Статус
Закрыто для дальнейших ответов.

SIMVOLRODA

Форумчанин
Форумчанин
Сомнение (окончание)
- Да, она не говорила мне никогда, что у меня маленький – заговорил я – Да, она всегда говорит мне, что ей хватает моего. Я ей предлагал попробовать толстый и длинный … я много раз ей предлагал это … она отвечала – «Я себя не на помойке нашла». А иногда, когда её это доставало, спрашивала – «И как ты это себе представляешь?» Я не мог ничего предложить и начинал злиться на неё: за то, что она, как мне казалось, отвечала неубедительно, оставляя мне повод для сомнения.
Олег и Наталья внимательно слушали, глядя на мои губы.
- А такой повод был? - Олег смотрел в глаза.
- Я не знаю, повод это или нет. Ну вот она мне иногда говорила, что я не смогу её завести, если она не захочет. А я воспринимал это, именно как намёк на то, что у меня маленький. И ей, чтобы получить удовольствие, нужно и самой постараться. А если бы был большой, то она бы лежала, как бревно, и получала удовольствие. Когда я говорил ей об этом, она начинала злиться – «С тобой ни о чём нельзя поговорить. Ты больной на всю голову. Ну если ты считаешь, что у тебя маленький, тогда иди и наращивай. Только мне голову не морочь своими проблемами. Неужели ты не понимаешь, что когда ноешь о том, что у тебя маленький, ты меня оскорбляешь» Эти её слова только подливали масла – Чем я тебя оскорбляю? – «Как чем?» - отвечала она – «Я выбрала тебя. А выходит, что я ошиблась?» После таких её слов, не зная что ответить, я обижался, замолкал и не разговаривал с нею. Или, иногда, она меня упрекала в том, что я кончаю каждый раз, а она не каждый – «Почему всё тебе?» - говорила она с обидой. Но я опять воспринимал это, как намёк на недостаточные размеры моего члена, и всё заканчивалось моей обидой, и молчанием, и отказом разговаривать с ней. Иногда, после такого, она пыталась ластиться ко мне, но я отталкивал её. И тогда обижалась она, и спрашивала – «Мне что, уйти прямо сейчас?» Я всегда молчал в ответ, жалея себя, но не думая о том, как плохо ей. И иногда она собиралась, и уходила. Жена возвращалась через два-три часа. Я спрашивал – Ты где была? - «Какое тебе дело?» - отвечала она – «Когда я одевалась, ты даже не спросил – Куда ты?». Она показывала мне руки – «Я ходила, делала маникюр». За двадцать пять лет она, вот так, уходила раза четыре. И ни разу, даже тени подозрения не промелькнуло в моём сознании, что она ушла в поисках какого-то непотребства. Сердцем я верил ей безоговорочно. Но в подсознании затаилась какая-то муть, которая мешала мне поверить ей всем своим существом. Иногда, когда она ластилась ко мне, мы начинали заниматься сексом и я кончал, но она не получала удовольствия. И молча уходила подмываться. А я лежал и думал всё о том же: что не смог доставить ей удовольствие, даже несмотря на то, что она хотела.
Я замолчал.
Олег улыбался, как Дьявол, в очередной раз убедившийся в ничтожности женской природы. Наталья сидела, уставившись застывшим взглядом куда-то в пространство за стеной.
Водка сделала своё чёрное дело. Все барьеры были сметены и я продолжил - Мы с женой одно время смотрели порно. Это было лет тринадцать назад. Я хотел секса каждый день, но она отмахивалась, упрекая в том, что я буду её использовать. «Ты будешь дрочить мною» - говорила она. Потом добавляла – «Вот купишь диск с порно - буду давать каждый день». Порно её заводило, и я купил диск. Да, насмотревшись порно, она охотно соглашалась на секс. И с первого раза всё получалось классно. Но потом, когда я пытался повторить то, что делали мужики с тёлками, она фыркала и это меня бесило. Я сразу вспоминал, с каким интересом, и с каким любопытством она смотрела на голых мужиков, и на их члены. На их большие члены. И говорил, что она смеётся надо мной, потому что у меня маленький …. И всё повторялось: озлобленность, обида, размолвка и примирение через секс. Когда в третий или в четвёртый раз, я устроил истерику после порно, она сказала – «Всё! Больше никакого порно. Диск сдай, или выбрось». Диск я выбросил, но осадок остался: я в очередной раз довёл себя до нервного срыва, жалея самого себя, но совершенно не думая, при этом, что переживает жена. А она, через некоторое время, обнимая меня и целуя, и заглядывая в глаза, спрашивала – «Ну ты успокоился? Как ты не можешь понять, мне не нужен никто. Ты - мой. А на других я не смотрю».
Я молчал. Молчали Олег с Натальей.
Олег встал – Я, наверное, пойду? - он явно хотел остаться.
- Я тоже – встал из-за стола и я.
- Ннет! – Наталья развела руки, удерживая нас – Идите в зал. Оба! Включи – она посмотрела на Олега – включи видео, там диск. А я – она встала, опираясь о стол – мне надо в туалет.
Олег вышел с кухни и пошёл в зал. Я шёл следом. Наталья зашла в туалет. Он осмотрелся, и взял с дивана пульт. Включил телевизор. Переключил на видео, и запустил диск с видеомагнитофона.
Это было порно! Двойное проникновение! Сопение двух мужчин, стоны и аханья женщины заполнили комнату. Мы пялились на экран и не услышали, как вошла Наталья.
- У меня пять месяцев не было секса - мы обернулись, голая Наталья стояла позади нас и смотрела, как два мужика натягивают одну бабу - Я хочу также! - Наталья шагнула и прислонилась ко мне - Вы мне понравились. С первого дня. Я не знала, что ты придёшь – сказала она Олегу, и скривила губы в улыбке.
- И с кем ты хотела также?
- Под подушкой.
Олег сдвинул подушку и мы увидели вибратор, поролон и презерватив в упаковке. Вибратор был длиной сантиметров двадцать и толщиной, явно больше четырёх. Мы с Олегом переглянулись, как два заговорщика.
- Ну да – Наташка плотоядно улыбалась – Да, я заказала такой. Да, я кончаю с ним каждый раз. Я даже имя ему дала – Олег. Но раз ты пришёл, он не нужен. Выключи.
Олег нажал «stop» - и на синем экране появилась заставка видео - А сказала, секса не было пять месяцев – он положил пульт на диван.
- Это не секс. Это онанизм - Наталья хмыкнула, увидев, что у Олега, возбудившийся член, оттопыривает брюки - А на вас ни порно, ни даже я не подействовали – Наталья опустила глаза — Раздевайтесь. Оба. Я хочу двойное проникновение.
- Поролон будем наматывать? – Олег стал раздеваться.
- Тебе, нет. Ты будешь в попу. А вам намотать?
Похотливая дрожь охватила меня – Да! – и я стал раздеваться.
Пока я раздевался, член встал. Правда не так, как у Олега: у него стоял на тринадцать часов, а мой на полтретьего. Мы разглядывали друг друга безо всякого стеснения. И встретившись глазами, улыбнулись: члены были, как близнецы!
- Дай поролон и резинку - Наталья опустилась передо мной на колени, и взяв поролон, обернула мой член. Когда она натягивала резинку, член задрал головку повыше - Ложитесь.
Я лёг и Наталья, встав надо мной, приседала, раздвинув губы пилотки пальцами. Я смотрел на раззявленную пизду. На небольшие, второго, не больше, размера, но очень красивые груди с розовыми сосками. Прикусив язычок и глядя на мой живот, она натягивалась, оседая. И когда её ягодицы прижались к моим яйцам, поёрзала и легла на меня, прижавшись титьками к моему лицу. И я целовал её грудь, и ласкал языком соски. Наталья, обхватив меня за голову, двигала попой вверх-вниз, совершая фрикции — Пристраивайся. Только не садись на нас. Мы раздавим Георгия Ивановича.
Олег встал над нами, и опустившись на колени, прижал головку члена к анусу жены, и медленно погрузил член в её жопу - Ооох! – выгнулась Наталья, прижимаясь ко мне животом. Наташка совершала фрикции. Олег тыркал её в жопу, и когда Натальин живот прижимался к моему, его яйца тёрлись об мои. Олег сжимал ягодицы жены, а я гладил Наташкины плечи и спину, и лизал титьки, размазывая слюни. Наталья сначала сопела, потом тяжело задышала. Её движения стали резкими и беспорядочными. Она застонала, напряглась, вжимаясь в меня и ёрзая клитором по лобку, и обмякнув, распласталась на мне и затихла. И сразу, за Натальей, кончил Олег, конвульсивно дёргаясь от излияния.
- Слазь – Наталья двинула попой - Олег слез с нас и сел на диван. Наталья, опираясь на руки и приподнимая попу, стянулась с меня - А вы, кончили?
Я помотал головой – Нет.
- Хотите кончить в жопу? - и не дожидаясь ответа, скатала презерватив и развернула поролон - Какой красивый – она наклонилась и поцеловала мой член - С резинкой?
- Угу.
Наталья натягивала резинку на мой член и облизывала губы – Пересохли.
Она встала раком – Если тебе противно? – она повернулась к Олегу – Иди подмывайся.
Но Олег улыбался – Нисколько.
- Тогда смотри.
Я замер перед Наташкиной жопой, увидев, как сочится перламутровая сперма и капает на ковёр. И похоть, нахлынув жаркой волной, вспенила в венах кровь, и член наполнился ею, и затвердел. Как камень. И я засадил Наташке в жопу! И грубо изнасиловал, не обращая внимания на её хриплые стоны, и даже крик. Но насилие длилось недолго. Через полминуты я кончил, и опустившись на её спину, вытянул руки, и щупал груди, и мял соски.
Олег встал и ушёл в ванну. Я лёг на ковёр и расслабился. Хмель улетучился и я стал осознавать, что произошло.
Наталья, зажимая жопу поролоном, вытирала с ковра сперму каким-то платочком - Вы и жену так насилуете?
По интонации я понял: ей понравилось - Да.
- Каждый раз?! – она смотрела на меня, и в глазах было восхищение.
- Только в пизду – грубо ответил я – В жопу не даёт.
- Я бы хотела, чтобы меня вот так грубо, вульгарно и жёстко оттрахали в пизду!
- Вряд ли я смогу сделать это: жена ревнива до бреда. Я даже не представляю, как буду смотреть на неё - я стягивал с обмякшего члена презерватив.
Из ванны вернулся Олег и стал одеваться.
- Сказки всё это – Наталья смотрела на Олега – Он целый месяц спал со мной, встречаясь с другой, а я даже ничего не заподозрила.
- Ты замкнулась в себе и вокруг ничего не замечала.
- Я ушла в себя, потому что ты не разговаривал со мной, после того … да чё об этом! Идите подмывайтесь. Я потом.
Я ушёл в ванну. Когда я вернулся в зал, Олега не было.
- Ушёл – сказала Наталья – Коробку с инструментом забыл. Знаю я, хочет ещё потрахаться.
Она ушла в ванну. Я оделся, и зайдя на кухню, забрал пассатижи и отвёртки. Сел за стол и ждал, когда выйдет Наталья. Она вышла, завёрнутая в полотенце. Я встал и вышел в коридорчик.
- Дайте я вас ещё раз поцелую – она обняла меня – Спасибо за секс … и за холодильник.
- Наташ, я пойду - я вышел в прихожую.
- Георгий Иванович, если бы у вас был большой, вы бы порвали меня. Вам нельзя доверять большой член – Наталья улыбалась.
- Если бы у меня был большой, я бы, может быть, не был таким агрессивным.
- Может быть – улыбалась она – Жаль, что вы женаты …
Я прижал палец к её губам – Пожалуйста, не продолжай. Лучшее - враг хорошего. Может быть, ты - лучшее, но тогда я потеряю всё хорошее, что имею.
Я обулся, и Наталья открыла дверь. Я вышел на площадку – До свидания.
- Спасибо за всё – Наталья скривила губки, и у меня кольнуло сердце.
Я замотал головой – Я пошёл, Наташ. До свидания.
- До свидания – она провожала меня взглядом, пока я не повернул на площадку ниже.
Действительно, возвращаясь, я стал вспоминать, что нужно сделать по дому. И когда зашёл, жена, смотревшая телевизор, даже не вышла в прихожую, только спросила - Сделал?
- Да Тань.
- Есть хочешь?
- Ты говорила кран подтекает на кухне. И раковина в ванне засорилась. Я посмотрю. Потом есть.
Я возился со сливом раковины, в ванне. Подошла Таня, и погладив меня по голове, сказала – Мне так приятно, когда ты делаешь что-то по дому. Ты выпил? Пахнет.
- Да.
- Водки?
- Она омлет сделала, ну и выпили.
- Ещё кто-то был?
- Олег, муж.
- Сразу был?
- Потом пришёл. Я уже сделал.
- Трахнули её поди там, на пару. Она ж голодная, без мужа.
- Таань.
- Чё Тань, она пила с вами? Сколько выпили?
- Бутылку.
- Пьяную бабу и уговаривать не надо. Он остался?
- Ушёл. Инструменты забыл.
- Да не забыл он, дождался, когда ты вышел и вернулся. Трахнул её. А тебе облом.
- Не видел я его, когда выходил.
- Ты в очках был?
- Нет.
- Да ты и в очках бы не увидел. Зыркаешь по сторонам на баб, как голодный. Ой ладно, а то щас заведусь. Ты скоро?
- Да всё уже.
- Мой руки и пошли на кухню. Чаю хочу.
В понедельник я закрутился с самого утра и Наталью видел мельком. Мы на бегу поздоровались, и улыбнулись друг другу. Я зашёл в отдел перед самым обедом. Михалыч собирался в столовку. Бабёнки сбились у стола Татьяны Васильевны и о чём-то, вполголоса, шушукались. Вошла Наталья, и в своей манере, стремительно прошла к столу.
- Наташа, починили холодильник? – по-отцовски, поинтересовался Михалыч.
Наталья, сворачивая чертежи, ответила – Да.
- Роман помог?
Наталья, не отрываясь от чертежей, ответила – Нет, сам заработал. Пришла с работы, включила - он заработал.
- Так бывает – закивал Михалыч – Может ты невзначай включила оттайку?
Наталья, всё также, не поворачиваясь к Михалычу, поддакнула – Наверное.
Михалыч успокоился – Ну ты идёшь, шеф?
- Иду-иду.
К концу рабочего дня хозяин затеял совещание и мы просидели до шести часов вечера.
Я поднялся на третий этаж. Отдел закрыт. Ключ мы прятали в щели, за плинтусом. Я оделся и ушёл.
Вторник выдался спокойнее, но вечером я задержался на участке. И только в среду, мы вышли вместе и пошли на остановку. Ощущалась неловкость, шли молча. Первой заговорила она, уже в автобусе. Мы стояли на задней площадке.
- Георгий Иванович, я знаю, что за нами присматривают, поэтому была отстранённой. Георгий Иванович, я не хочу чтобы, ещё кто-то знал, кроме нас. И Олега.
- Которого? - чёрт меня тянул за язык, иронизировать.
Но Наталья улыбнулась, взгляд потеплел - Вы точно пара. Он, вот также, иногда говорил. И непонятно: подсмеивается или насмехается?
Неловкость испарилась.
Когда мы ехали с работы вместе и на автобусе, стояли на задней площадке и разговаривали. О работе, о погоде. Наталья держала дистанцию. Но за четыре остановки до массива, набивался рабочий люд, и нас придвигали, притискивали и прижимали. Наталья не противилась, и прижатые друг к другу, как любовники, мы спокойно встречались глазами.
Возбуждался ли я? Конечно! Ощущала ли меня Наталья? Думаю, да. Но похотливого озноба, у меня во всяком случае, не было. Я не рассказал о том, что произошло на следующий день после той субботы. А произошёл секс с женой. Не знаю, её интуиция, или Таня что-то заметила? Это был дикий, необузданный секс. И инициатором была Таня. Сказать, что я был потрясён? Целых две недели, после, я познавал и открывал заново свою жену. В сексуальном плане, конечно. Целых две недели было стойкое ощущение, что я трахаюсь с незнакомой мне женщиной. И субботняя оргия с Натальей и Олегом потускнела, выцвела и вытеснилась из сознания.

З. Ы. Олега, она не простила. Когда я спросил, почему, она ответила – Не хочу всю жизнь быть виноватой в том, в чём я не виновата абсолютно.
Через год я уволился, и два года Наталью не видел. Потом встретил её с маленькой, годика полтора, девочкой - Ты вышла замуж? – я присел и улыбнулся малышке.
- Нет.
Ещё несколько раз я видел её с дочкой. Потом они перестали мне встречаться. Как-то раз встретил в магазине Валентину, подругу Натальи. Мы поговорили и я спросил - Что-то я Наталью перестал встречать на массиве.
- Они переехали. Наталья работает в иностранной компании. За границу ездила два раза.
- Замуж вышла? Не знаешь?
- Нет.
- Передавай привет

