на краю моей кровати и заявляет, бросая взгляд то на Женьку, то на меня: «Что-то холодно у вас. Я вся продрогла. Можно я у тебя немножко погреюсь?». Женька делает вид, что не замечает. Тянет долгий глоток из кружки, издаёт громогласную отрыжку. Народ гогочет. Это фирменная фишка моего друга. Такие мощные звуки может издавать только он. Наташка сдвигает покрывало и требовательно провозглашает: «Двигайся!». Я судорожно передвигаюсь подальше от края, пока не упираюсь спиной к стене. Девушка ложится на мою кровать, повернувшись ко мне спиной и набрасывает на себя покрывало.
Я лежу, затаив дыхание и боясь пошевелиться. В дюжине сантиметров от меня — живое и тёплое женское тело. Вожделенное тело. Со всеми изгибами, выпуклостями и вогнутостями. Я ощущаю едва уловимый аромат, исходящий от её светло-русых волос. Этот запах кружит мне голову. Уж не знаю, чем она пользовалась — духи, шампунь, или это её собственный запах. Но он действует на меня как валерьянка на кота.
Взрыв смеха в ответ на какую-то очень удачную шутку. Я приподнимаю голову, оперев её на локте, и тоже выдавливаю из себя смех, хотя совершенно не понимаю смысл услышанного. Несколько минут мы лежим так. Все дружно ржут, заливисто смеётся Наташка. Глупым неестественным смехом давлюсь я.
Наташка заёрзала. Простыня слегка зашевелилась. И я ощутил, что её правая рука медленно протянулась назад и коснулась моего живота. Даже сквозь ткань футболки я почувствовал это прикосновение как удар током. Вздрогнул. Не переставая посмеиваться, она начинает теребить мою футболку. Лежу с вытаращенными глазами и приоткрытым от удивления ртом. Окидываю взглядом простыню — снаружи вроде бы не заметно никаких движений. Наташка слегка приподнимается своё тело и рывком сдвигается ближе ко мне. Теперь её тело практически вплотную прижато к моему. Волосы прямо перед моим лицом. Выглядываю из-за её головы и смотрю на Женьку. Он попивает пивко и яростно жуёт сухой кусок рыбьего хребта. Ему, словно бы, нет никакого дела до нас.
Наташка снова протягивает свою руку, нащупывает мою, которая покоится на бедре. И мягко, но настойчиво кладёт мою ладонь на своё бедро. Это какое-то сумасшествие! Меня внутренне колотит электрическими разрядами, дыхание спёрло, во рту пересохло.
Начинается голосование жюри и Женька встаёт с кровати: «Чуваки, я поссать сгоняю». Он и ещё один парень выходят из комнаты.
Наташка снова протягивает руку и направляет мою кисть на свои ягодицы. О, насколько же они округлые и упругие под тонкой тканью её юбочки. А её рука всё никак не желает останавливаться и продолжает шарить позади её спины. Слегка задирает мне майку, пальчики нежно касаются низа моего живота. Словно команда муравьёв они семенят вниз-вверх и, наконец, проникают под трико. Блин, и даже под мои трусы! Хлоп, и её ладошка ужа поглаживает мой лобок. Каменный член крепко зажат между моих плотно сдвинутых ног. Её пальцы пытаются нащупать его, но терпят фиаско. Я слышу её тихое разочарованное «Мммм!». Тонкие пальцы становятся настойчивыми и с силой пытаются прорваться в щель между моими ногами. Девушка оборачивается ко мне и сквозь зубы тихо говорит «Расслабься. Раздвинь!». Я боюсь, что это услышат остальные, но все заняты обсуждением прозвучавших шуток. Мой мозг сопротивляется, но тело предательски подчиняется наташкиным приказам. Напряжение в теле спадает, я чуть раздвигаю ноги, и мой налитый соком член выпрыгивает из своей засады, попадая прям в протянутую ручку моей соседки по кровати. Я слышу её тихое «Ого!». О, как же это прозвучало! Я ощутил удивление, смешанное…. с восторгом?
