Анекдоты и прочий Юмор (т. 2)
- Автор темы Chertovka
- Дата начала
...смотреть со звуком)))...
Здравствуйте, дети! Меня зовут Иван Васильевич, Я — Ваш новый учитель русского языка и литературы. Я, постараюсь донести до вас все то прекрасное, что существует в нашем великом русском языке. Мы постараемся с вами понять высокий слог Пушкина, тонкий юмор Грибоедова, оценить глубокий смысл произведений Гоголя... А пиздунам, которые на задних шконках бакланят и ботают матом — хочу сразу, кинуть предъяву, что за все непонятки буду хуярить линейкой по ебалу, а если, не всосут тему с наскока, то вкурят ебучие качели на шкуре у хозяина школы...
Приличная девушка пошла со своим другом в интернет-кафе. Друг рванул в бой - крушить очередных монстров, а девушке (чтобы не мешалась) поставил высокоинтеллектуальную игрушку: в лице черного барашка совершать действия сексуального характера с овцами. Игра, как оказалось, захватывающая и многоуровневая… Актам скотоложества по сценарию мешают пастух и пес. Девушка
сначала высказала свое фи - типа как можно - но очень скоро втянулась в игру и вошла в раж.Как же ржали все, кто сидел в тот момент в кафе, когда эта очаровательная девушка вдруг заорала в запале через весь зал, обращаясь к своему другу:
- А собаку выебать можно?! (с)
сначала высказала свое фи - типа как можно - но очень скоро втянулась в игру и вошла в раж.Как же ржали все, кто сидел в тот момент в кафе, когда эта очаровательная девушка вдруг заорала в запале через весь зал, обращаясь к своему другу:
- А собаку выебать можно?! (с)
Из подслушанного в пивном баре:
В общем послали меня в командировку. В Гадовск. А туда поезда из Москвы не идут. Пересадка в Верхнем Пыжовске. Приехал я в этот Пыжовск, а поезд до Гадовска через 6 часов. Ну что делать? Прошёлся я туда, сюда. Скука, запустение, пёс в центре площади на глазах Ленина, лижет себе яйца, аж зажмурился от удовольствия. Эх, Россия, птица-тройка, куда ты катишься?!
Вернулся в вокзал. Прохожу в буфет. На котлетах мухи, за окном голуби срут. Взял я портвейна в мутном стакане.
Смотрю, а невдалеке, бабёнка стоит и улыбается мне. Бабёнка, как бабёнка, под стать всему Верхне Пыжовску. Но скучно, сам понимаешь, да и портвейн, сука, тёплый, липкий...
Подхожу я к ней и говорю:" А что здесь графини делают?"
Она по-простому:
- Ждёт графиня, когда её светлейший князь портвейном угостит.-
-Угостит и сам выпьет.- Отвечаю.
Уже и не помню сколько того портвейна выпили мы с "графиней", но судя потому, что закусывали котлетами, не мало.
У тут нас сильно потянуло друг к другу. Что делать? Люди мы взрослые и я, на правах старинного друга, так и говорю: " А не пора ли нам, графинюшка, унестись в потоке страсти неземной?-
Она, видимо не поняв такого обращения;
- Мы люди простые, и к вашим столичным извращением, о которых хорошо осведомлены, не приучены.
-Тогда- говорю я ей-разрешите вам вдуть со всей пролетарской ненавистью?-
-Чего же не вдуть, если человек хороший?-
Сказано-сделано!
Вышли мы из буфета. Площадь перешли, пса уже не было, вечерело. Я городишко не знаю. Графиня говорит, что знает один домишко, а в нём уютный подвал. Эх, мне бы остановиться... Но портвейн, сука.
И ты знаешь, Серёга, не знаю как у тебя, а меня тянет в какую ни будь грязь. Жена красавица, а какой ни будь суке нет-нет и приправишь Степан Ивановича.
Так и в том случае. Спустились в подвал. Графиня поворачивается спиной, спускает штаны и изогнувшись заявляет, что у неё критические дни и если я такой уж эстет, то могу воспользоваться другим отверстием которым Бог одарил женщину.
Портвейн сука. Ох и пойло. Что же он, гад, проделывает с корой головного мозга?
Короче я достаю своего Степан Иваныча, и со всей силы ей ,туда где не бывает критических, дней засаживаю.
Степан Иваныч, у меня ни ростом, ни силой не обделён, жена только на третий год согласилась на коленно локтевую шалость.