P. P. S. Года три назад, в контакте, на мою страничку зашла Наталья. Мы в друзьях))
Отредактировано 20.07.22
 
  • Like
Реакции: oksy

SIMVOLRODA

Форумчанин
Форумчанин
Око за око
Мамки нет уже три года. Она ушла от нас … В мир иной. Я поражён был горем отца. Я тоже страдал и плакал, просыпаясь ночами. Но как страдал отец …
Я позже понял. Они три года прожили в браке и потом родили меня. Мамка умерла, когда мне исполнилось девятнадцать. Она сгорела за месяц от какой-то неизлечимой болезни. Высохла и стала маленькой, как девочка. Отец на руках носил её в туалет и в ванну.
За двадцать два года он прикипел к ней, и связь эта рвалась мучительно и долго.
Отец не запил. Нет. Но он замкнулся в себе, в своём горе, он ушёл в себя, в свои воспоминания.
И вот прошло три года, а отец всё в том же состоянии: замкнут, молчалив, неулыбчив.
И однажды мне стало так жалко его, до слёз. Я проснулся ночью и лежал, пялясь в темноту. Потом вспомнил, что завтра с другом идём в гости, в общежитие. К девушкам, с которыми познакомились на пляже. Одна из девушек, Лариса, тонула. У неё ногу свело судорогой. И была то она не на большой глубине. И плавать умела. Но испугалась, запаниковала и нахлебалась воды.
Спас её я. Но девушка нахлебалась воды и была без сознания. И тут уже Мишка, он учится в меде, сделал Ларисе массаж. Дыхание. И когда изо рта девушки струйкой стрельнула вода, её выгнуло и она пришла в себя. Подружки, Таня и Алла, напуганные и бледные, увидев, что Лариса очнулась, сначала заплакали, а потом стали обнимать нас с Мишкой.
И вот я лежу и думаю: нас двое, а девушек три. И взбрело мне: что если бы и папка пошёл с нами? Тут мои мысли сразу перескочили к проблеме: а как его позвать? Типа – Пап, мы тут с девчонками познакомились. Классные! Но нам одного не хватает. Не будешь третьим? - «Ччёрт! Вот как ему это сказать?»
Я лежал и ломал голову, и заснул, так ничего и не придумав. А утром, только открыв глаза, я уже знал, как - Мишка скажет.
Мой папка, тоже Мишка. И день рождения у них в одном месяце. В августе. У папки - семнадцатого, а у Мишки - восемнадцатого. Они и общаются, как друзья. Как я, с Мишкой. И частенько надо мной подтрунивают.
Я позвонил Мишке и предложил ему переговорить с моим папкой. Мишка сразу сообразил что к чему и согласился.
И вот, Мишка, поздоровавшись с папкой, брякнул – Дядь Миш, мы со Стасом к девушкам в общагу едем на тортик. Но девушек три, а нас двое …
Я стоял и злился - «Блин! Я тоже так мог. Надо же с подхо …» - но додумать не успел.
Папка согласился — Только, Миша, Стас пригласите девушек к нам.
Девчонки согласились и я съездил за ними. План у меня был простой: Алла понравится отцу, и у них что-нибудь закрутится.
Надо немного рассказать о себе, об отце и Мишке.
Папка говорил, что в роду у него один из дедов цыган. Михаил Романов. И всех первенцев, отцы, называли Михаилом. Но папка уступил маме, и меня назвали Стасом А между тем, со слов папкиных, именно на прадеда я и похож. Ростом метр восемьдесят пять. С чёрной, как смоль, шевелюрой, смуглой кожей, прямым, с горбинкой, носом и чёрными глазами. Спортом я занимался с детства, чуть ли не с детсада. На лыжах бегал. Плавал в бассейне. Тхэквондо. При росте метр восемьдесят пять, мой вес – семьдесят пять кило. Мишка среднего роста (среднего – это метр семьдесят пять), крепкий, подвижный. Он всё смеялся надо мной – Тхэквондо, спорт для девочек!
И я пошёл к ним на тренировку. Карате, киокушинкай. За полтора часа с меня, наверное, полведра пота вытекло.
Да, тхэквондо - спорт для девушек. И уже второй год я занимаюсь карате. В спаррингах, Мишка, конечно, попадает в меня чаще, чем я в него, хотя у нас, у обоих, уже коричневые пояса. Мы с Мишкой одноклассники. Он звал меня в мед, но я поступил в универ, на химико-технологический.
Лия Михайловна Пасечник, училка по химии и наша классная в десятом и одиннадцатом. Она обожала свой предмет. И мне химия нравилась. А когда она пришла в нашу школу (по распределению, после вуза), я в химию (и в химичку заодно) влюбился.
Мы с Ларисой как-то сразу потянулись друг к другу. И уже через неделю оказались в постели. Мне показалось, что она опытнее меня. Но ведь и я был не мальчик. Хотя, Лариса, всего лишь вторая.
А первой была Лия.
Влюблены в Лию были все мальчишки из класса. Конечно, мы понимали: рассчитывать на взаимность просто глупо. И я думал так же. И когда на новогодней вечеринке, Лия пригласила меня на танец, и положив руки на мои плечи, придвинула к себе почти вплотную, в моей голове даже тень не мелькнула.
Танец закончился и Лия, обмахивая лицо рукой, тихо сказала – Стас, мне плохо, проводи меня в туалет.
Я дошёл с нею до туалета и она потеряла сознание. Я успел подхватить Лию, и пришлось мне нести её в туалет. Я стоял, не зная что делать, а она обвила мою шею – Стас, мне лучше … опусти меня.
Я опустил её на пол и хотел выйти.
– Побудь со мной … только дверь закрой.
Я закрыл дверь и обернулся.
– Стас, мне плохо … - я кинулся к Лие и подхватил её. А она впилась в мои губы, и целовала. Взасос! Я стиснул объятия, но Лия отстранилась – Стас, не здесь Иди. Иди в класс. Мне уже хорошо - я смотрел на неё в сомнении, но Лия улыбалась – Всё в порядке, Стас. Иди. Я приду через минутку.
Закончилась вечеринка.
- Проводишь меня? - Лия подхватила меня под руку.
- Конечно, Лия Михайловна.
- Ребята! До свидания. С наступающим. Мы со Стасом пройдёмся.
Мишка смотрел на меня и недоверчиво улыбался.
- Миша, ты можешь подождать. Стас вернётся через пять минут.
Мы пошли.
- Мне кажется тебе надо поступать на химико-технологический. Ты уже думал, в какой вуз подашь документы?
- Мишка зовёт в мед.
- Стас, я понимаю, друг и всё такое, но химия – это твоё. Если чувствуешь, что недостаточно подготовлен к поступлению в университет, я с тобой позанимаюсь. Индивидуально - Лия улыбалась.
- После занятий? В школе?
- После занятий. У меня дома.
В груди растекалось тепло, а к горлу подкатил комок. Так бывает, когда эмоции рвутся наружу. В таком случае говорят о переизбытке чувств. А бывает ещё по-другому: предчувствие, предощущение чего-то грядущего, неотвратимого: déjà vu.
Позже, после смерти мамы, я понял, что такое одиночество. Поэтому так сопереживал папке: ведь он прожил с мамой на целых три года больше меня.
- Стас, ты плачешь? - по её щекам потекли слёзы.
Увидев слёзы, я словно очнулся - Я согласен, Лия Михайловна. Только не плачьте.
Лия улыбнулась, смахнув слёзы - Беги к другу. Вот мой дом - и привстав на носочках, чмокнула меня в нос, как маленького мальчика.
Я вспоминаю Лию. Лию Михайловну, учительницу по химии, и классного руководителя, и … и любовницу. И не стесняюсь. Мне было хорошо с Лией. Надеюсь и Лие было хорошо со мной.
После каникул, в первый же день, на перемене Лия Михайловна подошла к нам - Миша, можно Стаса на минутку?
Мне кажется Мишка сразу нас раскусил. Я же, Мишке, о том, что у меня с Лией было, не рассказал.
Мы вышли из школы на улицу.
- Завтра, к пяти часам. Придёшь?
Она была сдержанна и деловита, и у меня даже закралось подозрение, а не нафантазировал ли я? - Да, Лия Михайловна, приду.
- Хорошо. Друг ждёт - улыбнулась она, видя моё замешательство - Тридцать шестая квартира. Домофон работает.
Я вернулся к Мишке.
Это мучение. Ждать свидания и считать минуты до назначенного часа. Я был абсолютно уверен, что Лия назначила мне свидание.
Когда время, наконец, перевалило за полпятого я вышел из дома. Наш дом недалеко от школы, и через пятнадцать минут я уже стоял у подъезда с табличкой «Кв. 1-48».
Ещё целых пятнадцать минут!
Я включал и выключал сотовый. Я считал про себя. Но время, будто остановилось.
В 16:59 набрал номер её квартиры.
Домофон запиликал, я затаил дыхание - Стас?
- Я, Лия Михайловна.
Подойдя к лифту, нажал кнопку. Лифт был на восьмом этаже. Из лифта вышли две девушки, года на два старше меня.
- Странная она сегодня.
- Я тоже заметила. Всё на часы поглядывала.
Я зашёл и нажал - «8» ... 36-я ...
Но дверь открыла не Лия — Здравствуйте, молодой человек. Вы на занятия?
- Мама, это Стас. Он в моём, выпускном классе. Проходи.
Она провела занятие, как обычный урок, но не сорок пять, а сорок - У школьников, которых я натаскиваю, за пять минут до звонка срабатывает рефлекс, и они ничего не помнят из того, что им, в эти пять минут, говорилось.
Она глянула время на сотовом, и сразу же загудел домофон - Мама, открой. Это следующий.
- «А я-то думал ... а оказывается я, всего лишь очередной …» - Лия Михайловна, а сколько я должен заплатить?
Она вздрогнула - Стас, милый, ничего - Лия стремительно подошла ко мне, и потянувшись, поцеловала - Домашнее задание ты получил. Следующее занятие послезавтра - улыбнулась, и добавила – Всему своё время.
Через две недели, на очередном занятии, Лия сказала – Стас, ты отлично подготовлен по школьному курсу химии. Мне нужно было в этом убедиться. На следующем занятии я начну читать тебе курс лекций второго семестра вузовской программы. В первом семестре идёт повторение и закрепление школьного курса, а вузовская программа начинается со второго. Записывать ничего не надо. Домашних заданий не будет. Ты просто прослушаешь курс. Думаю, за пять занятий, мы уложимся.
Прошло ещё две недели. Лия вела себя, как обычно. В классе, на уроках и на собраниях я был для неё учеником, как и все. Потом весенние каникулы, и последняя четверть.
ЕГЭ.
Выпускной.
Тест ЕГЭ, по химии, я выполнил на 100 баллов, как и говорила Лия Михайловна.
Выпускной был общий, у трёх выпускных классов. Лия танцевала со мной, но никаких эксцессов, с потерей сознания, не было. Я проводил её, а Мишка ждал меня.
Она лишь коснулась рукою моего лица, улыбнулась – Я устала, Стас. Извини. Я пойду.
Я подал документы в универ, на химико-технологический, и прошёл по конкурсу, и поступил.
Она сама позвонила. На следующий день, после того, как стало известно, что я принят.
- Поздравляю Стас, милый! Ты придёшь в гости? - я молчал, затаив дыхание, и она, вполголоса, заговорщически, добавила – Я одна. Мамы дома нет.
Через десять минут я уже жал кнопку домофона.
Она ждала, приоткрыв дверь, и едва я переступил порог, обняла и прижалась. Я толкнул дверь и она закрылась. С полминуты, мы просто стояли, прижимаясь друг к другу. Наконец, отстранившись, Лия закрыла дверь на замок.
- Идём.
Держа меня за руку, привела в свою комнату и усадила в кресло. На журнальном столике вино, два бокала, яблоки в вазе, и коробка шоколадных конфет «Сибирский Сувенир».
Лия села ко мне на колени и, приобняв, поцеловала - Стас, прости что так вела себя. Но иначе нельзя было. Тебе надо было закончить школу, сдать экзамены и поступить - она прижала пальчик к моим губам– Тссс, но самое главное - я теперь не твоя учительница. Тебе скоро восемнадцать?
- В сентябре.
- Ну вот, и до совершеннолетия осталось совсем немножко - наверное я выглядел, как глупенький мальчишка. Лия расхохоталась – Дурачок, я шучу. Не буду мучить я тебя ещё два месяца.
- А Наина Иосифовна?
- Мама уехала во Львов, к старшей сестре, погостить. У нас с тобой целых три недели.
У меня не было медового месяца. Но три недели с Лией …
Мне казалось, что тот первый день, с того часа, и с той минуты, как мы, обнявшись, стояли в прихожей, я запомню до мельчайших подробностей. Может быть так и было бы ...
Мамы не стало, когда я учился на втором курсе. Её смерть разделила мою жизнь на две части: до, и после. И всё, что, до, воспринималось как счастье, в одно мгновение обернулось мучительной пыткой – Как я мог быть счастлив, когда маме оставалось совсем немного. А всё, что, после, уже не могло быть счастьем. Без мамы.
Вина, яблок и конфет, в тот, первый, раз я так и не попробовал. Зато отведал другое. Я тронул её грудь.
- Погоди - Лия встала. На ней был коротенький халатик и она потянула его вверх – Ты видел? - халатик замер, я смотрел, как зачарованный – Ннет.
- И у мамы не видел?
Я сглотнул – Ннет - она потянула халатик выше, и я … увидел.
- Я из деревни. А у нас, некоторые мамаши, брали с собой в баню сыночков аж до десяти лет. Иди, трогай её.
Я стоял на коленях и гладил её, а Лия гладила меня. Она скинула халатик и я смотрел снизу на её грудь, животик.
- Раздевайся - я раздевался, а Лия легла на кровать и раздвинула ноги - Иди ко мне.
Она была нежна, податлива и терпелива. Первый раз я кончил через полминуты.
Лия обнимала меня и гладила плечо - Отдохни … немного - она целовала меня, ласкала, и когда я возбудился, потянула на себя. Я кончил через полминуты. Объятия, поцелуи, ласки, шёпот. Возбуждение. В третий раз я продержался минуты две и … заснул. В её объятиях.
Я проснулся. Было темно. Лия лежала рядом и смотрела на меня. Я лёг на неё. Наверное, длилось долго. Её улыбка. Её дыхание. Её стоны. Кончили вместе.
Короткий сон. И всё повторилось.
На третий день она стала учить меня. Не химии.
- Погоди - Лия села – Встань - я встал - У тебя семнадцать с половиной, восемнадцать, а обхват – она тиснула мой – пятнадцать.
- «Сколько ж у тебя было мужиков?»
- Глубина моего влагалища двадцать. До шейки матки, твой, не достанет. Но это и не нужно. Есть точка же, так называемая. На самом деле, под точкой же подразумевается основание клитора, которое представляет из себя сеть нейроокончаний. В вагине их порядка восемнадцати тысяч, и ещё порядка двенадцати тысяч на стенках прямой. У мужчин, кстати, они тоже есть и их порядка пятнадцати тысяч, и расположены в стенках прямой, и связаны с простатой. Эта область, гиперчувствительная, на глубине пяти-восьми сантиметров. Лия потянула мою руку – Суй палец … да, вот так … теперь чуть согни в фаланге, и двигай по верхней стенке … Оо! – Лия дёрнулась, прикусила губу и отстранила мою руку - Но тыкать в эту область членом, который не гнётся как палец, сложновато. Можно – Лия легла на живот, чуть приподняв попу – из этой позы - она смотрела на меня – Ложись – и тронула рукой попу - я лёг — Войди - приподнявшись на одной руке, я направил и засунул — Даа … теперь двигайся, медленно, и не сверху вниз, а чуть наискос … ниже … выше ... аах! … Ещёо! … Ниже … выше … аах! Ещёо! … Ой-ой, всё, слезь - она села, а я стоял, как провинившийся ученик - Видишь, как получается? Когда я ойкала, ты тыкал в мочевой, а это – она поморщилась – это болезненно, и если женщина перед этим завелась, то два-три таких тычка всё смажут.

продолжение следует
 

Вложения

  • ЭСТЕРНОВОБЛЛБСТ.png
    ЭСТЕРНОВОБЛЛБСТ.png
    126,2 КБ · Просмотры: 5

SIMVOLRODA

Форумчанин
Форумчанин
Око за око
Лия легла – Иди ко мне - я лёг рядом. Она, оперевшись на руку, смотрела на меня - Если лежать на женщине в этой позе – и потянула на себя – Войди - я засунул, и не сдержавшись, совершал фрикции. Лия гладила мои плечи. Потом её пальчики стиснули мои ягодицы, и надавливая, и направляя она сказала – Двигай попой … не телом … попой ...
Двигать жопой сложнее и устаёшь быстрее.
- Довольно … встань - я встал — Ламбада, танцевал?
- Нет.
- Но видел?
- Угу.
- Попробуй воспроизвести движение - Лия встала и двинула попой снизу-вверх, и чуть вперёд – Вот так - и она повторила движение ещё трижды.
Эти волнообразные движения я вижу, как будто наяву. С пятой или шестой попытки у меня получилось.
- Да - Лия легла — Двигайся.
Пока я пытался воспроизвести, член опал и болтался. А она смотрела, как учительница на нерадивого ученика. Даже не улыбнулась. Через две минуты я сбился и стал двигаться, подгибая колени и выпрямляя.
Лия улыбнулась — Нет, на мне ты не сможешь так, отдохни и ещё раз.
Я двигался.
Она смотрела, с улыбкой, и ласкала клитор – Иди ко мне, это была теория. Теперь практика ... на мне ... - я старался. Она держала меня за жопу, направляя и минуты через три – Оох! … Ещё так! … Оох! … Ещёо! … Стас! … Оох! - я тыкал и тыкал, не знаю, попадал или нет, но Лия заводилась всё сильнее, и отвечая выгибалась, двигаясь навстречу и кончила - А ты? - приподнявшись на локтях, я смотрел в её глаза - Не смущай меня. Было сладко. Стас, ты кончил? - я помотал головой - Завтра … кончишь … мне хорошо - и Лия чмокнула меня.
Когда я пришёл на следующий день, Лия, загадочно улыбаясь и обнимая меня, сказала
– Стас, я хочу отблагодарить тебя за доставленное удовольствие. Лаской. Раздевайся и иди под душ. Я уже помылась.
Я помылся, и завернувшись в полотенце, вошёл в комнату. Лия с закрытыми глазами лежала, чуть раздвинув ноги, и я замер, любуясь красотой обнажённого тела.
Она открыла глаза - У Гюстава Курбе есть картина Происхождение мира. Потом найдёшь и посмотришь. Эту картину целых сто двадцать лет не выставляли. Её считали провокационной. В тысяча девятьсот восемьдесят шестом году, то есть с того года, картина выставлена в музее Орсе, в Париже. Лия развернула левое бедро и прикрыла грудь, оставив видимой часть правой груди с соском.
Позже, найдя в инете репродукцию картины, я понял, что сделала Лия. Она воспроизвела позу натурщицы, изображённой на картине Курбе. Но в ту минуту мне было не до Курбе и его картины. Прекрасная, обнажённая натура лежала на кровати и соблазняла, и возбуждала.
Лия сбросила с себя покрывало и села - Ложись – и провела рукой по простыне - На живот - и легонько подтолкнула меня - Вот так - она стояла надо мной, на коленях – Раздвинь ноги - её ладони коснулись моих бёдер изнутри — Немного … вот так, а теперь попробуй расслабиться, и просто прислушиваться к своим ощущениям, глаза лучше закрыть. Я хочу отблагодарить тебя за доставленное, вчера, наслаждение.
Она гладила мои ягодицы, и слегка захватывая их, чуть раздвигала. Ладошки были сухие и горячие, и подрагивали. Я не знаю, действительно ли она волновалась, но эта дрожь передалась и мне. Как озноб. Мурашки разбегались по всему телу, и вдруг я ощутил её дыхание. В следующее мгновение её горячий и влажный язычок коснулся кожи ложбинки между ягодицами. Знаете, когда долго купаешься и потом выйдешь на берег, бывает такое состояние, мелкая дрожь пробегает по всему телу, и чтобы сдержать её, стискиваешь зубы. Но если долго стискивать, то дрожь передаётся скулам, и совершенно непроизвольно начинают клацать зубы. Вот такая дрожь охватила меня. Я стискивал зубы, чтобы не трястись, а когда зубы начинали клацать, как у голодной собаки, я раздвигал челюсти и моё тело охватывала дрожь. Наверное, это был сексуальный озноб. Ведь у меня не было сексуального опыта. А Лия, её язычок, лаская мою ложбинку, с каждым движением-лизком сдвигался чуть ниже. А её пальчики, впившиеся в мои ягодицы, раздвигали их шире. И вот уже кончик её язычка касается моего ануса, обводит его и тычется в него. Мой мозжечок стал плавиться! Я не могу выразить иначе - это ощущение. Пульсирующие, жаркие волны от затылка пошли по всему телу. А её язычок, настойчиво и упрямо, торкался в мой анус, смачивая его слюной и погружаясь, с каждым тычком, чуть глубже. А её пальчики, чуть впившись ноготочками в кожу, растягивали колечко ануса. А её носик, самая пипка, скользил по ложбинке, тычась в копчик. И её волосы, рассыпавшиеся и накрывшие мои ягодицы … Прикосновения, едва ощутимые, волос причиняли боль, настолько обострилась чувствительность кожи. И когда её язычок, преодолев сопротивление сфинктера, проник сквозь анальное кольцо, я застонал и бурно излился ….
Моё тело сотрясалось в судорогах, а её пальчики гладили и мяли мои яички, снимая напряжение. Лия запечатлела звонкий поцелуй на моей жопе, и встав с постели, потянула простынь - Иди в душ, а это в стирку - и проводила меня взглядом, и я ощущал её взгляд спиной.
……….
Я взял академический.
И вот прошло три года. Я на пятом курсе. Мишка в интернатуре. Отношения с Лией прервались. А через год, от кого-то из одноклассников, я узнал, что Лия вышла замуж. Ещё узнал, что из школы она уволилась.
Я рассчитывал, что папка западёт на Аллу. Алла была красавица. И Лариса, и Таня – красивые девушки. Но Алла! Нет, не подумайте, что я тоже имел виды на Аллу. И не в благодарность, за то что спас её, Лариса стала строить со мной отношения. Не любовь с первого взгляда, конечно, но. Нас тянуло друг к другу. А сердцу не прикажешь.
Да что я хожу вокруг да около? Папке понравилась Лариса.
Я припарковался возле общаги. Алла, Таня и Мишка вышли.
Мы молчали и не смотрели друг на друга.
- Стас, что это было?
- Лариса – я не решался взглянуть на неё – Я думал, что папке понравится Алла - и замолчал, не зная, что ещё сказать.
- Стас, он сказал, что я похожа на твою маму ...
- «Боже мой, как же я мог?» - так вот почему меня так влекло к Ларисе. Нет, внешне Лариса не похожа на маму. Но её улыбка: такая же добрая, как и у мамы. И её взгляд: такой же нежный, как и у мамы.
- Стас, он пригласил меня на свидание. Стас, я не смогла отказать. Мне так жалко его ...
Я молчал, не зная что ответить, и осознавая безвыходность своего положения.
- Стас, если я стану с ним встречаться, то наши отношения не могут продолжаться. Ты же понимаешь?
Что я мог сказать в ответ?
Лариса потянулась, чмокнула меня в щёку – Прости, Стас – и вышла.
Я благодарен Мишке. Видя моё состояние, он не проронил ни слова, пока мы возвращались.
Папку словно подменили. Он даже не заметил, что я захандрил.
Потом, спустя несколько лет, папка мне рассказал: он сразу понял, что Лариса моя девушка. Но пустота, окружавшая его, после смерти мамы, тяготила и становилась невыносимой. А с появлением Ларисы, в его жизни, пустота исчезла - Едва Лариса ступила на порог – говорил он – пустота, окружавшая меня, заполнилась.
Лия позвонила через две недели, после той вечеринки. Я уже давно удалил её номер из контактов. Но глянув на дисплей телефона, сразу вспомнил – Лия!
За ту пару секунд, что я медлил, прежде чем ответить, в памяти всколыхнулось всё!
Всё же я ответил чуть отчуждённо, как будто не узнал её - Алло.
- Стас! – выдохнула она, и заплакала.
Я растерялся – Лия Михайловна, что случилось?
- Стас, ты можешь приехать ко мне?
- Буду через десять минут, Лия Ми …
- Стас, у меня другая квартира …
Мне показалось, что она медлит, словно сомневаясь.
- Коттедж. Элитный посёлок. Коттедж номер двенадцать. Это за кольцевой, по трассе, на тридцать восьмом километре - она молчала, ожидая моей реакции. Я молчал, прикидывая, как быстро смогу доехать - Стас, ты приедешь? Стас, я боюсь. Мне больше не к кому обратиться.
- «Ты же замужем?» - промелькнуло.
- Я одна, Стас.
Будто услышала мои мысли - Лия Михайловна, я через полчаса приеду – и глянул время,
11:18.
- Стас – она снова всхлипнула – Стас, милый, спасибо.
Замаячил хоть какой-то смысл, и я сорвался навстречу приключениям, даже не предполагая, что меня ждёт впереди.
К коттеджу номер двенадцать, двухэтажный особняк из кирпича, обнесённый двухметровым кирпичным забором, с камерами наблюдения по периметру, я подъехал ровно в двенадцать часов.
Я остановился перед раздвижными воротами, и сразу же запиликал сотовый.
- Стас, это ты?
Надрыва, и рыданий в голосе я не услышал - Да, Лия Михайловна.
- Открываю. Только, Стас, посмотри, за тобой никто не пристроился?
Я глянул в зеркало заднего вида: никого - Нет, Л …
- Нет Стас, выйди и осмотрись.
- Ничего себе обзор у неё! - бормотнул я под нос, выходя из салона и осматриваясь. Никто меня не преследовал, и никто за мной не наблюдал - Нет никого.
- Открываю, Стас.
Створки раздвинулись, и я въехал на территорию коттеджа. Створки стали сдвигаться, едва я миновал линию ворот. Я повернул ключ и вышел.
Коттедж выглядел массивным и угрюмым. Окон, на первом этаже, не было. Я, правда, не обходил его кругом. Никто не выбежал мне навстречу, с распростёртыми объятиями. И постояв в раздумии и ожидании с полминуты, я двинулся к парадному входу.
Я не видел бронированных дверей, но мне показалось, что дверь бронированная.
Затрещал динамик – Стас, ты сильно изменился. Нажми кнопку и я открою.
Я вдруг обнаружил, что ручки на двери нет.
Щёлкнул механизм запора, и дверь бесшумно повернулась, раскрывая створ.
- «Что за шпионские страсти?»
Она стояла посреди гостиной. Левая рука прижата к груди, а в правой … Лия улыбнулась, и опустила правую руку. С пистолетом.
- Прости, Стас - она положила пистолет на пуфик, побледнела и качнулась.
Я бросился к ней и едва успел подхватить.
Стоит ли рассказывать, что было потом? В гостиной был узенький диванчик, и через пару минут мы скатились с него на пол. Сумбурный секс без предварительных ласк, поцелуев и объятий. Голый коитус. Сношение!
Она отдышалась - Стас – и всхлипнула.
- Лия Михайловна …
- Стас, давай на ты, и по имени. Ты возмужал, повзрослел - она улыбнулась, и тут же нахмурилась.
- Лия Мих … Лия, что случилось? Зачем оружие? Ва … Тебе угрожают?
- Мне кажется за мной следят.
- Я никого, и ничего не заметил. Правда, когда ехал сюда, не присматривался. Кто следит?
- Цыгане
- Почему? А муж? Ты же замужем?
- Муж - объелся груш.
- Извини …
- Да нет, Стас - не умер. Сбежал.
- Куда?
- В Израиль. Испугался. У него здесь был бизнес, а цыгане подмяли под себя. Вот он и сбежал. У него двойное гражданство. Я же теперь Бернштейн. Уже год прошёл. Обещал вызов. Вызов пришёл, но уехать я не смогла. Меня не выпустили из-за долгов по налогам. Он, перед тем как сбежать, бизнес переписал на меня. Ему угрожали, эсэмэски писали, звонили.
- А в полицию?
- Стас, ну какая полиция? Аа, я же не сказала, что за бизнес. Он собирал дань с уличных попрошаек.
До меня не сразу дошло …. - Какой-то бизнес … - мерзкий, промелькнуло в голове – нехороший.
- Мерзкий бизнес - сказала Лия то, о чём я подумал.
- И с этого бизнеса берут налоги?
- Да нет, конечно. Этот бизнес нелегальный. У него есть легальный: ночлежки для бомжей. Ночлежки он содержал за счёт доходов с попрошаек. Ну и персоналу платил, с этих же доходов. Этот бизнес благотворительный, налогом не облагался. Но когда цыгане подмяли его под себя, я не знаю что произошло, но мне пришёл счёт по налоговой задолженности. Я не могу выехать из России.
Лия молчала, а я подумал о коттедже.
- Я не могу продать коттедж: он оформлен на мужа. Я из коттеджа очень редко выезжаю. Боюсь. А зарабатываю уроками онлайн. Хватает на самое необходимое. Приходится экономить на всём.
- У него же была «крыша»?
- Крыша?
продолжение следует
 