Заходят парни, усаживаются на свои места. Идёт разминка. Шутки очень классные, потому что все вокруг хохочут от души. Мы с Наташкой тоже смеёмся. Или делаем вид, что смеёмся. В это время её тонкие пальчики скользят по моему ставшему просто чугунным члену. Мне кажется, что он уже не просто большой. И даже не очень большой. Он чудовищно огромный. Наташка смыкает большой и указательный пальцы и начинает медленно проводить по всей длине ствола. Я — истукан. Лежу, не шевелясь и не дыша. Она снова слегка оборачивается и шепчет «Погладь меня…. Там».
Я снова подчиняюсь. Наши руки перекрещиваются. Она за своей спиной медленно дрочит моего дружка. А пальцы моей руки приподнимают юбочку и нащупывают место, где смыкаются её ягодицы. Там — приятной мягкости бугорок, прикрытый ажурной тканью трусиков. И ткань эта — мокрая и горячая. «Она что, уписялась?» — проносится первая мысль, но я тут же отгоняю её, вспомнив из рассказов опытных парней, что девушки мокнут от возбуждения, выделяя какие-то жидкости. Смазку что ли…
Начинаю плавно и нерешительно водить пальцем по её лону. Она недовольно фыркает, выпускает из руки мой член и, резко отпихнув мою руку, сдвигает полоску трусиков в сторону. А затем направляет мои пальцы между своих ног. Своими же пальцами снова обхватывает мой член, продолжая медленный танец вдоль всей его длины.
Я ласкаю её промежность. Касаюсь крошечной анальной дырочки, плавно веду ниже, и пальцы попадают в мягкое, горячее и невероятно влажное. Нащупываю её половые губы. Они очень нежные и приятные на ощупь. Звучит хорошая шутка, все заливаются диким хохотом. Наташка тоже смеётся, её тело содрогается, и от этого движения два моих пальца проваливаются внутрь её лона. О, как же прекрасно это ощущение! Это просто сводит меня с ума.
Несколько бесконечно долгих минут мы лежим так, лаская руками друг друга. Мне уже совершенно всё равно — замечают ли наши друзья странные движения под простынёй. Женьке, судя по всему, абсолютно пофигу. Я смелею и придвигаюсь ближе к её телу. Член ложится в ложбинку между её ягодицами. Я начинаю медленно двигать тазом, и член скользит в этой ложбинке. Мне кажется, или сквозь хохот ребят я слышу её тихое довольное урчание?
«Войди в меня!». Она действительно прошептала этот приказ? Или я сам его себе в голове нашептал?
Вытаскиваю вторую руку, на которую опирался головой. Рука немного затекла. Протягиваю её вниз. И вот уже одной рукой раздвигаю её половые губы, а второй направляю головку члена к манящей пещерке.
Юрк! И мой дружок, никогда прежде не испытывавший ничего подобного, проскальзывает внутрь. Мы с Наташкой замираем. Член вошёл всего лишь наполовину. Но я ощущаю просто взрыв эмоций. По её телу пробегает едва заметная дрожь.
Снова хохот. И мы с ней тоже смеёмся странными смешками. Сотрясание наших тел от притворного смеха позволяет члену скользнуть глубже. И вот уже он входит полностью, до самых яиц. Мы снова замираем. Я слышу её учащённое тяжелое дыхание. Или мне кажется, что я его слышу? И ощущаю новый запах. Что такое до одури вкусное, приятное. Вроде бы похоже на запах пота, но какой-то особенный, сладковатый. Запах её выделений.
Дальше начинается наш странный танец. То мой член полностью погружается в неё и мы замираем. То в телевизоре произносится шутка, мы «хохочем» вместе со всеми, и член практически полностью выходит и медленно погружается вновь. Она слегка помогает мне, словно насаживаясь телом на мою воспрявшую плоть.
Не знаю, сколько это продолжалось. Может быть, минут десять. А может, целый час. Но для меня это была вечность. Невероятно приятная вечность.