Графиня аж присела, потом как заверещит, фашист! Предупреждать надо! И в том же духе. И уже полностью теряя аристократический вид, срывается со Степан Иваныча и при этом ср@т как вулкан. Не успел я моргнуть, как она, на ходу натягивая штаны, истерически крича, убежала вдаль.
Ну что тебе сказать, Серёга?
Стою я в чужом городе, в подвале с об@сранным Иван Степановичем и с полными говна брюками. Стою и думаю, жена красавица, чистюля, умничка. Видела бы она меня сейчас! И стыдно мне стало так, что я аж заплакал. А когда, наконец, приехал домой, купил огромный букет алых роз и и долго, долго целовал её. Правда она недоумевала, куда я дел брюки, которые ей очень нравились и почему приехал в дешёвых джинсах.
С днём всех влюблённых! И обходите стороной подвалы, особенно в Вархнем Пыжовске...
В общем послали меня в командировку. В Гадовск. А туда поезда из Москвы не идут. Пересадка в Верхнем Пыжовске. Приехал я в этот Пыжовск, а поезд до Гадовска через 6 часов. Ну что делать? Прошёлся я туда, сюда. Скука, запустение, пёс в центре площади на глазах Ленина, лижет себе яйца, аж зажмурился от удовольствия. Эх, Россия, птица-тройка, куда ты катишься?!
Вернулся в вокзал. Прохожу в буфет. На котлетах мухи, за окном голуби срут. Взял я портвейна в мутном стакане.
Смотрю, а невдалеке, бабёнка стоит и улыбается мне. Бабёнка, как бабёнка, под стать всему Верхне Пыжовску. Но скучно, сам понимаешь, да и портвейн, сука, тёплый, липкий...
Подхожу я к ней и говорю:" А что здесь графини делают?"
Она по-простому:
- Ждёт графиня, когда её светлейший князь портвейном угостит.-
-Угостит и сам выпьет.- Отвечаю.
Уже и не помню сколько того портвейна выпили мы с "графиней", но судя потому, что закусывали котлетами, не мало.
У тут нас сильно потянуло друг к другу. Что делать? Люди мы взрослые и я, на правах старинного друга, так и говорю: " А не пора ли нам, графинюшка, унестись в потоке страсти неземной?-
Она, видимо не поняв такого обращения;
- Мы люди простые, и к вашим столичным извращением, о которых хорошо осведомлены, не приучены.
-Тогда- говорю я ей-разрешите вам вдуть со всей пролетарской ненавистью?-
-Чего же не вдуть, если человек хороший?-
Сказано-сделано!
Вышли мы из буфета. Площадь перешли, пса уже не было, вечерело. Я городишко не знаю. Графиня говорит, что знает один домишко, а в нём уютный подвал. Эх, мне бы остановиться... Но портвейн, сука.
И ты знаешь, Серёга, не знаю как у тебя, а меня тянет в какую ни будь грязь. Жена красавица, а какой ни будь суке нет-нет и приправишь Степан Ивановича.
Так и в том случае. Спустились в подвал. Графиня поворачивается спиной, спускает штаны и изогнувшись заявляет, что у неё критические дни и если я такой уж эстет, то могу воспользоваться другим отверстием которым Бог одарил женщину.
Портвейн сука. Ох и пойло. Что же он, гад, проделывает с корой головного мозга?
Короче я достаю своего Степан Иваныча, и со всей силы ей ,туда где не бывает критических, дней засаживаю.
Степан Иваныч, у меня ни ростом, ни силой не обделён, жена только на третий год согласилась на коленно локтевую шалость.
Графиня аж присела, потом как заверещит, фашист! Предупреждать надо! И в том же духе. И уже полностью теряя аристократический вид, срывается со Степан Иваныча и при этом ср@т как вулкан. Не успел я моргнуть, как она, на ходу натягивая штаны, истерически крича, убежала вдаль.
Ну что тебе сказать, Серёга?
Стою я в чужом городе, в подвале с об@сранным Иван Степановичем и с полными говна брюками. Стою и думаю, жена красавица, чистюля, умничка. Видела бы она меня сейчас! И стыдно мне стало так, что я аж заплакал. А когда, наконец, приехал домой, купил огромный букет алых роз и и долго, долго целовал её. Правда она недоумевала, куда я дел брюки, которые ей очень нравились и почему приехал в дешёвых джинсах.
С днём всех влюблённых! И обходите стороной подвалы, особенно в Вархнем Пыжовске...
Вложения
-
1218997.jpg