SIMVOLRODA

Форумчанин
Форумчанин
Око за око
- Рэкет. Те, кто облагает бизнес данью и крышует его.
- Аа, вот о чём. Крышевали его цыгане. Те самые, которые и подмяли бизнес.
- А что за ночлежки?
- Для бомжей.
- Я имел в виду название.
- Стас, не вздумай лезть в эту мерзость. Не хватало ещё тебе вляпаться. Зачем я рассказала? Надо было что-то другое выдумать. С Бори, как с гуся вода. Уехал, и никаких проблем.
- Боря, муж?
- Муж - Лия вздохнула - Я не знала, что он ортодоксальный иудей. Хотя, если б и знала, что-то изменилось бы?
- Бернштейн, еврейская фамилия?
- Конечно.
- Твой муж еврей?
Лия улыбнулась – Хочется, конечно, сказать, используя тривиальный силлогизм: каждый иудей – еврей, но не каждый еврей – иудей. Если второе верно, то первое – нет. Борис и еврей, и иудей.
- Я не разбираюсь в таких тонкостях.
- Да нет тут тонкостей. Всё просто: евреем можно быть только по крови. То есть, по рождению. А иудеем может стать любой: христианин, мусульманин, буддист. Безбожник. Ты можешь стать иудеем. Достаточно пройти обряд гиюр, и принять Тору, как священное писание. У иудея, который по крови ещё и еврей, нет такого понятия, как совесть. Я, наверное, не могу говорить за всех евреев, принявших иудаизм. Но за мужа ручаюсь. Его угрызения совести не мучают. Для него важно только одно: собственное благополучие, и благополучие своих родных и близких. И если бы ему, ради этого, надо было кого-то убить? Он пошёл бы и убил. И никаких угрызений. Ковчег - ночлежки. Стас, не вздумай туда лезть.
Мы сидели на узком диванчике, голые. А наша одежда валялась на полу.
- Лезь на меня. Стас, я хочу! - Лия столкнула меня на пол и оседлала.
Часа за полтора совокуплялись трижды. Мы откатились друг от друга. Я расслабился и закрыл глаза. Лия ерошила мои волосы. В это время зазвонил телефон. Мой телефон. Я встал и, разбросав одежду, достал сотовый.
Звонил папка - Стас, ты где? Я дома уже полтора часа.
Я глянул время: вот это даа, шёл седьмой час вечера - Пап, со мной всё в порядке. Я … я встретил одноклассницу. Пап, я у неё. Извини.
- Да всё нормально, сын. Но … Ну ладно. Домой приедешь?
- Пап, я у неё заночую …
- Ну хорошо, пока.
- Пока, пап.
- Одноклассница, да? Одноклассница! - Лия опрокинула меня и села верхом.
Я смутно представляю себе, что такое оргия. Но то, что выделывала Лия?! Мы катались по полу, совокупляясь и разлепляясь. Она сжимала мою голову ногами, и вдавливала в промежность, и елозила моими губами по клитору. Она становилась надо мной на коленях, и опустившись попой на лицо, тёрлась набухшей вульвой по губам, а жарким и жадным ротиком ласкала мой член, облизывая его и прикусывая. Брала в рот, и опуская голову, проталкивала головку через горло, и двигалась вверх-вниз, давясь слюнями и истекая слезами, и отстранившись хватала ртом воздух, и снова наклонялась, истязая себя. Она мастурбировала моим членом, зажав грудями и задыхаясь в экстазе. И когда я изливался, подставила лицо, и ловила ртом брызжущую сперму, и слизывала потёки её, и облизывала головку ….
Я лежал опустошённый, а Лия встала, и подойдя к комоду, выдвинула нижний ящик, и что-то достала. Вернулась и легла рядом - Стас, мне мало. Я хочу ещё. Хочу, чтоб ты смотрел. Стас, не спи! - она толкнула меня.
Я открыл глаза и повернул голову. Лия лежала, раздвинув ноги. В левой руке зажат хайтек-вибратор. В правой лубрикант. Сняв колпачок, обильно смазала головку вибратора, и раздвигая пальчиками губы, ввела в вагину. Включила. Вибратор ожил. Лия медленно двигала им, то погружая глубже, то почти извлекая, и смотрела на меня. Минуты через три её стало корёжить. Она выгибалась и опадала. Стонала и тяжело дышала.
- Стаас – выдохнула Лия – Возьми его - её тело сотрясалось мелкой дрожью.
Я взялся за ручку вибратора и его мелкая, нудная дрожь отдалась в предплечье. Лия накрыла своими руками мою, стиснула и даванула, одновременно отгибая вниз. Вытянулась, опираясь на пятки, утробно зарычала и опала. Я вытянул вибратор, и из вагины выплеснулась струйка жидкости. Я дёрнулся, подумав что она описалась. Но запах был другой. Мускусный.
Лия лежала с закрытыми глазами, раздвинув ноги и разбросав руки.
Я поднял вибратор, повернул, и на рукоятке увидел стикер: G-оргазменный вибратор. Частота вибраций в минуту: 7 … 7000; глубина погружения головки, см: 5 … 15; длительность работы (непрерывная) от батареек, мин: 45 … 60. Мощность, напряжение, класс безопасности и пр.
Ночью, она, ещё трижды будила меня, и утром я с трудом смог разлепить глаза. Она приготовила завтрак и принесла на диванчик И мы позавтракали, и Лия ластилась ко мне.
Я уехал в двенадцатом часу дня.
Дома, добравшись до кровати, упал и проспал до вечера.
Я не слышал, как пришли папка с Ларисой. Как заглядывали в мою комнату. И как ушли. Я разговаривал по телефону с Мишкой, когда папка вернулся.
Он заглянул ко мне – Привет
- Привет, пап
- Одноклассница?
- Мишка.
- Ладно, отдыхай.
………..
Я взял академический. После смерти мамы. Через три месяца, на почту, мне пришло два письма. В одном была повестка из военкомата, а в другом … Во втором письме было приглашение на собеседование. Первым порывом было - уйти в армию. И я сказал об этом папке.
- Это хороший поступок, патриотический. Но мне будет очень тяжело одному.
Я пошёл на собеседование.
Через две недели я работал в сверхсекретной лаборатории по разработке нейротоксинов, и ядов на их основе.

Семён Яковлевич, профессор кафедры экспертизы допинг и наркоконтроля, собирал листочки с ответами на контрольные вопросы по теме лекции.
- Здравствуйте, профессор
- Здравствуйте, молодой человек
- Профессор, в вашей лаборатории утечка
Семён Яковлевич побледнел, выронил листочки, и ощутив дрожь в коленях, опустился на стул.
- Вы, наверное, неправильно меня поняли. Утечка информации. Впрочем, это даже хуже, чем утечка компонента.
Когда до профессора дошло, что на самом деле случилось, и кто перед ним, он обрёл дар речи - Все сотрудники прошли проверку. Все сотрудники давали подписку. Не знаю на кого подумать?
- Информация со стороны. Может быть и деза. Но источник очень серьёзный. Вы про СИС слышали?
- Сис?
- МИ-6.
- Ээээ …
- Не вертолёт, Семён Яковлевич.
- Разведка? Это как-то связано с Новичком? Но вы же знаете, что мы …
- Стас Романов, как к вам попал?
- Талантливый паренёк, очень талантливый.
- Вы его пригласили?
- Да.
- Семён Яковлевич, вы сами его выбрали? Или по рекомендации?
- А знаете, да. Фамилия у неё запоминающаяся. Пасечник. Имя Лия. Отчество не помню. Одна из моих студенток. Бывших. Очень красивая девушка. Студенты на лекциях пялились на неё, причём буквально.
- Присмотритесь к сотрудникам. Я зайду через неделю.
………….
Управление ФСБ по южному федеральному округу России. Кабинет начальника подразделения. За столом немолодой, за пятьдесят, мужчина в тонированных очках. Черноволосый, но с проблесками седины.
Стук в дверь - Войдите!
Приоткрывается дверь и заглядывает женщина - Александр Иванович, Васильев пришёл.
- Пусть заходит, Нина.
Женщина открывает дверь пошире, поворачивается и отступает. В кабинет, закрывая за собой дверь, входит мужчина лет тридцати семи. Подтянутый, с армейской выправкой.
- Александр Иванович
Начальник встаёт и выходит из-за стола. Мужчины обмениваются рукопожатием.
- Садись, Андрей - начальник выдвигает стул и садится рядом с сотрудником - Рассказывай.
- Стас Михайлович Романов. Студент пятого курса. Заканчивает. В лаборатории третий год. Рекомендовала Лия Михайловна Бернштейн. Девичья фамилия Пасечник. Была классным руководителем Стаса в десятом и одиннадцатом классах. Мать Стаса умерла три года назад. Причина болезни не установлена. Отец, Михаил Михайлович Романов. Подполковник в запасе. Спецназ. ГРУ. Позывной – «Зигфрид».
- Зигфрид? Что-то … Постой, Вагнер?
- Славянский корпус, Александр Иванович. Командовал ротой в октябре две тысячи тринадцатого под Эс-Сухне. Тогда, майор. Вступил в бой за высоту. Боевиков выбил. С нашей стороны шесть раненых. У боевиков, двадцать один - убитыми. По раненым данных нет. Сейчас работает в ЧОП «Альфа». Руководитель службы безопасности.
- Альфа?
- Да, филиал Вагнера.
- Вербовщик?
- Скорее фильтровщик: собеседование, сбор информации. Вербовка идёт по другим каналам.
- С кем-то, из наших, сотрудничает?
- Возможно. Но скорее всего с Москвой: ГРУ, Минобороны.
- О бое, под Эс-Сухне, ещё есть инфа?
- Нет, это всё.
- Ладно, я сам - Александр Иванович дотянулся до календаря и сделал пометку.
- Лия Бернштейн: работала в школе учителем химии. В то время снимала квартиру. Сейчас в коттедже, посёлок Элитный. Не работает. Курирует бизнес мужа. Муж, Борис Михайлович Бернштейн. Живёт в Израиле. Бизнес – пластическая хирургия. Сеть клиник «Венера». Не только в нашем городе. Сложные операции делают в Израиле. Здесь только косметические. Доля в бизнесе восемьдесят девять процентов, у жены - одиннадцать. Оба закончили химико-технологический. Оба имеют двойное гражданство. Наина Иосифовна Глузман …
- Кто такая?
- У неё, снимала, Лия Бернштейн комнату, когда работала в школе. Вот адрес. Не родственники. Хотя Наина Глузман прописана в квартире, но квартира принадлежит другому: Сруль Моисеевич Дубравин …
- Сруль?
- Это на еврейском. Греческое – Израиль. Русское – Александр, благословенный. Фронтовик. Артиллерист. Дошёл до Берлина. В девяностых уехал на историческую Родину.
- Тёзка. Ему должно быть под сто. Он жив?
- Нет информации. Наина Глузман – судмедэксперт. Закончила Московский химико-технологический институт имени Менделеева. Дважды выезжала в Израиль. Первый раз, стажировалась после института. Второй – курсы повышения квалификации. Специализация, нейротоксины и яды на их основе.
- Нейротоксины? Что-то мне это не нравится. Ещё есть по Наине информация?
- Не замужем. Детей нет. Это всё.
- Ладно, сам - Александр Иванович сделал ещё одну пометку - Всё?
- Да.
- Посмотри историю болезни матери Стаса, и проверь телефон.
- Делаем прослушку?
- Пока нет - Александр Иванович встал – Когда будет информация, вызову.
Окончание следует
 
Последнее редактирование:

SIMVOLRODA

Форумчанин
Форумчанин
Око за око (окончание)

Ночлежку Ковчег мы с Мишкой нашли. Видимо попали сразу в ту, где был и офис фирмы. Какая-то подворотня. Кругом обшарпанные, двухэтажные деревянные дома, выкрашенные в жёлтую краску. Не ковчег, а бомжатник какой-то. Но в офис нас не пропустили.
Дорогу преградил немолодой цыган - Куда?
- Поговорить надо – ответил я.
- С кем?
- С главным.
- Нет его.
- Отойди, дядя – надвинулся я на него.
- Санёк! – позвал он.
Дверь в офис была открыта. Вышел невысокий цыган, на вид лет двадцати.
- Поговори, Санёк – сказал дядя и, отойдя в сторону, достал сотовый.
Санёк улыбнулся, тронул кончик носа пальцем и шагнул к нам.
- Что хотели, парни?
- Хотели поговорить с тем, кто крышует эту контору – ответил я.
- Говорите – улыбнулся Санёк.
- Ты главный?
- Главный – улыбнулся цыган.
- Стас, это чмо какое-то, пошли.
- Нет, парни – Санёк выставил руку – Дальше вы не пойдёте.
- Да что ты? - я двинулся на него.
Санёк был ниже меня на целую голову, моложе года на три, да и по массе, вряд ли и шестьдесят кило набирал. Он отскочил и принял стойку. Санёк легко блокировал мои удары. Легко уходил с линии атаки и менял стойку. И через полминуты пробил мне в голову. Ногой. В прыжке. Удар был несильный, меня не повело, но пыл охладило. Может он сдерживался?
Санёк стоял в двух шагах от меня и улыбался.
В следующее мгновение сделал выпад Мишка.
Всё повторилось, но Мишке прилетело в голову где-то через минуту. Мишка остановился, поняв, что Санёк превосходит его в технике.
- У кого тренируетесь, парни?
- Тебе-то зачем?
- Елисеев? - мы переглянулись - Я сразу понял. Техника у вас хорошая. Опыта маловато. Передайте ему привет. От Санька.
Мы развернулись и пошли.
- А у тебя цыганская кровь, ромалэ! - я оглянулся, Санёк помахал мне рукой.
Тренировка была вечером этого же дня. Мы подошли к тренеру и спросили про Санька.
- Цыганёнок?
- Ему лет двадцать.
- Ну да, сейчас, наверное, двадцать. Он пришёл года три назад. Миша, ты его помнишь?
- Нет.
- Значит раньше. Он походил на тренировки где-то с год. Технику освоил быстро. В спаррингах хорошо работал. У него коронный удар в голову, в прыжке. Даже меня ловил - тренер глянул на часы - Увидите, передавайте привет. Пусть приходит, тренируется.
Тренер отошёл к стене, положил часы на лавочку, повернулся - Сэйрэцу!
Мы встали в шеренгу.
- Сёмэни сэйдза!
Мы сели в церемониальную позу, на коленях.
- Сёмэни рэй!
Мы сделали поклон, в направлении «главной стены».
- Мокусо!
И через полминуты - Мокусо ямэ! Татэ!
Мы встали.
- Начнём тренировку! Осс!
- Осс! – ответили мы.
- Дзенкутсу-дачи!
Мы приняли основную стойку.
- Удары ногами: йоко-гери, маваши-гери, май-гери. По десять ударов на счёт. Осс!
- Осс! – ответили мы.
- Ич! Нии! Сан! Ши! Гоу! Рок! Сич! Хач! Кюу! Джи! Ич! Нии! Сан! Ши! Гоу! Рок! …

Защита диплома в июне. Тему диплома я не могу назвать, она под грифом «СС». Диплом, часть моей работы в лаборатории. Но Семён Яковлевич, зав. лабораторией, и руководитель дипломного проекта, предложил мне сразу защищать кандидатскую. В этом случае, успешная защита кандидатской автоматически решает вопрос с защитой диплома.
Защита была закрытая, и даже автореферат кандидатской остался в закрытом фонде с грифом «СС». К Лие я приехал перед защитой. Оставаться я не планировал. Просто хотелось увидеть её. Но не смог. Покрутился перед камерой на воротах. Походил туда-сюда. Несколько раз звонил, по телефону - …. телефон абонента недоступен или отключен …
Это было странно и настораживало. Я обошёл особняк по периметру, присматриваясь к ограждению. Но ничего подозрительного не увидел.
- Может уехала в Израиль? - я вдруг ощутил, что мне её не хватает.
Просидев в салоне авто до вечера, уехал, когда стемнело. По дороге домой звонил ещё, но ответ был один - … телефон абонента недоступен, или отключен …
Так и застряли в моей памяти эти гудки …. пииип … пииип … пииип … пииип …
Наверное я имел кислый вид.
Папка заметил - Одноклассница?
Я скривил улыбку.
Он приобнял меня - Ты помнишь, я был в длительной командировке?
- Конечно, пап.
- Скучали по мне?
- Скучали. Мама, особенно.
- Я тоже. Я каждый день разговаривал с вами.
- Пап, а где ты был? Я спрашивал у мамы, но она сказала только, что по службе, и что это секрет.
- Сын, ты давал подписку?
- Да.
- И я давал. И срок ещё не истёк. Иди-ка спать. Тебе надо как следует выспаться. Завтра у тебя напряжённый день. Меня не жди. Приеду поздно.
- Привет, Ларисе.
Он улыбнулся – И тебе привет. Она всегда передаёт.
Папка ушёл, а я, сполоснувшись под душем, лёг. И вспомнил. Когда я заканчивал десятый класс, папка уехал в командировку. Целых полгода его не было дома. Вернулся он в середине ноября, загорелый, исхудавший и молчаливый. Тогда я не знал, что за командировка. Спрашивал, конечно. Но он отшучивался, что это секретная информация. Потом мне мама сказала, чтобы я не выпытывал у него, где он был.

Начало июня. Управление ФСБ по южному, федеральному округу России. Кабинет начальника подразделения. В приёмную входит Александр Иванович.
Секретарша встаёт - Здравствуйте, Александр Иванович. Вам пакет - и прижимает пальцем пакет на столе.
Корнилов берёт пакет …. Москва ГРУ СВР «СС» - Васильева ко мне - и заходит в кабинет.
Минуты через три стук в дверь - Войдите!
Входит Васильев – Александр Иванович?
- Садись, Андрей - сотрудник садится - Служба внешней разведки ответила – Корнилов двигает пакет – Читай. Вслух - отходит к окну и снимает очки.