И вот начался новый рекламный блок. Почти все отправились покурить. Только мой некурящий сосед остался сидеть на кровати, доедая остатки рыбы. На нас не смотрит. То ли догадался и не подаёт виду, то ли просто не понимает, что у нас на самом деле происходит. Да и плевать уже. Я трахаю женщину! Первый раз в жизни.
Окончательно осмелев, я начинаю двигать тазом, увеличив темп. Наташка тяжело дышит — теперь я уже отчётливо это слышу. И в какой-то момент она подносит руку к своим губам и… прикусывает её? А её тело сотрясает дрожь. Конвульсии длятся несколько долгих секунд, а её пульсирующее лоно крепко сжимает мой член, оказавшийся на полную длину в внутри неё. И в этот момент откуда-то из глубин моего тела стремительно начинает подниматься раскалённая лава. Жерло вулкана взрывается, и моё тело содрогается точно так же, как пару секунд назад колотило тело моей соседки. Она ещё вздрагивает, а я наполняю её изнутри своим горячим соком. Хочется орать, но я плотно сжимаю зубы и только тихо мычу. В глазах темнеет, в висках дико пульсирует кровь. Я никогда раньше так ярко не кончал. Это было просто невероятно! Казалось, что из меня выходят все мои соки, и этот поток никогда не прекратится.
Когда наши дрыганья, наверняка снаружи кажущиеся донельзя нелепыми, завершились, в комнату вошли наши друзья. Я старался не смотреть в сторону Женьки. Член, слегка обмякнув, остался внутри Наташкиного лона. Не знаю, сколько мы так пролежали. Но КВН закончился. И все стали расходиться по своим комнатам. Женька попрощался со всеми и ушёл. Не позвал с собой Наташку. Зараза, он всё понял. Ещё и сосед мой подозрительно косится.
Когда все ушли, Наташка соскользнула с моего члена, поправила трусики и юбку. И, повернувшись ко мне, нежно чмокнула меня в губы, прошептав мне на ухо: «Спасибо, это просто огонь!». И упорхнула.
А под тем местом, где находились наши причинные места, на простыне расплылось огромное мокрое пятно с белесыми кляксами. Её влага и моя сперма. Я стыдливо прикрылся покрывалом, чтобы мой сосед не заметил эту компрометирующую нас лужу.
Но он ничего не сказал. Хотя взгляд у него был красноречивый.
На следующий день я встретил Женьку. Виновато протянув ему руку. Не знал, как начать разговор. Но он, крепко пожав её, широко улыбнулся: «Не парься, чувак. У меня с ней всё. Она мне никогда особо не нравилась. Развлекайся. Так-то она тёлка неплохая. Вы поладите».
И мы поладили. Через месяц все, защитив свои дипломы, разъехались. Я тоже уехал к родителям. А в сентябре вернулся, чтобы продолжать работать на факультете. Наташка же перешла на четвёртый курс, но ей по какой-то причине не дали место в общаге. И она с радостью переехала в мою комнату, поскольку сосед, закончив институт, больше не жил со мной. Так она стала моей девушкой. И секс у нас с ней был почти каждый день. А ещё мы приглашали иногда друзей смотреть телевизор, и повторяли наш интригующий опыт снова. Это очень нас заводило — тайно трахаться, пока окружающие хохочут с шуток или пугаются страшных сцен в ужастике.
Впрочем, любви друг к другу у нас не возникло. Просто нам нравилось трахаться. И делали мы это с упоением до полного изнеможения. Но, рано или поздно, подобные отношения исчерпываются. Через год закончились и наши. И я снова на долгое время оказался без секса. Но это уже другая история...
Смотрю на себя в зеркало. Мдааа…. Ну, оно и немудрено, что девушки у меня никакой нет в мои 23 года. Да и, в общем-то, не было никогда. Так, мимолетные какие-то погуляшки, обнимашки и единственное из эротических приключений — страстные поцелуи в губы. Да и они давно в прошлом. Года три не касался женских губ. Что ж говорить о чём-то большем? А уж как хочется потрогать женскую грудь. Провести ладонью по выпуклым ягодицам. Направить между ног и ощутить там… Что? Я же понятия не имею, что это. Разве что пару раз в какой-то порнушке видел, и то мельком. Да и качество записи на кассетах было чудовищным. Живу исключительно в грёзах и мечтах, каждый вечер перед сном пачкая трусы и простыню, пока сосед по общежитской комнате тихо посапывает. Мастурбировать я начал довольно поздно. Но быстро пристрастился. Вошёл во вкус, как говорится. И ежедневно раза по два-три, при любом удобном случае. Эх, ну почему меня девушки не любят? Прямо как Паниковского. Печально вздыхаю. И тут же мысленно себя одёргиваю. Нечего себя жалеть. Шагом марш на факультет!
Прибыв на место, встречаю друга Женьку. Он учится на другом факультете, но мы с ним на первом курсе вместе снимали комнату, а позже перебрались в общежитие. Он живёт в другом корпусе, но частенько приходит к нам в гости. Мой сосед его недолюбливает. Кажется, у них это взаимно. Но они оба — мои друзья, так что им приходится как-то с этим мириться. Мы с Женькой подрабатываем в одной лаборатории нашего факультета. Там у нас свой мирок. На стареньком магнитофоне мы слушаем всякий экстремальный метал. Оба отпустили длинные волосы, носим чёрные майки с логотипами любимых групп. Неформалы.
Но ему повезло больше, чем мне. Женька — высокий, плечистый, на лицо симпатичный. Барышни к таким тянутся. Вот, недавно одна как раз потянулась. Милая девушка, хрупкая и миловидная блондинка. Приятная улыбка, красивые глаза. Фигурка у неё — что надо. Ножки стройные, талия узкая, бугорки груди вполне приличных размеров. Попа, правда, по моим меркам, плосковатая. Но, как ни крути, это живая девушка, не обделённая сексуальностью. Разумеется, не раз побывавшая в моих фантазиях.
Она всё время лезет к нему обниматься и целоваться. А он словно бы стесняется это делать на людях, особенно при мне. Знает, что я девственник. Он-то уже точно свою девственность потерял. Сначала переспал с девушкой своего друга, пока тот пьяным давал храпака на соседней кровати. Потом с этой вот своей Наташей. Я просил рассказать, как и что. Но он усмирил мои похотливые намерения вызнать подробности. Никаких тебе, дружок, подробностей. Трахались, и на этом точка. Сдаётся мне, с ней он, в общем-то, только из-за секса. Да и то, не в особом восторге. При мне заглядывается на других девчонок, мечтает о жопастых и сисястых. Чтоб было что помять как следует. Мне такие тоже нравятся. Мне вообще любые нравятся. Ну, разве что, кроме совсем-совсем толстых или абсолютно плоских.
Женька протягивает мне руку. Мы здороваемся и направляемся в лабораторию. Сегодня пятница, и он напоминает, что вечером по телевизору будет КВН. И что он припрётся к нам его смотреть. А также будет Наташка, пара её подруг и ещё два наших знакомых оболтуса. Обычная пёстрая компашка на вечерок. Возьмём пива в трёхлитровых баллонах, у нас ещё есть запасы таранки. КВН 90-х — штука специфическая по нынешним меркам, но в ту пору нам нравился тогдашний странноватый юмор. Так что вечер предвещал быть шумным и весёлым.
Телевизор у нас стоит женькин. Уж не знаю, как так вышло, но он решил не держать его в своей комнате, а отдал нам. Время от времени приходит посмотреть что-то вроде того же КВН или ужастиков, которые периодически крутят по местному общежитскому каналу. Это старенький чёрно-белый «Рекорд». Всё по классике: ручка переключения каналов давно сломалась, так что приходится переключать плоскогубцами. Да и, в общем-то, переключать особо некуда. Буквально пять каналов, которые можно поймать на самопальную комнатную антенну. Впрочем, «Первый канал» ловится хорошо, и КВН можно будет смотреть практически без помех. Оттопыримся!
До вечера решаю многочисленные дела в лаборатории и у научного руководителя. Устал, голова как чугун. Зато предвкушаю приятную посиделку с друзьями.