Москва ГРУ СВР «СС»
Протокол допроса наёмника СК с позывным «Зигфрид»
Выписка
… 18 октября 2013 года, под Эс-Сухне, рота под моим командованием попала под обстрел. Мною было принято решение взять высоту. Рота овладела высотой и выбила боевиков.. Шестеро бойцов получили ранения, потерь нет. Точные потери боевиков неизвестны. На высоте было семеро убитых, раненых не было. Среди убитых боевиков была женщина. Возраст, визуально, 23-26 лет. Оружия не было, но по экипировке - снайпер. Кто-то из бойцов заметил, что крой одежды похож на армейский Израиля. Рация, встроенная в шлем, работала. Я снял шлем и прижал наушник. Дважды прозвучало – … Эстра-Эстра ... и рация затихла. Возможно – позывной …

Справка: Эстра – звёздочка, уменьшительное от Эстер. Исходя из описания экипировки, можно предположить, что погибшая была бойцом женского батальона «Каракаль».
Израиль, на наш запрос - подтвердить или опровергнуть информацию по снайперу - не ответил.
Наина Иосифовна Глузман, агент Моссад (предположительно). Завербована, ориентировочно, 1989-90 годы, в этот период проходила стажировку в Израиле. Координатор Моссад (предположительно) по Южному Федеральному округу России.
Лия Михайловна Бернштейн (Пасечник) – агент Моссад (предположительно), завербована Наиной Глузман в 2011-12 гг (ориентировочно).
Борис Михайлович Бернштейн - агент Моссад (предположительно), завербован Наиной Глузман в 2011-12 гг (ориентировочно).
Израиль, на наш запрос - подтвердить или опровергнуть информацию по агентам Глузман, Бернштейн-Пасечник и Бернштейну – не ответил.

- Это всё, Александр Иванович?
- У меня, да. А что у тебя, телефон проверил?
- Чистый. Вредоносное ПО не обнаружено.
- История болезни?
- Симптоматика очень похожа на симптомы при отравлении диметилртутью.
- Нейротоксин?
- Да.
- Ещё что-то?
- Наина Глузман, в 1988 году, лежала на сохранении в третьем роддоме. Родилась девочка. Имя, при рождении, не дано. Через полтора года ребёнок был вывезен в Израиль. При оформлении документов, имя девочки - Фира. Фира – уменьшительное от Эсфирь, а Эсфирь, русскоязычный аналог еврейского – Эстер. Александр Иванович, если сопоставить информацию, и если это не случайное совпадение, то под Эс-Сухне погибла дочь Наины Глузман. Тогда сходятся все концы, и мать Стаса Романова умерла от отравления ядом.
Корнилов вздохнул, водрузил на переносицу очки - Все наши улики, Андрей, косвенные. Прямых – нет. А значит версия с отравлением притянута за уши. Моих полномочий недостаточно, чтобы принять решение. Пусть решает Москва. Готовь подробный рапорт: с изложением косвенных улик, версией и выводами. Предположительными.

Я защитился! Так хотелось поделиться радостью с Лией. Но на звонки, она, не отвечала.
Письмо, на электронную почту, пришло в канун Нового Года. Не знаю, специально под Новый Год?
Вот это письмо:
То, что ты узнаешь, прочтя это письмо, тебя шокирует.
Под Эс-Сухне, 18 октября 2013 года, рота наёмных убийц, именуемых Славянским Корпусом, попала под обстрел. Командовал ротой наёмный убийца с позывным «Зигфрид». Рота овладела высотой. При отступлении, кроме боевиков, погибла боец батальона Каракаль. Снайпер, с позывным «Эстра».
Ты помнишь подарок от Наины Иосифовны? Крем для рук. Для твоей мамы. В этот крем был подмешан нейротоксин. Вот почему, твоя мама, умирала так мучительно и долго.
Позывной «Эстра», был у дочери Наины Иосифовны. Я не сестра, дочери Наины Иосифовны. Под позывным «Зигфрид», в Славянском Корпусе наёмных убийц, воевал Михаил Михайлович Романов, майор спецназа ГРУ.
Твой отец.
Теперь ты знаешь всё. Почти всё. Угрызения совести меня не мучают - я из колена Иуды.
Прощай ….


P. S.
Лия Михайловна Бернштейн (Пасечник), покинула Россию в июне 2018 года. Выехала на историческую Родину.
Наина Иосифовна Глузман, покинула Россию в июне 2018 года. Выехала на историческую Родину.

14.07.19 отредактировано 22.07.22
Примечание: фото на обложке из интернета, в свободном доступе. Коллаж и оформление обложки, мои.
 

flasher18

иллюзионист
Модератор
«Славянский корпус» это предтеча ЧВК Вагнера. Ловко ты Вагнера превратил в Зигфрита))
 

oksy

Форумчанин
Форумчанин
Сомнение (окончание)
- Да, она не говорила мне никогда, что у меня маленький – заговорил я – Да, она всегда говорит мне, что ей хватает моего. Я ей предлагал попробовать толстый и длинный … я много раз ей предлагал это … она отвечала – «Я себя не на помойке нашла». А иногда, когда её это доставало, спрашивала – «И как ты это себе представляешь?» Я не мог ничего предложить и начинал злиться на неё: за то, что она, как мне казалось, отвечала неубедительно, оставляя мне повод для сомнения.
Олег и Наталья внимательно слушали, глядя на мои губы.
- А такой повод был? - Олег смотрел в глаза.
- Я не знаю, повод это или нет. Ну вот она мне иногда говорила, что я не смогу её завести, если она не захочет. А я воспринимал это, именно как намёк на то, что у меня маленький. И ей, чтобы получить удовольствие, нужно и самой постараться. А если бы был большой, то она бы лежала, как бревно, и получала удовольствие. Когда я говорил ей об этом, она начинала злиться – «С тобой ни о чём нельзя поговорить. Ты больной на всю голову. Ну если ты считаешь, что у тебя маленький, тогда иди и наращивай. Только мне голову не морочь своими проблемами. Неужели ты не понимаешь, что когда ноешь о том, что у тебя маленький, ты меня оскорбляешь» Эти её слова только подливали масла – Чем я тебя оскорбляю? – «Как чем?» - отвечала она – «Я выбрала тебя. А выходит, что я ошиблась?» После таких её слов, не зная что ответить, я обижался, замолкал и не разговаривал с нею. Или, иногда, она меня упрекала в том, что я кончаю каждый раз, а она не каждый – «Почему всё тебе?» - говорила она с обидой. Но я опять воспринимал это, как намёк на недостаточные размеры моего члена, и всё заканчивалось моей обидой, и молчанием, и отказом разговаривать с ней. Иногда, после такого, она пыталась ластиться ко мне, но я отталкивал её. И тогда обижалась она, и спрашивала – «Мне что, уйти прямо сейчас?» Я всегда молчал в ответ, жалея себя, но не думая о том, как плохо ей. И иногда она собиралась, и уходила. Жена возвращалась через два-три часа. Я спрашивал – Ты где была? - «Какое тебе дело?» - отвечала она – «Когда я одевалась, ты даже не спросил – Куда ты?». Она показывала мне руки – «Я ходила, делала маникюр». За двадцать пять лет она, вот так, уходила раза четыре. И ни разу, даже тени подозрения не промелькнуло в моём сознании, что она ушла в поисках какого-то непотребства. Сердцем я верил ей безоговорочно. Но в подсознании затаилась какая-то муть, которая мешала мне поверить ей всем своим существом. Иногда, когда она ластилась ко мне, мы начинали заниматься сексом и я кончал, но она не получала удовольствия. И молча уходила подмываться. А я лежал и думал всё о том же: что не смог доставить ей удовольствие, даже несмотря на то, что она хотела.
Я замолчал.
Олег улыбался, как Дьявол, в очередной раз убедившийся в ничтожности женской природы. Наталья сидела, уставившись застывшим взглядом куда-то в пространство за стеной.
Водка сделала своё чёрное дело. Все барьеры были сметены и я продолжил - Мы с женой одно время смотрели порно. Это было лет тринадцать назад. Я хотел секса каждый день, но она отмахивалась, упрекая в том, что я буду её использовать. «Ты будешь дрочить мною» - говорила она. Потом добавляла – «Вот купишь диск с порно - буду давать каждый день». Порно её заводило, и я купил диск. Да, насмотревшись порно, она охотно соглашалась на секс. И с первого раза всё получалось классно. Но потом, когда я пытался повторить то, что делали мужики с тёлками, она фыркала и это меня бесило. Я сразу вспоминал, с каким интересом, и с каким любопытством она смотрела на голых мужиков, и на их члены. На их большие члены. И говорил, что она смеётся надо мной, потому что у меня маленький …. И всё повторялось: озлобленность, обида, размолвка и примирение через секс. Когда в третий или в четвёртый раз, я устроил истерику после порно, она сказала – «Всё! Больше никакого порно. Диск сдай, или выбрось». Диск я выбросил, но осадок остался: я в очередной раз довёл себя до нервного срыва, жалея самого себя, но совершенно не думая, при этом, что переживает жена. А она, через некоторое время, обнимая меня и целуя, и заглядывая в глаза, спрашивала – «Ну ты успокоился? Как ты не можешь понять, мне не нужен никто. Ты - мой. А на других я не смотрю».
Я молчал. Молчали Олег с Натальей.
Олег встал – Я, наверное, пойду? - он явно хотел остаться.
- Я тоже – встал из-за стола и я.
- Ннет! – Наталья развела руки, удерживая нас – Идите в зал. Оба! Включи – она посмотрела на Олега – включи видео, там диск. А я – она встала, опираясь о стол – мне надо в туалет.
Олег вышел с кухни и пошёл в зал. Я шёл следом. Наталья зашла в туалет. Он осмотрелся, и взял с дивана пульт. Включил телевизор. Переключил на видео, и запустил диск с видеомагнитофона.
Это было порно! Двойное проникновение! Сопение двух мужчин, стоны и аханья женщины заполнили комнату. Мы пялились на экран и не услышали, как вошла Наталья.
- У меня пять месяцев не было секса - мы обернулись, голая Наталья стояла позади нас и смотрела, как два мужика натягивают одну бабу - Я хочу также! - Наталья шагнула и прислонилась ко мне - Вы мне понравились. С первого дня. Я не знала, что ты придёшь – сказала она Олегу, и скривила губы в улыбке.
- И с кем ты хотела также?
- Под подушкой.
Олег сдвинул подушку и мы увидели вибратор, поролон и презерватив в упаковке. Вибратор был длиной сантиметров двадцать и толщиной, явно больше четырёх. Мы с Олегом переглянулись, как два заговорщика.
- Ну да – Наташка плотоядно улыбалась – Да, я заказала такой. Да, я кончаю с ним каждый раз. Я даже имя ему дала – Олег. Но раз ты пришёл, он не нужен. Выключи.
Олег нажал «stop» - и на синем экране появилась заставка видео - А сказала, секса не было пять месяцев – он положил пульт на диван.
- Это не секс. Это онанизм - Наталья хмыкнула, увидев, что у Олега, возбудившийся член, оттопыривает брюки - А на вас ни порно, ни даже я не подействовали – Наталья опустила глаза — Раздевайтесь. Оба. Я хочу двойное проникновение.
- Поролон будем наматывать? – Олег стал раздеваться.
- Тебе, нет. Ты будешь в попу. А вам намотать?
Похотливая дрожь охватила меня – Да! – и я стал раздеваться.
Пока я раздевался, член встал. Правда не так, как у Олега: у него стоял на тринадцать часов, а мой на полтретьего. Мы разглядывали друг друга безо всякого стеснения. И встретившись глазами, улыбнулись: члены были, как близнецы!
- Дай поролон и резинку - Наталья опустилась передо мной на колени, и взяв поролон, обернула мой член. Когда она натягивала резинку, член задрал головку повыше - Ложитесь.
Я лёг и Наталья, встав надо мной, приседала, раздвинув губы пилотки пальцами. Я смотрел на раззявленную пизду. На небольшие, второго, не больше, размера, но очень красивые груди с розовыми сосками. Прикусив язычок и глядя на мой живот, она натягивалась, оседая. И когда её ягодицы прижались к моим яйцам, поёрзала и легла на меня, прижавшись титьками к моему лицу. И я целовал её грудь, и ласкал языком соски. Наталья, обхватив меня за голову, двигала попой вверх-вниз, совершая фрикции — Пристраивайся. Только не садись на нас. Мы раздавим Георгия Ивановича.
Олег встал над нами, и опустившись на колени, прижал головку члена к анусу жены, и медленно погрузил член в её жопу - Ооох! – выгнулась Наталья, прижимаясь ко мне животом. Наташка совершала фрикции. Олег тыркал её в жопу, и когда Натальин живот прижимался к моему, его яйца тёрлись об мои. Олег сжимал ягодицы жены, а я гладил Наташкины плечи и спину, и лизал титьки, размазывая слюни. Наталья сначала сопела, потом тяжело задышала. Её движения стали резкими и беспорядочными. Она застонала, напряглась, вжимаясь в меня и ёрзая клитором по лобку, и обмякнув, распласталась на мне и затихла. И сразу, за Натальей, кончил Олег, конвульсивно дёргаясь от излияния.
- Слазь – Наталья двинула попой - Олег слез с нас и сел на диван. Наталья, опираясь на руки и приподнимая попу, стянулась с меня - А вы, кончили?
Я помотал головой – Нет.
- Хотите кончить в жопу? - и не дожидаясь ответа, скатала презерватив и развернула поролон - Какой красивый – она наклонилась и поцеловала мой член - С резинкой?
- Угу.
Наталья натягивала резинку на мой член и облизывала губы – Пересохли.
Она встала раком – Если тебе противно? – она повернулась к Олегу – Иди подмывайся.
Но Олег улыбался – Нисколько.
- Тогда смотри.
Я замер перед Наташкиной жопой, увидев, как сочится перламутровая сперма и капает на ковёр. И похоть, нахлынув жаркой волной, вспенила в венах кровь, и член наполнился ею, и затвердел. Как камень. И я засадил Наташке в жопу! И грубо изнасиловал, не обращая внимания на её хриплые стоны, и даже крик. Но насилие длилось недолго. Через полминуты я кончил, и опустившись на её спину, вытянул руки, и щупал груди, и мял соски.
Олег встал и ушёл в ванну. Я лёг на ковёр и расслабился. Хмель улетучился и я стал осознавать, что произошло.
Наталья, зажимая жопу поролоном, вытирала с ковра сперму каким-то платочком - Вы и жену так насилуете?
По интонации я понял: ей понравилось - Да.
- Каждый раз?! – она смотрела на меня, и в глазах было восхищение.
- Только в пизду – грубо ответил я – В жопу не даёт.
- Я бы хотела, чтобы меня вот так грубо, вульгарно и жёстко оттрахали в пизду!
- Вряд ли я смогу сделать это: жена ревнива до бреда. Я даже не представляю, как буду смотреть на неё - я стягивал с обмякшего члена презерватив.
Из ванны вернулся Олег и стал одеваться.
- Сказки всё это – Наталья смотрела на Олега – Он целый месяц спал со мной, встречаясь с другой, а я даже ничего не заподозрила.
- Ты замкнулась в себе и вокруг ничего не замечала.
- Я ушла в себя, потому что ты не разговаривал со мной, после того … да чё об этом! Идите подмывайтесь. Я потом.
Я ушёл в ванну. Когда я вернулся в зал, Олега не было.
- Ушёл – сказала Наталья – Коробку с инструментом забыл. Знаю я, хочет ещё потрахаться.
Она ушла в ванну. Я оделся, и зайдя на кухню, забрал пассатижи и отвёртки. Сел за стол и ждал, когда выйдет Наталья. Она вышла, завёрнутая в полотенце. Я встал и вышел в коридорчик.
- Дайте я вас ещё раз поцелую – она обняла меня – Спасибо за секс … и за холодильник.
- Наташ, я пойду - я вышел в прихожую.
- Георгий Иванович, если бы у вас был большой, вы бы порвали меня. Вам нельзя доверять большой член – Наталья улыбалась.
- Если бы у меня был большой, я бы, может быть, не был таким агрессивным.
- Может быть – улыбалась она – Жаль, что вы женаты …
Я прижал палец к её губам – Пожалуйста, не продолжай. Лучшее - враг хорошего. Может быть, ты - лучшее, но тогда я потеряю всё хорошее, что имею.
Я обулся, и Наталья открыла дверь. Я вышел на площадку – До свидания.
- Спасибо за всё – Наталья скривила губки, и у меня кольнуло сердце.
Я замотал головой – Я пошёл, Наташ. До свидания.
- До свидания – она провожала меня взглядом, пока я не повернул на площадку ниже.
Действительно, возвращаясь, я стал вспоминать, что нужно сделать по дому. И когда зашёл, жена, смотревшая телевизор, даже не вышла в прихожую, только спросила - Сделал?
- Да Тань.
- Есть хочешь?
- Ты говорила кран подтекает на кухне. И раковина в ванне засорилась. Я посмотрю. Потом есть.
Я возился со сливом раковины, в ванне. Подошла Таня, и погладив меня по голове, сказала – Мне так приятно, когда ты делаешь что-то по дому. Ты выпил? Пахнет.
- Да.
- Водки?
- Она омлет сделала, ну и выпили.
- Ещё кто-то был?
- Олег, муж.
- Сразу был?
- Потом пришёл. Я уже сделал.
- Трахнули её поди там, на пару. Она ж голодная, без мужа.
- Таань.
- Чё Тань, она пила с вами? Сколько выпили?
- Бутылку.
- Пьяную бабу и уговаривать не надо. Он остался?
- Ушёл. Инструменты забыл.
- Да не забыл он, дождался, когда ты вышел и вернулся. Трахнул её. А тебе облом.
- Не видел я его, когда выходил.
- Ты в очках был?
- Нет.
- Да ты и в очках бы не увидел. Зыркаешь по сторонам на баб, как голодный. Ой ладно, а то щас заведусь. Ты скоро?
- Да всё уже.
- Мой руки и пошли на кухню. Чаю хочу.
В понедельник я закрутился с самого утра и Наталью видел мельком. Мы на бегу поздоровались, и улыбнулись друг другу. Я зашёл в отдел перед самым обедом. Михалыч собирался в столовку. Бабёнки сбились у стола Татьяны Васильевны и о чём-то, вполголоса, шушукались. Вошла Наталья, и в своей манере, стремительно прошла к столу.
- Наташа, починили холодильник? – по-отцовски, поинтересовался Михалыч.
Наталья, сворачивая чертежи, ответила – Да.
- Роман помог?
Наталья, не отрываясь от чертежей, ответила – Нет, сам заработал. Пришла с работы, включила - он заработал.
- Так бывает – закивал Михалыч – Может ты невзначай включила оттайку?
Наталья, всё также, не поворачиваясь к Михалычу, поддакнула – Наверное.
Михалыч успокоился – Ну ты идёшь, шеф?
- Иду-иду.
К концу рабочего дня хозяин затеял совещание и мы просидели до шести часов вечера.
Я поднялся на третий этаж. Отдел закрыт. Ключ мы прятали в щели, за плинтусом. Я оделся и ушёл.
Вторник выдался спокойнее, но вечером я задержался на участке. И только в среду, мы вышли вместе и пошли на остановку. Ощущалась неловкость, шли молча. Первой заговорила она, уже в автобусе. Мы стояли на задней площадке.
- Георгий Иванович, я знаю, что за нами присматривают, поэтому была отстранённой. Георгий Иванович, я не хочу чтобы, ещё кто-то знал, кроме нас. И Олега.
- Которого? - чёрт меня тянул за язык, иронизировать.
Но Наталья улыбнулась, взгляд потеплел - Вы точно пара. Он, вот также, иногда говорил. И непонятно: подсмеивается или насмехается?
Неловкость испарилась.
Когда мы ехали с работы вместе и на автобусе, стояли на задней площадке и разговаривали. О работе, о погоде. Наталья держала дистанцию. Но за четыре остановки до массива, набивался рабочий люд, и нас придвигали, притискивали и прижимали. Наталья не противилась, и прижатые друг к другу, как любовники, мы спокойно встречались глазами.
Возбуждался ли я? Конечно! Ощущала ли меня Наталья? Думаю, да. Но похотливого озноба, у меня во всяком случае, не было. Я не рассказал о том, что произошло на следующий день после той субботы. А произошёл секс с женой. Не знаю, её интуиция, или Таня что-то заметила? Это был дикий, необузданный секс. И инициатором была Таня. Сказать, что я был потрясён? Целых две недели, после, я познавал и открывал заново свою жену. В сексуальном плане, конечно. Целых две недели было стойкое ощущение, что я трахаюсь с незнакомой мне женщиной. И субботняя оргия с Натальей и Олегом потускнела, выцвела и вытеснилась из сознания.

З. Ы. Олега, она не простила. Когда я спросил, почему, она ответила – Не хочу всю жизнь быть виноватой в том, в чём я не виновата абсолютно.
Через год я уволился, и два года Наталью не видел. Потом встретил её с маленькой, годика полтора, девочкой - Ты вышла замуж? – я присел и улыбнулся малышке.
- Нет.
Ещё несколько раз я видел её с дочкой. Потом они перестали мне встречаться. Как-то раз встретил в магазине Валентину, подругу Натальи. Мы поговорили и я спросил - Что-то я Наталью перестал встречать на массиве.
- Они переехали. Наталья работает в иностранной компании. За границу ездила два раза.
- Замуж вышла? Не знаешь?
- Нет.
- Передавай привет

P. P. S. Года три назад, в контакте, на мою страничку зашла Наталья. Мы в друзьях))
Отредактировано 20.07.22
Отлично!
 
Последнее редактирование:

SIMVOLRODA

Форумчанин
Форумчанин

flasher18

иллюзионист
Модератор
Последнее редактирование:

oksy

Форумчанин
Форумчанин
Благодарю, бро:sps:самому нравится, пусть это и не скромно
Почему не скромно? Я тоже, все что делал (правда не писал), старался довести до совершенства. Потом смотрел на свое действо и гордился собой. Непередаваемое чувство.
 