И вот он, долгожданный пятничный вечер. Постепенно приходят люди. Кровать моего соседа стоит напротив окна. А под окном стоит тумбочка, на которой водружён телевизор. Моя кровать расположилась перпендикулярно кровати соседа, у самой стены. На ней висит несколько постеров любимых групп и мой любимый плакат с изображением несравненной Саманты Фокс в купальнике. Ох, ну и фигурка у неё — закачаешься. Когда соседа нет, конечно же, на эту прелестную сисястую британку я разряжаю свой болтик. Ну как болтик…
В юности я сильно стеснялся своего члена. В раздевалках или в туалете, когда одноклассники раздевались, у всех у них плюс-минус одинаковые сосиски. А у меня сарделька. Раза эдак в полтора длиннее и настолько же толще. Кто-то из пацанов как-то ляпнул про мой агрегат, и остальные загоготали. Разумеется, я стал комплексовать. Откуда было мне знать, что это вовсе не какое-то уродство, а они все, на самом деле, завидуют. Так и жил какое-то время с мыслями, что со мной что-то не то, что у настолько тщедушного дрыща не должен быть такой мясистый отросток. Потом как-то пообывкся и перестал сильно комплексовать. Ну, болтается между ног сарделька, ну и пусть. Кому какое дело? Главное, что играя с Дунькой Кулаковой, я испытываю неслабый оргазм. До дрожи в коленках и звёздочек перед глазами.
Телевизор изрыгает какую-то неинтересную чушь. Вот-вот начнётся долгожданная игра Клуба Весёлых и Находчивых. Сосед сидит на своей кровати. Рядом с ним — парочка оболтусов, одна из подружек Наташки и Женька рядом с ней. На мою кровать никто не хочет — оттуда приходится смотреть на экран телевизора под углом, и это не очень удобно. Так что я сам занимаю своё ложе, развалившись во всю длину и накрывшись покрывалом. Что-то я продрог, хотя на пороге уже лето почти.
Наташка приходит последней. Закрыв за собой дверь, она окидывает взором нашу комнату. На соседской кровати места для неё уже нет. Недолго думая, она направляется к моей лежанке и присаживается, закрыв мне обзор. Я легонько похлопываю её по спине: «Сдвинься немного, а то не видно». Она выгибает спину, откинув плечи назад. Обтягивающая маечка и узкая юбка в этот момент восхитительным образом очерчивают её фигурку. Песочные часы. А внизу — округлая луковичка попки. Мой дружок моментально отзывается под покрывалом, стремительно наполняясь потоками приливающей крови. Плотно сжимаю губы в надежде, что никто не заметил, как краснеет от стыда моё лицо.
Наташка исполняет мою просьбу и садится дальше, на середину кровати, открыв мне возможность видеть происходящее на телевизоре. Я делю долгий выдох, опустошая наполнившиеся лёгкие. Вздыбившийся член я крепко зажимаю между ног, чтоб не топорщился под покрывалом.
Начинается заставка любимой передачи. Появляется вечно улыбающийся Масляков. Что-то говорит. Какая-то тарабрщина. Я пытаюсь сфокусироваться, но не в состоянии разобрать ни единого слова. В голове с чудовищной скоростью пульсируют демонические мысли: я хочу эту кошечку. Прямо сейчас. Ух, как бы я ей…. Что я ей? Что я знаю об этом? Но, чёрт подери, хочу. Изнемогаю. Член, крепко зажатый между ног, уже каменный, и словно полыхает пламенем.
Проходит приветствие первой команды. Наверное, оно очень смешное, потому что все в комнате от души хохочут. Включается рекламный блок. Парни откупоривают банку с пивом, разливают по кружкам. Доносится запах солёной рыбы — кто-то начал чистить таранку. Я не смеюсь. И не хочу ни пива, ни рыбы. Я хочу только одного. О, как же неистово это желание! Сроду такого не было. Эй, гнать надо это из головы. Это же девушка моего друга! А ну, дружок, давай сдувайся. Член и не думает это делать. Напротив, эрекция усиливается. Аккуратно протягиваю под покрывалом руку и пытаюсь его запихнуть между ног назад. Довольно болезненное ощущение. В этот момент Наташка поворачивает свою белокурую головку в мою сторону, замечает мои странные телодвижения и, полагаю, испуганный взгляд на покрасневшем лице. На её губах — странная лёгкая улыбка. В глазах пляшут озорные искорки. Догадалась? Блин, я готов сгореть от стыда.