SIMVOLRODA

Форумчанин
Форумчанин
Почему не скромно? Я тоже, все что делал (правда не писал), старался довести до совершенства. Потом смотрел на свое действо и гордился собой. Непередаваемое чувство.
я конструктор, и понимаю тебя)
 
  • Like
Реакции: oksy

SIMVOLRODA

Форумчанин
Форумчанин
История туриста
Шторм
Круизный лайнер «Посейдон» потерпел крушение в Тихом океане.
23 июля 2016 года мы пересекли экватор, где-то на пересечении с линией перемены дат, в районе между островами Бейкера и Гилберта. По такому случаю на корабле устроили праздник в честь Посейдона – бога морей и океанов. Пару дней мы должны были дрейфовать, сносимые южным пассатным течением, а потом выйти на путь Находка-Сидней и подняться к порту привязки Гуам. Капитан отдал команду – Stop machine! – и через несколько минут наступила тишина. Лайнер двигался по инерции и волны ласково шлёпали о борт. Матросы спустили за борт и размотали трал. Подвешенный на тросах, он создавал бассейн в океане, и пассажиры, посмелее, уже прыгали за борт. Припекало солнце. Стоял почти полный штиль. Веселье было в самом разгаре. Когда потянул лёгкий бриз, никто, даже из команды, не обратил внимания. Но уже через семь минут бриз сменился шквалистым ветром, набежали тучи и низко нависли над водой. Команда в срочном порядке выуживала сачками купающихся из воды. Заштормило и волны, накатывающие одна за одной, раскачивали лайнер. Верхняя палуба опустела.
Механики запустили машину.
- The most complete! (полный вперёд) – отдал команду капитан.
Лайнер шёл в сторону морского пути Находка-Сидней и попал в эпицентр шторма.
Чем мы не угодили Посейдону? Может быть тем, что забыли принести ему, хотя бы символическую, жертву? И Посейдон, разгневавшись, поднял свой трезубец! Жестокий шторм обрушился на нас всей своей мощью. Высокие волны накрывали лайнер. Поверхность океана покрылась длинными, белыми хлопьями пены. Видимость ухудшилась и через час уже было непонятно: день или ночь вокруг. Сопротивляться было бесполезно и капитан решил отдаться на волю судьбе.
Машину заглушили.
Я валялся в своей каюте, пытаясь забыться во сне. Качка на меня не действует, но уснуть никак не удавалось. И вот, когда я задремал, лайнер содрогнулся, словно от удара. Послышался жуткий скрежет. Лайнер по-прежнему качало, но уже не так сильно. Я успокоился, решив не выходить из каюты, и в это время, по проходу между каютами, послышалось топанье, сопровождаемое выкриками и ударами в двери кают. Я выскочил из каюты и увидел, что и остальные пассажиры в недоумении выглядывают из своих. Два матроса, один в одном конце прохода, другой в другом, выкрикивали что-то и махали руками. Пассажиры стали выскакивать из кают и с перекошенными, от испуга, лицами бежали, толкая друг друга и спотыкаясь. Я услышал, как кто-то на русском выкрикнул – Полундра! Тонем! – и тоже побежал.
На верхней палубе людей встречали матросы. Одного взгляда хватило, чтобы понять: мы напоролись на риф. Но самое страшное было в другом: лайнер получил пробоину и тонул. Нижнюю палубу уже скрыло водой и её уровень повышался, и это было заметно. Пассажирам давали жилеты и сопровождали к шлюпкам, держась за канаты. Шлюпки трепало, как флаги на ветру. Я стал помогать женщинам с детьми, одевая на них жилеты и застёгивая. И когда на палубе осталось с полдюжины матросов и капитан, откуда-то появилась молодая, лет двадцати трёх, женщина. Жилетов больше не было и я отдал ей свой, махнув капитану, мол я хорошо плаваю, в случае чего. Мы пробирались к правому борту, где трепыхалась шлюпка, а палубу уже покрывала вода. Шестивесельную шлюпку перевернуло, едва матрос перерубил фалинь. Я вынырнул, меня тут же накрыло волной и я пожалел, что отдал свой жилет. Вынырнув, увидел прямо перед собой весло и вцепился в него. Меня швырнуло к борту лайнера, и я вскарабкался, цепляясь за канат, на верхнюю палубу. Волны накатывали одна за другой, но я заметил, что корабль не погружается. Его качало, но глубже он не оседал. И я стал пробираться к рубке (капитана или рулевого, не знаю). Меня дважды смывало, но я догадался обмотаться канатом. Добравшись до рубки, я увидел, что она не повреждена, и забравшись внутрь, задраил дверь. С водой по щиколотку пришлось мириться: ну не вычерпывать же её ладонями, в самом деле. Да и бестолку. Рубка небольшая, примерно 3х5 (в метрах). С трёх сторон были иллюминаторы, а лобовые даже имели стеклоочиститель.
Немного успокоившись, я стал смотреть в иллюминаторы, в надежде, что к лайнеру прибьёт ещё кого-нибудь. Но через полчаса стемнело настолько, что я не видел даже ограждение рубки. Я осмотрел приборную панель. Пощёлкал тумблерами и понажимал кнопки. Ни одна лампочка не загорелась, ни одна стрелка не дрогнула. Крутанул штурвал. Он легко провернулся на несколько оборотов. Только на компасе стрелка подрагивала, указывая «N».
Ночь
Лайнер раскачивало, волны яростно обрушивались многотонной массой. Судно жутко скрипело и я, с замиранием сердца, прислушивался к этому звуку. Но раз за разом скрип повторялся не меняя тембра, и я решился, наконец, улечься на лежак у задней стенки рубки. Я лежал, прислушиваясь к рёву океана и скрипу лайнера, и напрягая слух, пытался расслышать какие-то посторонние звуки: какой-нибудь стук, чего-нибудь о борт, или какие-нибудь удары. Но время шло, а я слышал только рёв шторма и всё тот же скрип ...
Так и уснул.
Земля!
день первый
Я проснулся от солнечного луча, припёкшего мой затылок. И вскочил!
Как будто и не было шторма!
Бесконечная водная гладь простиралась перед моим вз … Я медленно повернул голову - Земляаааа! – заорал я, и осёкся, вспомнив, что один.
Я открыл дверь и вышел из рубки. Лайнер, чуть накренившись левым бортом, был бездвижен. Я смотрел, пытаясь определить расстояние до земли и понять, что я вижу: материк или остров? Вода скрадывает расстояние и определив, на глаз, в полтора-два километра, я умножил это на два. Выходило, что если бы я решился добираться вплавь, то плыть мне пришлось бы километра два с половиной, как минимум! Расстояние меня не пугало. Я мог бы проплыть и в пять раз больше. Но ... я же в океане. В открытом океане. Я подавлял эту мысль, но слово – акула – возвращало в реальность.
Я взобрался на крышу рубки и осмотрелся. И чуть снова не заорал. У кормы, дном вверх, покачивалась шлюпка. Добравшись до шлюпки, я, первым делом, привязал её канатом, и попытался перевернуть. И не смог. Думал я недолго. Подтянул шлюпку за канат вдоль борта, к месту напротив рубки. Привязал шлюпку к борту накоротке. Длинным канатом за другой борт, и перекинув канат через ограждение рубки, потянул.
Получилось!
В шлюпке было два запасных весла. Я установил вёсла в уключины. Всё, можно отчаливать. Ещё раз залез на крышу рубки и осмотрелся. Всё тот же бескрайний океан. Я спустился и уселся в шлюпку. Мысленно помолился и перекрестился, и взялся за вёсла. Часов у меня не было. Сотовый остался в каюте. На мне были шорты и футболка. Даже плавок не было. Я пытался определить время по солнцу, но оно будто застыло над головой, и определить, сколько времени ушло на плавание, я не смог.
Припекало и я несколько раз бросал вёсла, и черпая воду поливал голову. Дважды пришлось останавливаться и отдыхать. Я грёб, сидя лицом к лайнеру, и когда лодка, шаркнув дном песок, остановилась, отпустил вёсла и лёг ...

Необитаемый остров
Солнце пекло немилосердно и мучила жажда - Пить хочу!
Я сел и осмотрелся. Под банками стояли пластиковые канистры, скреплённые попарно и закреплённые пластиковыми хомутами к пиллерсам и упорнам. Канистр было семь. Странно? По маркировке, на борту шлюпки, я узнал, что вместимость шлюпки – девять человек. Канистры были трёхлитровые, и в шести была обычная вода, а седьмая, лишь наполовину заполненная … Я отвернул колпачок …- Спирт!? Надо проверить. Потом. Сначала … - я открыл канистру с водой и напился.
- Так, что ещё?
Я обшарил шлюпку и нашёл: нож, два топора, огнетушитель, аптечку, сухие пайки, рыболовный набор, спички, фонарик и ручной прожектор с двумя аккумуляторами, два ведра, ковш из нержавейки, два смотанных каната, свисток, тент и парусные снасти. В отдельной, водонепроницаемой упаковке, были пиротехнические сигнальные средства: четыре парашютные ракеты красного цвета, шесть фальшфейеров красных, две дымовые шашки. Я вытащил всё это из шлюпки и попробовал толкать её. Мне повезло, что шлюпка была из пластика и я оттащил её от воды.
Развернул тент и растянул над шлюпкой. Спрятавшись под тент, распаковал и съел половину сухого пайка, запивая водой. Вспомнил про спирт. Из аптечки достал вату, оторвал клок, смочил спиртом и поджёг. Спирт горел чистым, голубым пламенем и без дыма — Порядок, теперь можно отдохнуть - и раздевшись догола, я улёгся под тентом, на банке.
Минут через двадцать вылез из-под тента и оделся - Ну что, надо сделать обход территории и выяснить, наконец, остров или материк?
Я убрал весь скарб и канистры в лодку. Растянул и закрепил к леерам тент. С собой взял свисток, нож, топор и ведро. Ведро, чтобы прикрывать голову от солнца.
Остров был покрыт влажным тропическим лесом. От кромки береговой линии до леса порядка ста шагов - Ну вот, ещё не осмотрев, уже решил что остров?
Я воткнул весло в песок и измерил тень в ступнях. Получилось пять. Пробороздил ногой линию по тени. Обухом топорика обвёл круг вокруг весла, и сделал двенадцать рисок с равными промежутками - Всё, пошёл.
Когда лодка скрылась за изгибом береговой линии, расстояние до леса уменьшилось. Я услышал птичий гвалт, какие-то протяжные крики, и звуки, напоминающие хохот - Поди обезьян полно. Как бы не напакостили на моей лодке. От этих тварей всего можно ожидать.
Я шёл по кромке береговой линии, то заходя в воду, то выходя на песок. Безбрежная гладь океана и безоблачное небо. Чаек я не видел. Видимо материк очень далеко.
Лагуну, или точнее бухточку, и ещё одну перевёрнутую лодку в ней, я увидел издалека. Достал из кармана свисток, но передумал. Пока остров не обследован, шуметь, наверное, не стоит.
Лодка была на середине бухты. Бухта, протокой, соединялась с океаном. Но не это, а струйка воды, вытекающая через щель скалы, привлекла моё внимание. Я пошёл по берегу к скале, и подобравшись к журчащему ручейку, подставил ладони, плеснул в лицо и попил. Вода была холодная, но не ледяная. Я приложил ладонь к скале. Тёплая. Скорее всего – это дождевая вода, просачиваясь чрез грунт, вытекала через щель в скале. Но ... Я ещё раз подставил ладони под струйку — Нет, должна быть теплее. Значит где-то есть и родничок.
Я вернулся к протоке. Неширокая, метра три, и неглубокая, по колено Я вошёл в воду и шаркнул ногой песок со дна. Вода вытекала из бухточки в океан. Вода прозрачная, дно просматривалось, и я пошёл к лодке. Когда дошёл, вода была до пояса. Захватил носовой фалинь и подтянул лодку к берегу.
Перевернуть лодку на суше оказалось легче, чем на воде. Два весла, парусная оснастка и … девять пластиковых канистр с водой. Всё остальное, видимо, тоже было на месте.
Я сел в лодку. В лагуне плеснулась рыба. Бухточка была идеальным местом для лагеря. И укрытие от океана, и пресная вода, и рыба — Ладно, это потом. Сначала надо завершить обход.
Землю я увидел сразу. И это тоже был остров. Но расстояние до него, наверное, раз в десять больше, чем до моего от лайнера. Похоже, что я обошёл половину острова по периметру. Я глянул на солнце. Оно было в зените и словно застыло там. Лес, с этой стороны острова (теперь уже точно – остров), был значительно дальше от воды, чем на моей стороне. Ни птичьего гвалта, ни воплей, ни хохота я не слышал.
Когда я обошёл остров, тень уменьшилась на две ступни и сместилась по кругу на два деления. Долгота дня на экваторе часов восемнадцать, значит прошло часа три. Я шёл споро, со скоростью явно больше пяти км в час, значит мой остров по периметру пятнадцать – шестнадцать км, и его диаметр 4,5 – 5 км.
Снова раздевшись и напившись воды, залез под тент и лежал, пока не надоело.
Я дотолкал шлюпку до воды, вставил вёсла в уключины, и вытолкнув на глубину, запрыгнул в неё.
Часа через полтора я доплыл до бухточки. Разгрузив и облегчив, провёл шлюпку за носовой фалинь через протоку, и подтянул к берегу. Я не стал вытаскивать её из воды, решив, сразу же, попытать удачи в рыбалке. Смастерив из рыболовного набора удочку с блесной, заплыл на середину протоки и опустил удочку в воду. Я подёргивал леску и блесна, отражая солнечный свет, поблёскивала. Метнулась из-под лодки тень и поплавок нырнул под воду. Я подсёк, и леска натянулась, и пошла кругами, разрезая водную гладь ...
На крючке трепыхалась рыба в серебристой чешуе. Я поймал её — Карась?! - карась, краснопёрый, был размером с ладонь. Я зачерпнул воды, снял с крючка рыбу и опустил в ведро.
Через полчаса в ведре плескалось девять карасей — Хватит! - мне не терпелось зажарить рыбу. Бросил удочку в лодку и подплыл к берегу.
Вооружившись топором, нож лежал в кармане, пошёл к лесу. Не доходя нескольких шагов остановился, и прислушался …. Тихо. Мне, вдруг, почудилось, что за мной наблюдают. Я поёжился, всматриваясь в лес. Но рассмотреть что-то, в сплошной зелёной массе … - Ааа! – я сжал топорище и зашёл в лес.
Далеко углубляться я не собирался. Мне надо две крепких суковатых палки, ещё пару для перекладин, и валежник, желательно сухой.
Падали, поросшей мхом, навалом, но она была влажная. Я срубил четыре молоденьких деревца, помучавшись с лианами, обвивавшими их. Натаскал валежника, разложив на солнце. От скалы натаскал камней. Напился воды, вытекающей из скалы. Искупался и залез под тент - Подожду, пока подсушатся на солнце дрова - и заснул.
Бухта, прикрытая скалой, с разросшимся на ней лесом, часа в три пополудни оказывалась в тени, и тропическая жара уже не так ощущалась. Наверное поэтому я проспал несколько часов.
Дрова и мох подсохли, но пришлось, всё же, плеснуть немного спирта, чтобы разжечь. Я почистил рыбу. Потроха бросил в костёр. Когда первые, обгоревшие, дрова превратились в угли, я наложил на них камней, и когда камни раскалились, положил на них рыбу ...
Запах жареной рыбы щекотал ноздри, текли слюнки. В ковшик из нержавейки я налил, отмеряя колпачками, спирт. Разбавил водой из источника в скале … И выпил!
Когда я обглодал последнего карася, то понял, что нисколько не наелся - Ччёрт возьми, то ли от спирта, то ли действительно так голоден?
Спирт разморил, да и начинало смеркаться, и пришлось утолять разыгравшийся аппетит сухими пайками, которых я слопал аж целых три!
Я сидел у тлеющего костра, прислонившись к борту лодки, и клевал носом - Нет-нет! – растормошил я себя – Надо устроить логово для ночлега.
Ширина лодки метр восемьдесят и я, выгребая песок руками, выкопал яму шириной метра полтора, длиной метра три, и глубиной с полметра. Разбросал угли потухшего костра, и выждав с полчаса, набросал, ещё горячего, песка на дно своего логова. Застелил поверх тент и опрокинул шлюпку. Чтобы пролезть в логово, я отрубил от одной из палок два полена и подпёр ими борт шлюпки, сделав щель. Разделся. Искупался. Справил нужду. Попил воды, оделся и залез под лодку. Выдернул подпорки и лодка накрыла меня. Нащупав рукой топор, провалился в сон ….
продолжение следует
 
Последнее редактирование:
  • Like
Реакции: oksy

SIMVOLRODA

Форумчанин
Форумчанин
История туриста (окончание)
Жизель и Дашка
день второй
Я проснулся. Под лодкой было жарко и душно. Я выбрался из-под лодки и сразу увидел: ночью был незваный гость. И он не просто приходил: зверь пытался залезть ко мне под лодку, разгребая песок и делая подкоп. Но что-то его остановило. Может не понравился дух перегара, исходивший от меня, а может был сыт. Цепочка следов уходила от лодки к воде, и глянув туда, я всё понял. Ночью к берегу прибило три тела.
Я встал и пошёл к воде, вдоль цепочки следов. Два мужчины и женщина. Один из трупов, хищник, зацепив когтями одежду, вытянул из воды и проволок по песку, но не тронул. Либо был сыт, либо не ест мертвечину - А кстати, надо будет глянуть, когда вернусь, едят хищники мертвечин … - на этой мысли я поймал себя! - много раз, когда я, вот так, мысленно, что-то сам с собой, или с другим, мыслимым собеседником, обсуждал и спохватывался, спустя минуту другую, то в реальности этого не происходило. Ни разу. Но когда я ловил себя в самом начале, вот как сейчас, то выходило надвое: иногда сбывалось, иногда нет - Эка невидаль! Ясно, как божий день, я отсюда либо выберусь, либо останусь. Надо похоронить … Придётся делать лопату, топором копать неудобно.
Я позавтракал половиной сухого пайка, запивая водой. Искупался. И обсохнув, оделся.
Вытащил из-под шлюпки топор и пошёл к лесу.
Сначала натаскал валежника для костра, а потом, выбрав дерево с толщиной ствола в две ладони, срубил его. Дотащив дерево до лодок, пошёл ещё раз искупался, и стал тесать ствол.
На выделывание лопаты у меня ушло часа полтора.
Солнце уже припекало и я, не делая перерыва, принялся копать яму ближе к лесу. Земля была мягкая и яму, глубиной в метр, я выкопал быстрее, чем выделывал инструмент. Напившись воды, пошёл к трупам.
Сначала уволок того, которого зверь вытащил на берег. В яму, пока, не сталкивал. Потом приволок два других. Женщину я узнал. Это была та, которой я отдал свой жилет - Чему быть, того не миновать – пробормотал я и стал снимать с них одежду - Мне она нужнее, чем вам – оправдывался я.
Яму выкопал широкую, чтобы не сваливать их друг на друга. Засыпав, натаскал камней от скалы. Сгрёб их одежду и выполоскал в морской воде. Разложил сушиться на лодках.
- Надо бы помянуть … - я отмерил в ковш три колпачка спирта. Разбавил водой и, подойдя к братской могиле, молча выпил. Обтёр рот. Вернулся к лодкам и закусил галетами.
- Всё, на рыбалку!
Минут за сорок я наловил одиннадцать карасей. Развёл костёр и на камнях поджарил рыбу.

Я возился с тентом, пытаясь соорудить из него палатку, когда услышал шум из леса. Похоже было на то, как будто кого-то преследуют. Я сжал в руке топор и увидел, как с уступа скалы, из которой бежала вода, сигануло в воду какое-то небольшое животное.
Всплеск. Брызги. Круги по воде. И всё затихло.
В следующую секунду я ещё крепче сжал топор. На уступ скалы вышла пантера, и опустив морду, всматривалась в воду.
Я замер.
Прошло минуты две или три, и из воды, на мелководье, высунулась голова, отфыркнулась, и осмотревшись, двинулась к берегу, на котором были мои лодки и я.
Когда животное вышло на берег и стряхнуло с себя воду, я разглядел его. Оно было похоже на оленя. Самку оленя, но раза в два меньше.
- «Может оленёнок?»
Оленёнок тоже замер, и кося глазами, следил за мной и пантерой. Немая сцена длилась ещё минуты две, затем оленёнок сделал несколько шагов в мою сторону и замер, кося глазами. Ещё пара шажков, и путь ему преградила первая лодка. Я тоже, медленно поворачивая голову, следил и за оленёнком, и за пантерой. А пантера, застыв на выступе скалы, следила за нами. В руке у меня была надкушенная галета и я, вытянув её к оленёнку, позвал - Ну что ты, Жизель, иди сюда, не бойся.
Почему Жизель?? Понятия не имею! Возможно, я хотел сказать - газель, но оговорился.
Кося глазами, и втягивая ноздрями воздух, Жизель двинулась в обход лодок. Не доходя до меня, остановилась, и вытянув шею, обнюхала мою руку и галету. Потом потрогала галету губами и стала хрумкать. Я вытащил ещё одну, но не вытянул в руке, а бросил на песок, в шаге от себя. В другой руке топор. Жизель, уже смелее, сделала несколько шажков и опустила голову. Я прыгнул, и свалив её на песок, замахнулся! Она дрожала, но не билась. Не верещала. С закрытыми глазами, покорно, ожидала расправы. Горячка охотничьего азарта сменилась жалостью, а в мозгу, одурманенном спиртом, зародилась другая мысль. Я отложил топор и посмотрел в сторону пантеры. Она ушла, видимо решив, что ей уже не обломится.
Вы гадаете, что за мысль? Не догадаетесь. И я не скажу. Пусть всё будет по порядку.
Жизель открыла глаза и смотрела на меня.
- Всё-всё, успокойся – хотя она не вырывалась, уговаривал я и гладил её - Сейчас – я потянулся, и захватив фалинь, сделал петлю и накинул на её шею. Чуть затянул. Отрезал от каната кусок метра два, и спутав ей ноги, попарно, передние и задние, стянул их и между собой. Ослабил петлю на шее и привязал к ней канат. Теперь Жизель была спутана по рукам и ногам, и привязана к шлюпке.
Я встал, обтряхивая с себя песок. Она тоже вскочила. Попыталась вскочить. Но ничего не получилось и она свалилась на бок.
- Успокойся-успокойся – уговаривал я её – Я пойду порыбачу, а ты пока отдохни. Я быстро.
Словно поняв о чём я прошу, Жизель затихла.
Я рыбачил, поглядывая на берег и на уступ. Пантера не появлялась, а Жизель, даже если б и встала, из-за лодки я бы не увидел. Перевернутая шлюпка была выше Жизель почти на метр. Я успел рассмотреть и оценить размеры животного. Длиной около метра или чуть меньше. Высотой в холке половина моего роста, а я метр семьдесят. Весом килограмм пятнадцать. Также я понял, что животное взрослое, и это – самка.
Самка - возбуждало!
Когда я спутывал и связывал Жизель, трогая, сдвигая и раздвигая её ноги, и натыкаясь взглядом на два отверстия в промежности, меня эрегировало. Именно в этом направлении вильнула моя мысль, когда охотничий азарт сменился жалостью.
Я машинально бросал карасей в ведро. Машинально опускал удочку за борт. Подсекал.
И распалялся, вспомнив, что секса не было уже дней десять.
- Сколько там? – опомнился я, заглядывая в ведро - Девять. Хватит! – и схватив вёсла, яростно грёб, весь дрожа в сексуальном ознобе.
Она спокойно лежала в тени шлюпки, и увидев меня, прянула ушами.
- Сейчас-сейчас, подожди – уговаривал я, то ли себя, то ли её.
Почистив рыбу, подбросил дров в тлеющий костёр, и не в силах совладать с собой, ходил вокруг, пока разгорались дрова.
Рыба жарилась, распространяя аромат, а я, плеснув, на глаз, спирта и разбавив, выпил одним глотком.
Жизель, то смотрела на меня, то на костёр, и втягивала трепещущими ноздрями воздух.
- Ты, наверное, есть хочешь? – опомнился я, и достав сухой паёк, разорвал упаковку и подложил ей.
Она схрумкала паёк и опять смотрела, то на меня, то на костёр и втягивала воздух. Спирт одурманил, и больше не в силах сдерживать похоть, я разделся и присел рядом с Жизелью. Член напрягся и уже не гнулся. Я стал поглаживать её и щупать задние ноги, просовывая руку между ними. Жизель вздрагивала, но не дёргалась, только шумно вздыхала. Нащупав пальцами щель в вагину, я сунул внутрь один палец и делал фрикции. Жизель была спокойна. Я подвинулся, и приподняв её, подтянул за задние ноги и ткнулся головкой в промежность. Жизель напряглась, а когда я торкнул головку во влагалище, обделала меня!
- Блядь, ддура! – я шлёпнул её, отодвигаясь.
Пришлось идти отмываться. Хорошо, что был без одежды. Зачерпнув ведром воды подмыл и Жизель. Сгрёб лопатой говно и закопал в песок, подальше от лодок и костра. Пробудился аппетит и я, с жадностью, набросился на рыбу. Опомнился, когда Жизель шумно втянула воздух. Я обернулся. Она смотрела на меня, и вздрагивающими ноздрями втягивала воздух.
- Ччёрт! Прости дорогая - я взял рыбу и протянул ей, ожидая что она, обнюхав, отвернётся.
Но Жизель, тронув рыбу губами, слопала её за пару секунд.
Я обомлел - Нихренасе! – и глянул, что осталось – Бляаадь, всего то две. Даму нельзя обделять - я протянул ей ещё одну, а последнюю съел и обглодал сам.
- Пить – я зачерпнул в ведро воды и поставил перед Жизелью. Она шумно пила, а я пошёл и искупался.
Когда вышел из воды, член торчал как палка, а желание достигло апогея! Я снова присел рядом с нею. Снова гладил и щупал. Засунув палец в вагину, совершал фрикции. Жизель, спокойно и покорно, всё сносила. Я сел и раздвинул ноги, осторожно взял её ноги, и приподнимая, потянул к себе. Удерживая одной рукой, другой снова совершал фрикции и медленно опускал на торчащий член. Поза была выбрана неудачная и пришлось встать на колени. Я приподнял её и притянул к себе. Головка коснулась входа в вагину. Жизель замерла, я тоже. Удерживая её за ноги, стал медленно погружать член. Жизель напряглась, а когда член погрузился полностью, и я задержался, наслаждаясь сокращениями вагины, она шумно вздохнула и расслабилась. Я очень медленно вытягивал член, и она опять напряглась. Вагина узкая и мой член был чрезмерно толстым для неё. Я вытянул его полностью, и снова, медленно засовывал, весь дрожа от вожделения и страшась, что она порвётся. Жизель шумно вздыхала и напрягалась, но не дёргалась и не сопротивлялась. В третий раз, едва засунув наполовину, я бурно излился, содрогаясь в конвульсиях и мыча ... Когда сокращения уретры прекратились, я отвалился от неё и услышал, как она часто и прерывисто дышит.
- И тебе понравилось – ухмыльнулся я, вытягиваясь в блаженной истоме.
До темноты я трахнул Жизель ещё два раза.
Сходил искупался. Обсох. Приподняв лодку на подпорках, столкнул в своё логово Жизель, и залез туда сам.
Она лежала у меня в ногах – Спать - сжал в руках топор и мгновенно уснул.

день третий
Меня разбудила Жизель, ёрзая и сопя. Припекало, и под шлюпкой становилось душно.
Я выкарабкался сам и вытащил её. Развязал верёвку, стягивающую путы на её ногах, и она резво вскочила. Поскоками отдалилась от лодки, насколько позволял канат и … В общем, Жизель пописала и покакала. Твёрдый как камень, член торчал. Моча подпирала к головке, но желание секса, со своей подружкой, было слишком велико. Не спутывая ей ноги, и не заваливая, овладел ею и трахал стоя, с упоением! Жизель была безропотна и покорна ….
Я ссал, а она, сунув голову между ног, вылизывала себя.
Взяв пустую канистру, направился к скале за свежей водой.
Я набирал воду из ручейка и затылком ощутил взгляд. Пантера, свесив передние лапы, внимательно наблюдала за мной со скалы немигающими жёлтыми глазами. Увидев, что я заметил её, зажмурилась и обнажила клыки, словно усмехаясь.
- Ччёоорт! - топора в руке не было и я, медленно, не отводя от неё взгляда, присел, и нащупав рукой камень поувесистей, также медленно выпрямился и замахнулся — Ббрысь! - кошку, как ветром сдуло – сука … - неуверенно закончил я, вглядываясь в плотную стену зарослей.
Не поворачиваясь спиной к скале, я отступал, пока не дошёл до кострища. Бросив камень, схватил топор. Пантера не показывалась. Без топора, после этого, я даже срать не ходил. Сидел и срал, оглядываясь, а в правой руке топор. И только раскладывая костёр, чтобы накалились камни, я увидел свежие следы. Пантера приходила ночью и блуждала по моему лагерю. Жизель, тоже видевшая пантеру на уступе скалы, жалась ко мне. И я снял с её ног путы, и петлю - с шеи. Как я и ожидал, Жизель не убежала. Она ходила за мной, как привязанная, и даже на рыбалку плавала со мной в шлюпке.
Палатку я пытался смастерить из-за того, что ночью прошёл ливень. Повезло, что гроза длилась недолго и в моё лежбище вода не набралась. Сначала я хотел установить палатку, используя тент с моей шлюпки. Но потом пришла другая идея. Я сдвинул две шлюпки бортами и установил мачты. Соединил канатом оба тента, и набросив на мачты, закрепил понизу к леерам. Получилась вполне приличная и вместительная палатка.
Теперь лодки были задействованы под палатку, и рыбачить пришлось ходить к скале. Там было глубоко. К удочке срубил удилище. Жизель ходила со мной всюду, и я сообразил: когда она рядом, то почует Дашку раньше, чем та подберётся к нам. И перестал отгонять.
Пантеру я назвал Дашкой. Только не надо думать, что Дашка, этакая безобидная большая кошка. Это была взрослая и крупная пантера. Высотой в холке пониже моей Жизели, но длиннее и массивнее. Это был хищник, и очень опасный.
Рыбачить, держа в руке топор, было неудобно и я вспомнил про пиротехнические наборы. Я открыл пакеты: восемь парашютных ракет, двенадцать фальшфейеров и четыре дымовые шашки. Читая инструкцию, хоть и на аглицком (но были рисунки), я понял, что фальшфейеры – те же бенгальские огни, только побольше и горят подольше. Дымовые шашки, и есть шашки, а парашютные ракеты … То, что надо!
Но надо было потренироваться в пуске ракеты, и я уже хотел выстрелить одной - Если уж стрелять, то по врагу – пробормотал я, и глянул на скалу.
Дашка сидела на уступе и вылизывала лапу. Стрелять по Дашке я не собирался. Во первых – с расстояния в семьдесят шагов (мною уже много раз было всё и вся измеряно) в неё вряд ли попасть. Во вторых – она успеет увернуться. В третьих – залетевшая в лес ракета может наделать пожар. Поэтому, сделав несколько шагов (Дашка насторожилась, а Жизель за мной не пошла), я вытянул левую руку, целясь в скалу, и дёрнул шнурок.
Вспышка! Хлопок!
Метнувшись, как тень, скрылась пантера. Полыхающая ракета врезалась в скалу, отскочила и упала в воду. Минуты три горела, отстреливая искры, и погасла.
- Получилось!
Я распустил кусок каната, и привязав на жилу две ракеты, повесил на шею. До конца дня, и весь следующий Дашка не показывалась. А я вспомнил ещё кое-что: хищники метят территорию. Дашка, наверное, тоже метит. Хотя, скорее всего, до моего прибытия весь остров был её вотчиной. Но теперь появился я, и часть территории стала моей.
Пометить свою территорию!
Я отсчитал от кострища тридцать шагов и пробороздил по песку границу, начиная от воды слева от шлюпок, до воды справа от них. Потом веткой пробороздил песок с внешней и внутренней стороны от границы. Набрав в канистры воды из ручейка, пил через каждый час, а ссал в пустую канистру. Когда солнце склонилось к горизонту, пошёл вдоль борозды и плескал в неё мочу из канистры.
Спать лёг в палатке на шлюпках. Жизель устроилась на дне между банками. Ночь прошла спокойно и утром, новых следов Дашки, на моей территории я не обнаружил.
день четвёртый
С утра сходил на рыбалку.
Жизель не отходила от меня ни на шаг, и слопала три карася, пока я рыбачил. Разжёг костёр и пока прогорали дрова, почистил рыбу и постирал одежду. Стирка заключалась в полоскании в морской воде, а потом в протоке, в пресной. Пока сохла моя одежда, носил женское платье. Оно было чуть великовато, и мне нравилось в нём. Не потела промежность и всё, что между ног болталось. Но шорты и тельник были привычнее, и я сразу же переодевался, как только они высыхали. Трусы женские я тоже использовал: натягивал на голову, как панаму, для защиты от солнца. Купался я только в бухточке. В океане не купался. Я заметил там медуз, а они могут быть очень ядовиты.
В этот день я не пил спирт, и к Жизели меня не тянуло. Большую часть дня провалялся в тени под тентами, жуя сухие пайки. Когда наступила темнота, улёгся спать. Но уснул не сразу: в первый раз, за четыре дня, задумавшись над тем, как добраться до другого острова ... с этим и заснул …
день пятый
Проснувшись, сразу вспомнил вчерашние размышления, и решение, идти к острову под парусом, явилось, как само-собой разумеющееся. Выбравшись из-под тента, первым делом глянул на уступ. Дашка уже сидела там и вылизывала лапу. Увидев меня, встала и ушла. Я проверил меченую границу, но следов Дашки, в пределах видимости, не было - Работает – бормотнул я и хотел поссать … член стоял, Жизель тёрлась боком о моё бедро, и я … и у меня всё зачесалось от желания. Я был голый, и подтянув за ляжки Жизель, натянул её, упиваясь сладострастным ощущением тугой и узкой вагины! Она безропотно, и безо всякого сопротивления, подчинилась моему желанию, и я трахал её с закрытыми глазами, сжимая за ляжки, и с упоением натягивая! Когда вытащил член, он весь был в сперме, и Жизель слизывала её, и облизывала, и прикосновения языка к головке, вызывали содрогание, как от прикосновения к оголённым нервам! Облизав меня, Жизель вылизывала себя, а я ссал и увидел Дашку - Подглядываешь, сучка! – я покачал членом, словно дразня её.
Жизель жалась ко мне, и я оделся, вооружившись топором и ракетами - Пойдём на рыбалку
Я взял удочку и направился к скале. Жизель шла следом. Четыре дня пролетели незаметно, но этот день тянулся томительно и долго. Я ловил рыбу. Разводил огонь. Жарил рыбу. А в голове крутилась одна и та же мысль – «Надо попробовать … надо попробовать под парусом …..»
Я лежал в тени палатки и обдумывал: плыть на одной шлюпке или соединить их, навроде катамарана. Я опасался, что между островами может быть течение и меня утащит в океан. На одной шлюпке я могу выгрести вёслами. А на двух? Да ещё и связанных. И пришёл к выводу, что плыть надо на одной шлюпке. Как нередко бывает: решение принято, но осуществлять, задуманное, не торопишься, словно удовольствие растягиваешь. Так и я, отложив отплытие на завтра, решил выпить. Достал канистру, и отвернув колпачок, заглянул - Ого, уже пол-литра вылакал!
Солнце пекло. Было жарко. Я сходил искупался. Жизель тоже зашла в воду и приседала, погружаясь с головой. Я почистил рыбу, оставленную на обед, и положив на камни, разжёг вокруг огонь. Когда рыба зажарилась, я отмерил пять колпачков и выпил, разведя водой.
Мы ели рыбу, но опьянения не было - Что за хрень! Выдохся, что ли?
Я отмерил ещё пять колпачков, но воды налил поменьше. Выпил и хватал ртом воздух: явно больше сорока!
Рыба кончилась, а я не наелся. На рыбалку идти не хотелось, к тому же – я глянул – Дашка сидела на уступе и смотрела на нас. Я пьянел, и какие-то смутные желания всплывали из подсознания. Жизель отошла поссать, и я тоже захотел. А когда дотронулся до члена, он возбудился и мне пришлось ссать в канистру (я каждый день поливал свою границу), стоя на коленях. Жизель, увидев мой торчащий член, подошла и повернулась задом. С одной стороны - её покорность тешила самолюбие. С другой - мне хотелось, чтобы она сопротивлялась, брыкалась, вырывалась. А я бы, сломив и подчинив, насиловал!
Я глянул на уступ. Дашка сидела на задних лапах и смотрела на нас. Конечно, Дашка – пантера, но всё равно зритель. И я, распаляясь похотью, разделся и повернул Жизель так, чтобы Дашка видела, что и как я буду делать.
Я натягивал Жизель, держа за ляжки, и когда член входил, её задние ноги отрывались от земли. Жизель уже не напрягалась, когда я запихивал член. Только косила глазом, чуть повернув голову, и часто дышала.
Или спирт так подействовал, или жара, но я не мог кончить, и это меня разозлило. Я вытащил член и Жизель принялась облизывать его. А я, сжимая её голову, стал совать в её ротик! Она была покорна и послушна, и я ударил её! Жизель испуганно дёрнула головой, и прикусила член. Было почти не больно и кожу она не прокусила. Но на меня, её испуг, подействовал как-то странно. Во мне пробудилось что-то звериное - Иди сюда! – зарычал я, и притянул её за ляжки. Жизель дрожала, а я засаживал член, чередуя дырки, но кончить не мог! Какое-то помутнение, и я наклоняюсь, вытаскиваю из кармана шорт нож, разворачиваю его и тычу в бок Жизель! Не сильно, но до крови. Держа нож в руке, засаживаю член и смотрю на набухающую каплю крови на её боку. Жизель поворачивает голову, и вытягивая шею, лижет ранку. Я приподнимаю за морду её голову, и одним движением перерезаю горло ... и начинаю изливаться! Жизель хрипела и билась в предсмертной агонии, захлёбываясь кровью, хлещущей из перерезанной глотки; а я хрипел и бился, захлёбываясь в оргиастическом экстазе!
Я опомнился, когда она, рухнув на подкосившихся ножках, затихла. Стоял и смотрел, как пульсируя струйками, истекает кровь из перерезанной шеи, и сочится сперма из вагины.
Член торчал, возбуждение не спадало. И я, распоров ножом живот Жизель, вывалил на песок внутренности, насадил тушку на кол, и установил на рогатки, над огнём. Подкинул дров и глянул на уступ. Дашки на уступе не было, но боковым зрением я увидел её. Прижавшись животом к песку, пантера сидела шагах в пятнадцати от моей границы, и смотрела на кровавую кучку потрохов Жизель.
Я собрал потроха в ведро, взял топор и пошёл к Дашке. Голый!
Когда я приблизился к ней на расстояние, бывшее, видимо, границей безопасного приближения врага (по её мнению, или инстинкту), она, привстав на полусогнутых, резво развернулась и отбежала на несколько шагов, также резво повернулась ко мне и припала животом к земле.
Я поставил ведро с потрохами на песок, и пятясь, отошёл к костру.
Запах палёной шерсти сменился запахом жареного мяса. Я оделся, сполоснул руки и сел к догорающему костру. Я срезал ножом самые лакомые кусочки мякоти, и ел зажаренное мясо той, которую, всего лишь час назад, грубо насиловал! Где-то читал, что мясо животного, которого человек пользовал для секса, мерзко пахнет и невкусно. Чушь и брехня! Мясо Жизель было такое вкусное, что я съел чуть ли не половину своей подружки! Понятно, что если отнять потроха, голову и ноги, то съел я не так уж и много. Запив водой, безумно вкусный и сытный ужин, я упал на спину и потянулся. Вспомнив про Дашку, сел и посмотрел в её сторону. Ведро валялось на боку, в стороне от неё, а она, приподняв морду, жадно втягивала аромат дымка от моего костра.
- Не нажралась, сука – добродушно хмыкнул я – Ладно, жри - оставлять мясо на ночь бессмысленно: в этой тропической влажной жаре оно испортится через пару часов. И я, вытащив кол, отнёс и бросил тушку на растерзание Дашке. Она, так же как и в первый раз, отбежала на безопасное расстояние. А когда я вернулся к костру, встала, и раскачиваясь, медленно подошла к тушке. Поводила мордой, словно вынюхивая что-то, потом вцепилась клыками и поволокла в лес.
- Думаю, сегодня ты уже не вернёшься.
Но осторожность и бдительность не помешают. Я взял канистру, заполненную мочой, собранной за день, и обходя границу своего участка, плескал на песок.

Возвращение
день шестой
Хуже всего было утром следующего дня. Проснувшись, по привычке буркнул – Привет, Жизель - и обмер …
Я выскочил из палатки, и вспоминая произошедшее накануне, опустился на песок, сжал голову руками и застонал …
Надо было чем-то занять себя, и я стал разбирать палатку. Столкнув на воду одну из шлюпок, установил мачту, и сверяясь со схемой, крепил и разворачивал парус. Когда парус был установлен, я стал укомплектовывать шлюпку и … этот характерный гул не спутать ни с чем! Небольшой, легкомоторный самолёт летел к острову.
Опомнившись, я запрыгал, закричал, замахал руками. С самолёта, был ли это поисковый, я так и не узнал, заметили лайнер и свернули к острову. Пролетая над ним увидели лодки.
Я стоял и смотрел, как самолёт разворачивается, и снова летит к острову, снижаясь.
Я махал руками и кричал, но с самолёта уже увидели меня и пилот, покачав крыльями, выполнил разворот и полетел к тому, другому острову.
А через пару часов сидения на берегу в томительном ожидании, я увидел катер, плывущий от того острова к моему.

В полицейском участке островной префектуры меня допросили и составили протокол.
Переводчиком был туземец под шестьдесят, окончивший тридцать лет назад университет дружбы народов имени Патриция Лумумбы. При мне не было документов, но я был в списках пассажиров лайнера, и в списках пропавших.
От переводчика я узнал, что нашли только меня.
Меня сфотографировали. Выдали временное удостоверение. И через три часа отправили, самолётом, на Гуам.
В дипведомстве российского посольства со мной ещё раз поговорили. Сделали удостоверение, тоже временное. Купили билет на рейс Korean Air Хагатна-Иркутск (Кореан эйр), и выдали, под расписку, двенадцать тысяч рублей.