Реклама закончилась. Все дружно чокаются кружками. Сосед протягивает кружку мне. Я мотаю головой. Мямлю что-то про разболевшийся живот. Что-то в столовке не то съел. Мол, попозже пивка дёрну, когда отпустит.
Наташка ёрзает на краю моей кровати и заявляет, бросая взгляд то на Женьку, то на меня: «Что-то холодно у вас. Я вся продрогла. Можно я у тебя немножко погреюсь?». Женька делает вид, что не замечает. Тянет долгий глоток из кружки, издаёт громогласную отрыжку. Народ гогочет. Это фирменная фишка моего друга. Такие мощные звуки может издавать только он. Наташка сдвигает покрывало и требовательно провозглашает: «Двигайся!». Я судорожно передвигаюсь подальше от края, пока не упираюсь спиной к стене. Девушка ложится на мою кровать, повернувшись ко мне спиной и набрасывает на себя покрывало.
Я лежу, затаив дыхание и боясь пошевелиться. В дюжине сантиметров от меня — живое и тёплое женское тело. Вожделенное тело. Со всеми изгибами, выпуклостями и вогнутостями. Я ощущаю едва уловимый аромат, исходящий от её светло-русых волос. Этот запах кружит мне голову. Уж не знаю, чем она пользовалась — духи, шампунь, или это её собственный запах. Но он действует на меня как валерьянка на кота.
Взрыв смеха в ответ на какую-то очень удачную шутку. Я приподнимаю голову, оперев её на локте, и тоже выдавливаю из себя смех, хотя совершенно не понимаю смысл услышанного. Несколько минут мы лежим так. Все дружно ржут, заливисто смеётся Наташка. Глупым неестественным смехом давлюсь я.
Наташка заёрзала. Простыня слегка зашевелилась. И я ощутил, что её правая рука медленно протянулась назад и коснулась моего живота. Даже сквозь ткань футболки я почувствовал это прикосновение как удар током. Вздрогнул. Не переставая посмеиваться, она начинает теребить мою футболку. Лежу с вытаращенными глазами и приоткрытым от удивления ртом. Окидываю взглядом простыню — снаружи вроде бы не заметно никаких движений. Наташка слегка приподнимается своё тело и рывком сдвигается ближе ко мне. Теперь её тело практически вплотную прижато к моему. Волосы прямо перед моим лицом. Выглядываю из-за её головы и смотрю на Женьку. Он попивает пивко и яростно жуёт сухой кусок рыбьего хребта. Ему, словно бы, нет никакого дела до нас.
Наташка снова протягивает свою руку, нащупывает мою, которая покоится на бедре. И мягко, но настойчиво кладёт мою ладонь на своё бедро. Это какое-то сумасшествие! Меня внутренне колотит электрическими разрядами, дыхание спёрло, во рту пересохло.
Начинается голосование жюри и Женька встаёт с кровати: «Чуваки, я поссать сгоняю». Он и ещё один парень выходят из комнаты.
Наташка снова протягивает руку и направляет мою кисть на свои ягодицы. О, насколько же они округлые и упругие под тонкой тканью её юбочки. А её рука всё никак не желает останавливаться и продолжает шарить позади её спины. Слегка задирает мне майку, пальчики нежно касаются низа моего живота. Словно команда муравьёв они семенят вниз-вверх и, наконец, проникают под трико. Блин, и даже под мои трусы! Хлоп, и её ладошка ужа поглаживает мой лобок. Каменный член крепко зажат между моих плотно сдвинутых ног. Её пальцы пытаются нащупать его, но терпят фиаско. Я слышу её тихое разочарованное «Мммм!». Тонкие пальцы становятся настойчивыми и с силой пытаются прорваться в щель между моими ногами. Девушка оборачивается ко мне и сквозь зубы тихо говорит «Расслабься. Раздвинь!». Я боюсь, что это услышат остальные, но все заняты обсуждением прозвучавших шуток. Мой мозг сопротивляется, но тело предательски подчиняется наташкиным приказам. Напряжение в теле спадает, я чуть раздвигаю ноги, и мой налитый соком член выпрыгивает из своей засады, попадая прям в протянутую ручку моей соседки по кровати. Я слышу её тихое «Ого!». О, как же это прозвучало! Я ощутил удивление, смешанное…. с восторгом?