- Ты зарезал, зажарил и съел безобидное животное?!
- Здрассьте. Мне надо было как-то выживать. Необитаемый остров, как никак.
- И ты правда … трахал её??
- Это я придумал.
- Непохоже, что врал: глаза блестели, когда рассказывал, левый глаз не косил. Неээт! Жизель - это та женщина, которой ты отдал бронежилет.
- Спасательный, Тань.
- Да какая разница! Ты её трахал?!
- Она утонула.
Таня взяла со стола складной нож, развернула его. Это был нож, тот самый, которым я перерезал горло Жизель в припадке сладострастия ….
30.09.17 отредактировано 24.07.22
 
Последнее редактирование:
  • Like
Реакции: oksy

SIMVOLRODA

Форумчанин
Форумчанин
Ведьмина травка
Волшебная сказка, фэнтези, эротика , юмор
Это роман-фэнтези-сказка для взрослых. Две книги уже написаны, третья в работе, но зависла.
Глава первая Наташка
Кажется я заблудился. Вот чёрт!
Я остановился и прислушался: сердце колотилось от частого дыхания, чуть слышно шелестели литья от ветерка на берёзах, да задумчиво поскрипывали сосны.
Отдышавшись, присмотрелся к соснам, пытаясь определить северную сторону. Увы, стволы были одинаково гладкие со всех сторон. Небо было затянуто тучами, низко нависшими над кронами деревьев.
- Куда идти? – спросил я вслух.
- Туда – ответил кто-то.
Я оглянулся. Никого. Но показалось, что мелькнула тень меж деревьев. Я затаил дыхание.
Прошла минута. Только поскрипывание сосен да шелест листьев. Даже комаров не было.
- Мерещится что ли?
- Нет - ответил кто-то - Сюда иди.
Снова показалось, что меж деревьев мелькнула тень и стала удаляться
- Как скажешь - и я пошёл в ту сторону, где, как мне показалось, растворилась меж деревьев чья-то тень.
Я шёл пытаясь запомнить деревья, и стараясь шагать равномерно, чтобы не уклониться в сторону. Минут через пять остановился и оглянулся: все деревья были на одно лицо.
- Он мой, Хозяин! Я вожу его с самого утра по лесу ...
- Это мой лес, Одноглазая! Значит и он – мой.
Вот те наа! Кто-то, скрытый от меня непролазной чащей из орешника, малины и крапивы, спорил с кем-то, решая чей я?
- Эй ребята! - средь бела дня не страшно - Может я сам решу с кем мне быть, а?
Что-то ухнуло и с треском повалилось. Я съёжился и присел, втянув голову в плечи.
Но в чаще не шелохнулся ни один куст, и все деревья, вокруг, стояли на своих местах.
Холодный и скользкий страх заполнял грудь, а ноги будто прилипли к земле.
- Мил человек
Я скосил глаза вправо. В пяти-шести шагах от меня стояло существо, очень похожее на человека. Но оно не было человеком. Лохматая копна на голове с травинками, листочками и ягодами, запутавшимися в густых рыжих волосах. Светло-голубые, как выцветшее летнее небо, глаза. Густые, словно мох, нависшие брови. Босой, со сбитыми шишковатыми пальцами. В какой-то хламиде не то из веток, не то из трав - Ты кто, мужик?
- Мил человек, тебе надо уходить отсюдова, пока она не очухалась. Вона тропинка. Ступай по ней.
Я огляделся. Слева от меня, весело петляя, уходила в лес тропинка, которой, и я это помнил, пять минут назад не было.
- Это мои тропинки. Люди их не видют, пока я не покажу. Я за тобой хожу с утра, как ты в лес вошёл. Ни одну веточку не сломал. Ни одного мухомора не пнул. Таким я помогаю.
- «Леший?!»
- Да, людской род так меня называет. Но местные кличут Хозяином.
- А там кто? - из-за кустов доносилось сопение и кряхтение, как будто боролись на земле.
- Баньша. Люди зовут её Лихо. Уходи, я ещё задержу её немного. Иди быстро, не оглядывайся и не останавливайся. Там – он махнул мохнатой рукой – Там тебя встретют и помогут выйти из леса.
Он исчез, я не успел моргнуть глазом. Не растворился. Не растаял. Исчез, как исчезает воздушный шарик, когда ткнёшь в него иголкой.
Я бежал по тропинке и считал сосны. А они встречались всё реже и реже. И наконец, вместо сосен, сначала по одной, а потом стайками пошли осинки. Сзади что-то ухнуло и я прибавил скорости. И почти сразу же уткнулся в кустарник из малины, смородины, шиповника, лабазника и крапивы так густо сросшихся, что не было даже просвета в сплошной зелёной стене.
Я осмотрелся. И влево и вправо уходила зелёная стена насколько хватало глаз. Опять ухнуло за спиной, но уже ближе и отчётливее. Прикрыв левой рукой глаза, а правой сдвинув в сторону стебли, я шагнул.
Уже горела и чесалась, обожжённая крапивой и исколотая колючками шиповника, правая рука, и всё настойчивее долбилась в темечко мысль - «Верниись!! - когда, в очередной раз обжегшись крапивой и ругнувшись, я вышел из чащи, и оказался на небольшой лужайке.
Передо мной расстилалось болото.
- Послаал, Хозяин. Ну спасибочки - и решительно развернувшись, обмер. Зелёная стена исчезла, а вместо неё простиралось, сколько хватало глаз, болото - Морок, наваждение - я протёр глаза, но болото не исчезло.
- Не морок, и не наваждение – проскрипел кто-то за моей спиной.
Я обернулся. Передо мной стояла древняя старуха, опираясь руками на клюку, с горбом, выпирающим из лопаток. Лицо тёмное, как запечённая картошка, всё в глубоких, не морщинах даже, бороздах, с огромным, не по лицу, крючковатым носом, с выцветшими белёсыми глазами, и пепельно-серой гривой волос, нечёсаных лет эдак двести.
Ни дать-ни взять Баба Яга!
- Ведьма – проскрипела она - не обманул Лешак. Я помогу тебе. Но … - сузив маленькие глазки, она, снизу-вверх, пристально взглянула в мои.
Показалось или нет, но в суженных, до щёлок, глазах, бесновалось зелёное пламя.
– Ты должен поцеловать меня, мил человек. Ведь я с мущщиной уже лет триста не целовалась.
В голову лезли сцены из «Вия», но выбора не было. И зажмурив глаза, и притянув её за плечи, чмокнул в губы. Они были сочные, как спелая малина и источали медовый аромат.
Я открыл глаза.
На меня смотрела молодая женщина, с чёрными, как смоль, вьющимися и ниспадающими, на обнажённые плечи, волосами. В глазах сияли изумруды. Аккуратный и, по озорному, чуть вздёрнутый носик морщился. Кожа цвета слоновой кости. Загар, или смуглость? А на груди, и округлых бёдрах, какие-то повязки, то ли из мочала, то ли из трав.
Я обомлел, а она расхохоталась.
- Не ожидал? – она с усмешкой смотрела на меня – А теперь я тебя поцелую - и ведьма, обняв меня, впилась своими сочными губами в мои. Дрожь пробежала по телу, и зашевелился член, наливаясь кровью. Она отстранилась – Хочешь?
- «Она ещё спрашивает, но ...»
- Знаю о чём ты подумал. У ведьмы для тебя есть кое-что - она подняла левую руку и развернула ладонь. На ладошке лежали два стебелька тёмно-зелёного цвета - Съешь один стебелёк, вырастет на вершок. Съешь два – на два вершка. Сколько?
- Пять!
Она хмыкнула и подняла правую руку. На ладошке лежали три стебелька – Ешь!
Я осторожно взял стебелёк и поднёс ко рту.
- Что ты медлишь? Если бы я хотела навредить, уже давно сделала б своё чёрное дело. Ешь!
Я коснулся стебелька губами и он тут же оказался во рту, и растаял на языке. Привкус был горьковато-сладкий, как у переспелой и подвявшей земляники. Внизу шевельнулось и затяжелело. Я наклонился к её ладони и слизнул второй стебелёк. Член, удлиняясь и тяжелея, возбуждался, наполняясь кровью. Губы пересохли, дрожь в теле нарастала, переходя в похотливый озноб. Я слизнул с правой ладошки стебельки, один за другим.
Член рос и рос, выпирая трико.
- Снимай штаны! Я уже изнемогаю.
Увлечённый происходящим, я не смотрел на ведьму. Она была голая! Груди, упругие и полные, как накачанные мячи, двоились и манили торчащими сосками. Бесстыдно раздвинутые ноги, и чёрный треугольник между ними. Я застонал от вожделения и лихорадочно, дрожащими от нетерпения руками, стал стягивать трико.
Не тут-то было!
Мне пришлось тянуть резинку трико аж до груди. И только тогда я смог снять его. Снял трусы и переступил. Ведьма вспрыгнула ко мне на грудь, опираясь руками о плечи. Испугавшись, что мы оба завалимся в болото, я напрягся и подхватил её. Но ведьма показалась лёгкой, как пушинка! Опираясь руками о мои плечи, она приподнялась ... и насадилась. Я сжимал её ягодицы, а она оседала, закусив губу. Член медленно погружался в её плоть. Сопротивление возросло.
- Помогай! - прохрипела она - и я, впившись пальцами в её бёдра, натягивал.
Вдруг я почувствовал, что член вышел из ведьминого тела! Меня передёрнуло, и скользнув рукой по её ягодицам, нащупал пальцами член, торчащий из её жопы!
- О ччёрт-ччёрт! Я проткнул тебя …. - из-под мышек заструился холодный и липкий пот.
Я отвёл в сторону руку и посмотрел. Крови не было. Ведьма, наблюдавшая за мной, отстранилась и дико захохотала. От этого хохота по всему телу побежали мурашки, а на голове шевельнулись волосы.
Она, обвив мою шею, покачивалась на члене - Ты разве не знал, что у ведьмы так? Трахаешь в пизду, а член торчит из жопы. А если в жопу, то из пизды.
- Откуда мне было знать, Наташка? - я осёкся, а у ведьмы заблестели глаза.
- Ты дал мне имя. Я обожаю тебя - она нежно прижалась ко мне и поцеловала.
А у меня уже свербило внутри, проверить то, что она сказала.
- Ддаваай! - вскрикнула она и соскочила.

Глава вторая Туман сгущается
Она стояла, наклонившись и раздвинув ноги, и двигала попой из стороны в сторону, и сверху-вниз - Ну что же ты! Суй уже!
Любуясь её формами, я чуть не позабыл, зачем она спрыгнула. Я отклонил член, целя Наташке в попу. А она, медленно пятясь назад, наткнулась и прижалась к нему анусом.
Ведьма замерла. А я медленно, плавными тычками проталкивал член.
Она тужилась, краснея ягодицами - Помогай!
И я натягивал ведьму, содрогаясь от наслаждения.
- Ааааа, вот он родимый! - я не почувствовал, как член вышел из неё. А Наташка уже дрочила его, ёрзая промежностью - Даваай! Двигай! Даваай!
Она подпрыгнула, упираясь и отталкиваясь от меня ногами, и изогнувшись словно змея, припала к члену и сосала, и лизала с таким усердием, что я от наслаждения впал в оргиастический транс.
Дальше всё происходило, как в тумане. Передо моим лицом мелькали её ноги, груди, попа. Соскочив и насадившись передом, она медленно двигалась. Член погружался и не выходил из неё. Я излился пульсирующими толчками. Наташка затихла и повисла на мне, затяжелев.
Мы лежали на лужайке. Член опал и ужался до обычного своего размера. Лицо Наташки зарозовело, глаза закрыты, на губах улыбка - Тебе пора, скоро стемнеет.
- И часто ты даришь мущщинкам энту травку?
- Мущщины не было лет триста - она навалилась на меня грудями и всматривалась в лицо - Тебе пора – повторила она и встала
Я встал.
- Одевайся.
Я взял одежду. Она смотрела, как я, медленно и нехотя, одеваюсь.
- Знаю дорогой, о чём думаешь. Но дольше тебе оставаться нельзя. Садись - ведьма наклонилась, подставив спину.
Я уселся на ведьму - «А держаться то как?»
- Приклонись и обхвати меня.

Глава третья Царица Тридевятого Царства
Мы летели чуть выше крон деревьев. Лес кончился и пошли поля, а потом, под нами, заблестела в лунном свете водная гладь.
- Я не мог так далеко уйти? - её голова, развернувшись на сто восемьдесят градусов, обратилась лицом ко мне.
Я отшатнулся, а она оскалилась, довольная произведённым эффектом - Ты попал в Тридевятое Царство.
- Как я мог в него попасть? Я блуждал часа два с половиной, не больше. И я не пересекал моря!
- А чаща?
- Вода под ногами не хлюпала.
- Ты переместился в Тридевятое, когда заблудился.
- Как я мог заблудиться в лесу, знакомом с детства?
- Я и сама не понимаю, как это произошло. В сказочный мир, из мира реального, можно попасть, только пройдя через мир серый … Мы резко пошли вниз. Приземление было жёстким, и кувырнувшись через её голову, я покатился по траве.
- Что?
- Ты почти дома. Вон твоя деревня.
Я осмотрелся. Впереди, шагах в пятидесяти, проходила трасса. За трассой, километрах в полутора, светилась редкими огоньками деревенька. Моя деревенька.
- Ты что-то недоговариваешь.
- Твоё появление в Тридевятом царстве не случайно.
Но её страх не передался мне. Вокруг был мир привычный и неизменный с детства. Я притянул Наташку и обнял. Ведьма вздрагивала.
- Мне пора – отстранилась она.
- Но ты ничего не объяснила.
- Расскажу. Потом. Мне нельзя надолго оставлять своё царство.
- Твоё?
- Да, я царица Тридевятого царства. Пока, мой сладкий. Скоро свидимся - она приподнялась над землёй и зависла, словно дразня своей наготой, и описав круг, взвилась вверх по спирали и исчезла.
Я перешёл через трассу, и полевой дорогой пошёл к своей деревеньке. Было темно. Поле дышало ночной прохладой. Теперь, подходя к окраине деревни, я терялся в сомнениях. Приключившееся со мной не вписывалось в мою обыденную реальность. Всего лишь полчаса назад я сидел на Наташке верхом, и мы летели высоко над землёй. Но ведь это невозможно! Я даже остановился. До крайнего дома деревни шагов тридцать. Я обернулся. По трассе, высвечивая ночь светом фар, ехал междугородный автобус. Я подходил к отцовскому дому и уже почти не терзался сомнениями. И Леший, и ведьма, и секс, и травка … Травка. Я вспомнил, что блуждая по лесу с корзиной, захотел пить. Но воды с собой у меня не было. За лесом пробегала речушка. Но надо было выйти из леса. А я только начал грибную охоту и возвращаться не хотелось. На глаза попался щавель и я сорвал несколько стеблей, и стал жевать. Сначала вкус был с кислинкой. А потом … Я усмехнулся, вот оно что. Вот когда я съел ведьмину травку с привкусом переспелой и подвявшей земляники. Что же это было? Может я не заметил, и вместе со щавелем сорвал стебелёк какой-то травки?
Открывая калитку и заходя в ограду, я уже не сомневался: моё сказочное приключение всего лишь глюк.
 

oksy

Форумчанин
Форумчанин
История туриста (окончание)
Жизель и Дашка
день второй
Я проснулся. Под лодкой было жарко и душно. Я выбрался из-под лодки и сразу увидел: ночью был незваный гость. И он не просто приходил: зверь пытался залезть ко мне под лодку, разгребая песок и делая подкоп. Но что-то его остановило. Может не понравился дух перегара, исходивший от меня, а может был сыт. Цепочка следов уходила от лодки к воде, и глянув туда, я всё понял. Ночью к берегу прибило три тела.
Я встал и пошёл к воде, вдоль цепочки следов. Два мужчины и женщина. Один из трупов, хищник, зацепив когтями одежду, вытянул из воды и проволок по песку, но не тронул. Либо был сыт, либо не ест мертвечину - А кстати, надо будет глянуть, когда вернусь, едят хищники мертвечин … - на этой мысли я поймал себя! - много раз, когда я, вот так, мысленно, что-то сам с собой, или с другим, мыслимым собеседником, обсуждал и спохватывался, спустя минуту другую, то в реальности этого не происходило. Ни разу. Но когда я ловил себя в самом начале, вот как сейчас, то выходило надвое: иногда сбывалось, иногда нет - Эка невидаль! Ясно, как божий день, я отсюда либо выберусь, либо останусь. Надо похоронить … Придётся делать лопату, топором копать неудобно.
Я позавтракал половиной сухого пайка, запивая водой. Искупался. И обсохнув, оделся.
Вытащил из-под шлюпки топор и пошёл к лесу.
Сначала натаскал валежника для костра, а потом, выбрав дерево с толщиной ствола в две ладони, срубил его. Дотащив дерево до лодок, пошёл ещё раз искупался, и стал тесать ствол.
На выделывание лопаты у меня ушло часа полтора.
Солнце уже припекало и я, не делая перерыва, принялся копать яму ближе к лесу. Земля была мягкая и яму, глубиной в метр, я выкопал быстрее, чем выделывал инструмент. Напившись воды, пошёл к трупам.
Сначала уволок того, которого зверь вытащил на берег. В яму, пока, не сталкивал. Потом приволок два других. Женщину я узнал. Это была та, которой я отдал свой жилет - Чему быть, того не миновать – пробормотал я и стал снимать с них одежду - Мне она нужнее, чем вам – оправдывался я.
Яму выкопал широкую, чтобы не сваливать их друг на друга. Засыпав, натаскал камней от скалы. Сгрёб их одежду и выполоскал в морской воде. Разложил сушиться на лодках.
- Надо бы помянуть … - я отмерил в ковш три колпачка спирта. Разбавил водой и, подойдя к братской могиле, молча выпил. Обтёр рот. Вернулся к лодкам и закусил галетами.
- Всё, на рыбалку!
Минут за сорок я наловил одиннадцать карасей. Развёл костёр и на камнях поджарил рыбу.