Заходят парни, усаживаются на свои места. Идёт разминка. Шутки очень классные, потому что все вокруг хохочут от души. Мы с Наташкой тоже смеёмся. Или делаем вид, что смеёмся. В это время её тонкие пальчики скользят по моему ставшему просто чугунным члену. Мне кажется, что он уже не просто большой. И даже не очень большой. Он чудовищно огромный. Наташка смыкает большой и указательный пальцы и начинает медленно проводить по всей длине ствола. Я — истукан. Лежу, не шевелясь и не дыша. Она снова слегка оборачивается и шепчет «Погладь меня…. Там».
Я снова подчиняюсь. Наши руки перекрещиваются. Она за своей спиной медленно дрочит моего дружка. А пальцы моей руки приподнимают юбочку и нащупывают место, где смыкаются её ягодицы. Там — приятной мягкости бугорок, прикрытый ажурной тканью трусиков. И ткань эта — мокрая и горячая. «Она что, уписялась?» — проносится первая мысль, но я тут же отгоняю её, вспомнив из рассказов опытных парней, что девушки мокнут от возбуждения, выделяя какие-то жидкости. Смазку что ли…
Начинаю плавно и нерешительно водить пальцем по её лону. Она недовольно фыркает, выпускает из руки мой член и, резко отпихнув мою руку, сдвигает полоску трусиков в сторону. А затем направляет мои пальцы между своих ног. Своими же пальцами снова обхватывает мой член, продолжая медленный танец вдоль всей его длины.
Я ласкаю её промежность. Касаюсь крошечной анальной дырочки, плавно веду ниже, и пальцы попадают в мягкое, горячее и невероятно влажное. Нащупываю её половые губы. Они очень нежные и приятные на ощупь. Звучит хорошая шутка, все заливаются диким хохотом. Наташка тоже смеётся, её тело содрогается, и от этого движения два моих пальца проваливаются внутрь её лона. О, как же прекрасно это ощущение! Это просто сводит меня с ума.
Несколько бесконечно долгих минут мы лежим так, лаская руками друг друга. Мне уже совершенно всё равно — замечают ли наши друзья странные движения под простынёй. Женьке, судя по всему, абсолютно пофигу. Я смелею и придвигаюсь ближе к её телу. Член ложится в ложбинку между её ягодицами. Я начинаю медленно двигать тазом, и член скользит в этой ложбинке. Мне кажется, или сквозь хохот ребят я слышу её тихое довольное урчание?
«Войди в меня!». Она действительно прошептала этот приказ? Или я сам его себе в голове нашептал?
Вытаскиваю вторую руку, на которую опирался головой. Рука немного затекла. Протягиваю её вниз. И вот уже одной рукой раздвигаю её половые губы, а второй направляю головку члена к манящей пещерке.
Юрк! И мой дружок, никогда прежде не испытывавший ничего подобного, проскальзывает внутрь. Мы с Наташкой замираем. Член вошёл всего лишь наполовину. Но я ощущаю просто взрыв эмоций. По её телу пробегает едва заметная дрожь.
Снова хохот. И мы с ней тоже смеёмся странными смешками. Сотрясание наших тел от притворного смеха позволяет члену скользнуть глубже. И вот уже он входит полностью, до самых яиц. Мы снова замираем. Я слышу её учащённое тяжелое дыхание. Или мне кажется, что я его слышу? И ощущаю новый запах. Что такое до одури вкусное, приятное. Вроде бы похоже на запах пота, но какой-то особенный, сладковатый. Запах её выделений.
Дальше начинается наш странный танец. То мой член полностью погружается в неё и мы замираем. То в телевизоре произносится шутка, мы «хохочем» вместе со всеми, и член практически полностью выходит и медленно погружается вновь. Она слегка помогает мне, словно насаживаясь телом на мою воспрявшую плоть.
Не знаю, сколько это продолжалось. Может быть, минут десять. А может, целый час. Но для меня это была вечность. Невероятно приятная вечность.
И вот начался новый рекламный блок. Почти все отправились покурить. Только мой некурящий сосед остался сидеть на кровати, доедая остатки рыбы. На нас не смотрит. То ли догадался и не подаёт виду, то ли просто не понимает, что у нас на самом деле происходит. Да и плевать уже. Я трахаю женщину! Первый раз в жизни.
Окончательно осмелев, я начинаю двигать тазом, увеличив темп. Наташка тяжело дышит — теперь я уже отчётливо это слышу. И в какой-то момент она подносит руку к своим губам и… прикусывает её? А её тело сотрясает дрожь. Конвульсии длятся несколько долгих секунд, а её пульсирующее лоно крепко сжимает мой член, оказавшийся на полную длину в внутри неё. И в этот момент откуда-то из глубин моего тела стремительно начинает подниматься раскалённая лава. Жерло вулкана взрывается, и моё тело содрогается точно так же, как пару секунд назад колотило тело моей соседки. Она ещё вздрагивает, а я наполняю её изнутри своим горячим соком. Хочется орать, но я плотно сжимаю зубы и только тихо мычу. В глазах темнеет, в висках дико пульсирует кровь. Я никогда раньше так ярко не кончал. Это было просто невероятно! Казалось, что из меня выходят все мои соки, и этот поток никогда не прекратится.
Когда наши дрыганья, наверняка снаружи кажущиеся донельзя нелепыми, завершились, в комнату вошли наши друзья. Я старался не смотреть в сторону Женьки. Член, слегка обмякнув, остался внутри Наташкиного лона. Не знаю, сколько мы так пролежали. Но КВН закончился. И все стали расходиться по своим комнатам. Женька попрощался со всеми и ушёл. Не позвал с собой Наташку. Зараза, он всё понял. Ещё и сосед мой подозрительно косится.
Когда все ушли, Наташка соскользнула с моего члена, поправила трусики и юбку. И, повернувшись ко мне, нежно чмокнула меня в губы, прошептав мне на ухо: «Спасибо, это просто огонь!». И упорхнула.
А под тем местом, где находились наши причинные места, на простыне расплылось огромное мокрое пятно с белесыми кляксами. Её влага и моя сперма. Я стыдливо прикрылся покрывалом, чтобы мой сосед не заметил эту компрометирующую нас лужу.
Но он ничего не сказал. Хотя взгляд у него был красноречивый.
На следующий день я встретил Женьку. Виновато протянув ему руку. Не знал, как начать разговор. Но он, крепко пожав её, широко улыбнулся: «Не парься, чувак. У меня с ней всё. Она мне никогда особо не нравилась. Развлекайся. Так-то она тёлка неплохая. Вы поладите».
И мы поладили. Через месяц все, защитив свои дипломы, разъехались. Я тоже уехал к родителям. А в сентябре вернулся, чтобы продолжать работать на факультете. Наташка же перешла на четвёртый курс, но ей по какой-то причине не дали место в общаге. И она с радостью переехала в мою комнату, поскольку сосед, закончив институт, больше не жил со мной. Так она стала моей девушкой. И секс у нас с ней был почти каждый день. А ещё мы приглашали иногда друзей смотреть телевизор, и повторяли наш интригующий опыт снова. Это очень нас заводило — тайно трахаться, пока окружающие хохочут с шуток или пугаются страшных сцен в ужастике.
Впрочем, любви друг к другу у нас не возникло. Просто нам нравилось трахаться. И делали мы это с упоением до полного изнеможения. Но, рано или поздно, подобные отношения исчерпываются. Через год закончились и наши. И я снова на долгое время оказался без секса. Но это уже другая история...