Я возился с тентом, пытаясь соорудить из него палатку, когда услышал шум из леса. Похоже было на то, как будто кого-то преследуют. Я сжал в руке топор и увидел, как с уступа скалы, из которой бежала вода, сигануло в воду какое-то небольшое животное.
Всплеск. Брызги. Круги по воде. И всё затихло.
В следующую секунду я ещё крепче сжал топор. На уступ скалы вышла пантера, и опустив морду, всматривалась в воду.
Я замер.
Прошло минуты две или три, и из воды, на мелководье, высунулась голова, отфыркнулась, и осмотревшись, двинулась к берегу, на котором были мои лодки и я.
Когда животное вышло на берег и стряхнуло с себя воду, я разглядел его. Оно было похоже на оленя. Самку оленя, но раза в два меньше.
- «Может оленёнок?»
Оленёнок тоже замер, и кося глазами, следил за мной и пантерой. Немая сцена длилась ещё минуты две, затем оленёнок сделал несколько шагов в мою сторону и замер, кося глазами. Ещё пара шажков, и путь ему преградила первая лодка. Я тоже, медленно поворачивая голову, следил и за оленёнком, и за пантерой. А пантера, застыв на выступе скалы, следила за нами. В руке у меня была надкушенная галета и я, вытянув её к оленёнку, позвал - Ну что ты, Жизель, иди сюда, не бойся.
Почему Жизель?? Понятия не имею! Возможно, я хотел сказать - газель, но оговорился.
Кося глазами, и втягивая ноздрями воздух, Жизель двинулась в обход лодок. Не доходя до меня, остановилась, и вытянув шею, обнюхала мою руку и галету. Потом потрогала галету губами и стала хрумкать. Я вытащил ещё одну, но не вытянул в руке, а бросил на песок, в шаге от себя. В другой руке топор. Жизель, уже смелее, сделала несколько шажков и опустила голову. Я прыгнул, и свалив её на песок, замахнулся! Она дрожала, но не билась. Не верещала. С закрытыми глазами, покорно, ожидала расправы. Горячка охотничьего азарта сменилась жалостью, а в мозгу, одурманенном спиртом, зародилась другая мысль. Я отложил топор и посмотрел в сторону пантеры. Она ушла, видимо решив, что ей уже не обломится.
Вы гадаете, что за мысль? Не догадаетесь. И я не скажу. Пусть всё будет по порядку.
Жизель открыла глаза и смотрела на меня.
- Всё-всё, успокойся – хотя она не вырывалась, уговаривал я и гладил её - Сейчас – я потянулся, и захватив фалинь, сделал петлю и накинул на её шею. Чуть затянул. Отрезал от каната кусок метра два, и спутав ей ноги, попарно, передние и задние, стянул их и между собой. Ослабил петлю на шее и привязал к ней канат. Теперь Жизель была спутана по рукам и ногам, и привязана к шлюпке.
Я встал, обтряхивая с себя песок. Она тоже вскочила. Попыталась вскочить. Но ничего не получилось и она свалилась на бок.
- Успокойся-успокойся – уговаривал я её – Я пойду порыбачу, а ты пока отдохни. Я быстро.
Словно поняв о чём я прошу, Жизель затихла.
Я рыбачил, поглядывая на берег и на уступ. Пантера не появлялась, а Жизель, даже если б и встала, из-за лодки я бы не увидел. Перевернутая шлюпка была выше Жизель почти на метр. Я успел рассмотреть и оценить размеры животного. Длиной около метра или чуть меньше. Высотой в холке половина моего роста, а я метр семьдесят. Весом килограмм пятнадцать. Также я понял, что животное взрослое, и это – самка.
Самка - возбуждало!
Когда я спутывал и связывал Жизель, трогая, сдвигая и раздвигая её ноги, и натыкаясь взглядом на два отверстия в промежности, меня эрегировало. Именно в этом направлении вильнула моя мысль, когда охотничий азарт сменился жалостью.
Я машинально бросал карасей в ведро. Машинально опускал удочку за борт. Подсекал.
И распалялся, вспомнив, что секса не было уже дней десять.
- Сколько там? – опомнился я, заглядывая в ведро - Девять. Хватит! – и схватив вёсла, яростно грёб, весь дрожа в сексуальном ознобе.
Она спокойно лежала в тени шлюпки, и увидев меня, прянула ушами.
- Сейчас-сейчас, подожди – уговаривал я, то ли себя, то ли её.
Почистив рыбу, подбросил дров в тлеющий костёр, и не в силах совладать с собой, ходил вокруг, пока разгорались дрова.
Рыба жарилась, распространяя аромат, а я, плеснув, на глаз, спирта и разбавив, выпил одним глотком.
Жизель, то смотрела на меня, то на костёр, и втягивала трепещущими ноздрями воздух.
- Ты, наверное, есть хочешь? – опомнился я, и достав сухой паёк, разорвал упаковку и подложил ей.
Она схрумкала паёк и опять смотрела, то на меня, то на костёр и втягивала воздух. Спирт одурманил, и больше не в силах сдерживать похоть, я разделся и присел рядом с Жизелью. Член напрягся и уже не гнулся. Я стал поглаживать её и щупать задние ноги, просовывая руку между ними. Жизель вздрагивала, но не дёргалась, только шумно вздыхала. Нащупав пальцами щель в вагину, я сунул внутрь один палец и делал фрикции. Жизель была спокойна. Я подвинулся, и приподняв её, подтянул за задние ноги и ткнулся головкой в промежность. Жизель напряглась, а когда я торкнул головку во влагалище, обделала меня!
- Блядь, ддура! – я шлёпнул её, отодвигаясь.
Пришлось идти отмываться. Хорошо, что был без одежды. Зачерпнув ведром воды подмыл и Жизель. Сгрёб лопатой говно и закопал в песок, подальше от лодок и костра. Пробудился аппетит и я, с жадностью, набросился на рыбу. Опомнился, когда Жизель шумно втянула воздух. Я обернулся. Она смотрела на меня, и вздрагивающими ноздрями втягивала воздух.
- Ччёрт! Прости дорогая - я взял рыбу и протянул ей, ожидая что она, обнюхав, отвернётся.
Но Жизель, тронув рыбу губами, слопала её за пару секунд.
Я обомлел - Нихренасе! – и глянул, что осталось – Бляаадь, всего то две. Даму нельзя обделять - я протянул ей ещё одну, а последнюю съел и обглодал сам.
- Пить – я зачерпнул в ведро воды и поставил перед Жизелью. Она шумно пила, а я пошёл и искупался.
Когда вышел из воды, член торчал как палка, а желание достигло апогея! Я снова присел рядом с нею. Снова гладил и щупал. Засунув палец в вагину, совершал фрикции. Жизель, спокойно и покорно, всё сносила. Я сел и раздвинул ноги, осторожно взял её ноги, и приподнимая, потянул к себе. Удерживая одной рукой, другой снова совершал фрикции и медленно опускал на торчащий член. Поза была выбрана неудачная и пришлось встать на колени. Я приподнял её и притянул к себе. Головка коснулась входа в вагину. Жизель замерла, я тоже. Удерживая её за ноги, стал медленно погружать член. Жизель напряглась, а когда член погрузился полностью, и я задержался, наслаждаясь сокращениями вагины, она шумно вздохнула и расслабилась. Я очень медленно вытягивал член, и она опять напряглась. Вагина узкая и мой член был чрезмерно толстым для неё. Я вытянул его полностью, и снова, медленно засовывал, весь дрожа от вожделения и страшась, что она порвётся. Жизель шумно вздыхала и напрягалась, но не дёргалась и не сопротивлялась. В третий раз, едва засунув наполовину, я бурно излился, содрогаясь в конвульсиях и мыча ... Когда сокращения уретры прекратились, я отвалился от неё и услышал, как она часто и прерывисто дышит.
- И тебе понравилось – ухмыльнулся я, вытягиваясь в блаженной истоме.
До темноты я трахнул Жизель ещё два раза.
Сходил искупался. Обсох. Приподняв лодку на подпорках, столкнул в своё логово Жизель, и залез туда сам.
Она лежала у меня в ногах – Спать - сжал в руках топор и мгновенно уснул.

день третий
Меня разбудила Жизель, ёрзая и сопя. Припекало, и под шлюпкой становилось душно.
Я выкарабкался сам и вытащил её. Развязал верёвку, стягивающую путы на её ногах, и она резво вскочила. Поскоками отдалилась от лодки, насколько позволял канат и … В общем, Жизель пописала и покакала. Твёрдый как камень, член торчал. Моча подпирала к головке, но желание секса, со своей подружкой, было слишком велико. Не спутывая ей ноги, и не заваливая, овладел ею и трахал стоя, с упоением! Жизель была безропотна и покорна ….
Я ссал, а она, сунув голову между ног, вылизывала себя.
Взяв пустую канистру, направился к скале за свежей водой.
Я набирал воду из ручейка и затылком ощутил взгляд. Пантера, свесив передние лапы, внимательно наблюдала за мной со скалы немигающими жёлтыми глазами. Увидев, что я заметил её, зажмурилась и обнажила клыки, словно усмехаясь.
- Ччёоорт! - топора в руке не было и я, медленно, не отводя от неё взгляда, присел, и нащупав рукой камень поувесистей, также медленно выпрямился и замахнулся — Ббрысь! - кошку, как ветром сдуло – сука … - неуверенно закончил я, вглядываясь в плотную стену зарослей.
Не поворачиваясь спиной к скале, я отступал, пока не дошёл до кострища. Бросив камень, схватил топор. Пантера не показывалась. Без топора, после этого, я даже срать не ходил. Сидел и срал, оглядываясь, а в правой руке топор. И только раскладывая костёр, чтобы накалились камни, я увидел свежие следы. Пантера приходила ночью и блуждала по моему лагерю. Жизель, тоже видевшая пантеру на уступе скалы, жалась ко мне. И я снял с её ног путы, и петлю - с шеи. Как я и ожидал, Жизель не убежала. Она ходила за мной, как привязанная, и даже на рыбалку плавала со мной в шлюпке.
Палатку я пытался смастерить из-за того, что ночью прошёл ливень. Повезло, что гроза длилась недолго и в моё лежбище вода не набралась. Сначала я хотел установить палатку, используя тент с моей шлюпки. Но потом пришла другая идея. Я сдвинул две шлюпки бортами и установил мачты. Соединил канатом оба тента, и набросив на мачты, закрепил понизу к леерам. Получилась вполне приличная и вместительная палатка.
Теперь лодки были задействованы под палатку, и рыбачить пришлось ходить к скале. Там было глубоко. К удочке срубил удилище. Жизель ходила со мной всюду, и я сообразил: когда она рядом, то почует Дашку раньше, чем та подберётся к нам. И перестал отгонять.
Пантеру я назвал Дашкой. Только не надо думать, что Дашка, этакая безобидная большая кошка. Это была взрослая и крупная пантера. Высотой в холке пониже моей Жизели, но длиннее и массивнее. Это был хищник, и очень опасный.
Рыбачить, держа в руке топор, было неудобно и я вспомнил про пиротехнические наборы. Я открыл пакеты: восемь парашютных ракет, двенадцать фальшфейеров и четыре дымовые шашки. Читая инструкцию, хоть и на аглицком (но были рисунки), я понял, что фальшфейеры – те же бенгальские огни, только побольше и горят подольше. Дымовые шашки, и есть шашки, а парашютные ракеты … То, что надо!
Но надо было потренироваться в пуске ракеты, и я уже хотел выстрелить одной - Если уж стрелять, то по врагу – пробормотал я, и глянул на скалу.
Дашка сидела на уступе и вылизывала лапу. Стрелять по Дашке я не собирался. Во первых – с расстояния в семьдесят шагов (мною уже много раз было всё и вся измеряно) в неё вряд ли попасть. Во вторых – она успеет увернуться. В третьих – залетевшая в лес ракета может наделать пожар. Поэтому, сделав несколько шагов (Дашка насторожилась, а Жизель за мной не пошла), я вытянул левую руку, целясь в скалу, и дёрнул шнурок.
Вспышка! Хлопок!
Метнувшись, как тень, скрылась пантера. Полыхающая ракета врезалась в скалу, отскочила и упала в воду. Минуты три горела, отстреливая искры, и погасла.
- Получилось!
Я распустил кусок каната, и привязав на жилу две ракеты, повесил на шею. До конца дня, и весь следующий Дашка не показывалась. А я вспомнил ещё кое-что: хищники метят территорию. Дашка, наверное, тоже метит. Хотя, скорее всего, до моего прибытия весь остров был её вотчиной. Но теперь появился я, и часть территории стала моей.
Пометить свою территорию!
Я отсчитал от кострища тридцать шагов и пробороздил по песку границу, начиная от воды слева от шлюпок, до воды справа от них. Потом веткой пробороздил песок с внешней и внутренней стороны от границы. Набрав в канистры воды из ручейка, пил через каждый час, а ссал в пустую канистру. Когда солнце склонилось к горизонту, пошёл вдоль борозды и плескал в неё мочу из канистры.
Спать лёг в палатке на шлюпках. Жизель устроилась на дне между банками. Ночь прошла спокойно и утром, новых следов Дашки, на моей территории я не обнаружил.
день четвёртый
С утра сходил на рыбалку.
Жизель не отходила от меня ни на шаг, и слопала три карася, пока я рыбачил. Разжёг костёр и пока прогорали дрова, почистил рыбу и постирал одежду. Стирка заключалась в полоскании в морской воде, а потом в протоке, в пресной. Пока сохла моя одежда, носил женское платье. Оно было чуть великовато, и мне нравилось в нём. Не потела промежность и всё, что между ног болталось. Но шорты и тельник были привычнее, и я сразу же переодевался, как только они высыхали. Трусы женские я тоже использовал: натягивал на голову, как панаму, для защиты от солнца. Купался я только в бухточке. В океане не купался. Я заметил там медуз, а они могут быть очень ядовиты.
В этот день я не пил спирт, и к Жизели меня не тянуло. Большую часть дня провалялся в тени под тентами, жуя сухие пайки. Когда наступила темнота, улёгся спать. Но уснул не сразу: в первый раз, за четыре дня, задумавшись над тем, как добраться до другого острова ... с этим и заснул …
день пятый
Проснувшись, сразу вспомнил вчерашние размышления, и решение, идти к острову под парусом, явилось, как само-собой разумеющееся. Выбравшись из-под тента, первым делом глянул на уступ. Дашка уже сидела там и вылизывала лапу. Увидев меня, встала и ушла. Я проверил меченую границу, но следов Дашки, в пределах видимости, не было - Работает – бормотнул я и хотел поссать … член стоял, Жизель тёрлась боком о моё бедро, и я … и у меня всё зачесалось от желания. Я был голый, и подтянув за ляжки Жизель, натянул её, упиваясь сладострастным ощущением тугой и узкой вагины! Она безропотно, и безо всякого сопротивления, подчинилась моему желанию, и я трахал её с закрытыми глазами, сжимая за ляжки, и с упоением натягивая! Когда вытащил член, он весь был в сперме, и Жизель слизывала её, и облизывала, и прикосновения языка к головке, вызывали содрогание, как от прикосновения к оголённым нервам! Облизав меня, Жизель вылизывала себя, а я ссал и увидел Дашку - Подглядываешь, сучка! – я покачал членом, словно дразня её.
Жизель жалась ко мне, и я оделся, вооружившись топором и ракетами - Пойдём на рыбалку
Я взял удочку и направился к скале. Жизель шла следом. Четыре дня пролетели незаметно, но этот день тянулся томительно и долго. Я ловил рыбу. Разводил огонь. Жарил рыбу. А в голове крутилась одна и та же мысль – «Надо попробовать … надо попробовать под парусом …..»
Я лежал в тени палатки и обдумывал: плыть на одной шлюпке или соединить их, навроде катамарана. Я опасался, что между островами может быть течение и меня утащит в океан. На одной шлюпке я могу выгрести вёслами. А на двух? Да ещё и связанных. И пришёл к выводу, что плыть надо на одной шлюпке. Как нередко бывает: решение принято, но осуществлять, задуманное, не торопишься, словно удовольствие растягиваешь. Так и я, отложив отплытие на завтра, решил выпить. Достал канистру, и отвернув колпачок, заглянул - Ого, уже пол-литра вылакал!
Солнце пекло. Было жарко. Я сходил искупался. Жизель тоже зашла в воду и приседала, погружаясь с головой. Я почистил рыбу, оставленную на обед, и положив на камни, разжёг вокруг огонь. Когда рыба зажарилась, я отмерил пять колпачков и выпил, разведя водой.
Мы ели рыбу, но опьянения не было - Что за хрень! Выдохся, что ли?
Я отмерил ещё пять колпачков, но воды налил поменьше. Выпил и хватал ртом воздух: явно больше сорока!
Рыба кончилась, а я не наелся. На рыбалку идти не хотелось, к тому же – я глянул – Дашка сидела на уступе и смотрела на нас. Я пьянел, и какие-то смутные желания всплывали из подсознания. Жизель отошла поссать, и я тоже захотел. А когда дотронулся до члена, он возбудился и мне пришлось ссать в канистру (я каждый день поливал свою границу), стоя на коленях. Жизель, увидев мой торчащий член, подошла и повернулась задом. С одной стороны - её покорность тешила самолюбие. С другой - мне хотелось, чтобы она сопротивлялась, брыкалась, вырывалась. А я бы, сломив и подчинив, насиловал!
Я глянул на уступ. Дашка сидела на задних лапах и смотрела на нас. Конечно, Дашка – пантера, но всё равно зритель. И я, распаляясь похотью, разделся и повернул Жизель так, чтобы Дашка видела, что и как я буду делать.
Я натягивал Жизель, держа за ляжки, и когда член входил, её задние ноги отрывались от земли. Жизель уже не напрягалась, когда я запихивал член. Только косила глазом, чуть повернув голову, и часто дышала.
Или спирт так подействовал, или жара, но я не мог кончить, и это меня разозлило. Я вытащил член и Жизель принялась облизывать его. А я, сжимая её голову, стал совать в её ротик! Она была покорна и послушна, и я ударил её! Жизель испуганно дёрнула головой, и прикусила член. Было почти не больно и кожу она не прокусила. Но на меня, её испуг, подействовал как-то странно. Во мне пробудилось что-то звериное - Иди сюда! – зарычал я, и притянул её за ляжки. Жизель дрожала, а я засаживал член, чередуя дырки, но кончить не мог! Какое-то помутнение, и я наклоняюсь, вытаскиваю из кармана шорт нож, разворачиваю его и тычу в бок Жизель! Не сильно, но до крови. Держа нож в руке, засаживаю член и смотрю на набухающую каплю крови на её боку. Жизель поворачивает голову, и вытягивая шею, лижет ранку. Я приподнимаю за морду её голову, и одним движением перерезаю горло ... и начинаю изливаться! Жизель хрипела и билась в предсмертной агонии, захлёбываясь кровью, хлещущей из перерезанной глотки; а я хрипел и бился, захлёбываясь в оргиастическом экстазе!
Я опомнился, когда она, рухнув на подкосившихся ножках, затихла. Стоял и смотрел, как пульсируя струйками, истекает кровь из перерезанной шеи, и сочится сперма из вагины.
Член торчал, возбуждение не спадало. И я, распоров ножом живот Жизель, вывалил на песок внутренности, насадил тушку на кол, и установил на рогатки, над огнём. Подкинул дров и глянул на уступ. Дашки на уступе не было, но боковым зрением я увидел её. Прижавшись животом к песку, пантера сидела шагах в пятнадцати от моей границы, и смотрела на кровавую кучку потрохов Жизель.
Я собрал потроха в ведро, взял топор и пошёл к Дашке. Голый!
Когда я приблизился к ней на расстояние, бывшее, видимо, границей безопасного приближения врага (по её мнению, или инстинкту), она, привстав на полусогнутых, резво развернулась и отбежала на несколько шагов, также резво повернулась ко мне и припала животом к земле.
Я поставил ведро с потрохами на песок, и пятясь, отошёл к костру.
Запах палёной шерсти сменился запахом жареного мяса. Я оделся, сполоснул руки и сел к догорающему костру. Я срезал ножом самые лакомые кусочки мякоти, и ел зажаренное мясо той, которую, всего лишь час назад, грубо насиловал! Где-то читал, что мясо животного, которого человек пользовал для секса, мерзко пахнет и невкусно. Чушь и брехня! Мясо Жизель было такое вкусное, что я съел чуть ли не половину своей подружки! Понятно, что если отнять потроха, голову и ноги, то съел я не так уж и много. Запив водой, безумно вкусный и сытный ужин, я упал на спину и потянулся. Вспомнив про Дашку, сел и посмотрел в её сторону. Ведро валялось на боку, в стороне от неё, а она, приподняв морду, жадно втягивала аромат дымка от моего костра.
- Не нажралась, сука – добродушно хмыкнул я – Ладно, жри - оставлять мясо на ночь бессмысленно: в этой тропической влажной жаре оно испортится через пару часов. И я, вытащив кол, отнёс и бросил тушку на растерзание Дашке. Она, так же как и в первый раз, отбежала на безопасное расстояние. А когда я вернулся к костру, встала, и раскачиваясь, медленно подошла к тушке. Поводила мордой, словно вынюхивая что-то, потом вцепилась клыками и поволокла в лес.
- Думаю, сегодня ты уже не вернёшься.
Но осторожность и бдительность не помешают. Я взял канистру, заполненную мочой, собранной за день, и обходя границу своего участка, плескал на песок.

Возвращение
день шестой
Хуже всего было утром следующего дня. Проснувшись, по привычке буркнул – Привет, Жизель - и обмер …
Я выскочил из палатки, и вспоминая произошедшее накануне, опустился на песок, сжал голову руками и застонал …
Надо было чем-то занять себя, и я стал разбирать палатку. Столкнув на воду одну из шлюпок, установил мачту, и сверяясь со схемой, крепил и разворачивал парус. Когда парус был установлен, я стал укомплектовывать шлюпку и … этот характерный гул не спутать ни с чем! Небольшой, легкомоторный самолёт летел к острову.
Опомнившись, я запрыгал, закричал, замахал руками. С самолёта, был ли это поисковый, я так и не узнал, заметили лайнер и свернули к острову. Пролетая над ним увидели лодки.
Я стоял и смотрел, как самолёт разворачивается, и снова летит к острову, снижаясь.
Я махал руками и кричал, но с самолёта уже увидели меня и пилот, покачав крыльями, выполнил разворот и полетел к тому, другому острову.
А через пару часов сидения на берегу в томительном ожидании, я увидел катер, плывущий от того острова к моему.

В полицейском участке островной префектуры меня допросили и составили протокол.
Переводчиком был туземец под шестьдесят, окончивший тридцать лет назад университет дружбы народов имени Патриция Лумумбы. При мне не было документов, но я был в списках пассажиров лайнера, и в списках пропавших.
От переводчика я узнал, что нашли только меня.
Меня сфотографировали. Выдали временное удостоверение. И через три часа отправили, самолётом, на Гуам.
В дипведомстве российского посольства со мной ещё раз поговорили. Сделали удостоверение, тоже временное. Купили билет на рейс Korean Air Хагатна-Иркутск (Кореан эйр), и выдали, под расписку, двенадцать тысяч рублей.

- Ты зарезал, зажарил и съел безобидное животное?!
- Здрассьте. Мне надо было как-то выживать. Необитаемый остров, как никак.
- И ты правда … трахал её??
- Это я придумал.
- Непохоже, что врал: глаза блестели, когда рассказывал, левый глаз не косил. Неээт! Жизель - это та женщина, которой ты отдал бронежилет.
- Спасательный, Тань.
- Да какая разница! Ты её трахал?!
- Она утонула.
Таня взяла со стола складной нож, развернула его. Это был нож, тот самый, которым я перерезал горло Жизель в припадке сладострастия ….
30.09.17 отредактировано 24.07.22
А козочку жалко.
 

SIMVOLRODA

Форумчанин
Форумчанин
Ведьмина травка
продолжение
Тридевятое царство

Глава I Встреча

Прошло три месяца. Тот день в лесу, и тот глюк, в моём сознании нисколько не померкли. У меня не было глюков до того дня. И за прошедшие три месяца, после – тоже. Поэтому я не знаю, как, видения глюка, изменяются со временем. Мой, не изменился. Абсолютно! Со снами так не бывает. Ну да, есть сны, которые врезаются в память на всю жизнь. И у меня были такие. Но со временем остаётся только суть, квинтэссенция, сгусток, смысл. А детали стираются. С глюком не так. С моим, по крайней мере. И спустя три месяца я, отчётливо, всё помнил. И картинки оживали перед моими глазами, стоило мне закрыть их и начать вспоминать. И это не давало мне покоя. Это смущало и давало пищу для сомнения: а вдруг - это, был не глюк? И ещё одно, не знаю даже как это назвать, мешало мне отмахнуться от того видения и попытаться забыть. Это произошло на следующий день после моего лесного приключения.
Когда я вошёл в дом, отец ждал меня на кухне, читая какую-то книжку.
- Сынок – он снял очки – я уже стал беспокоиться.
- Пап, встретил одноклассника. Десять лет не виделись. Разговорились. Ходили по деревне, вспоминали детство.
Я врал. Но не мог же я рассказать отцу о своём секс-приключении? А утром и случилось то, что мешает мне просто отмахнуться.
Меня разбудила назойливая муха. Мало того, что она билась в стекло окна и жужжала. Нет же, эта настырная муха садилась на моё лицо и нагло, по нему, ползала! Пару раз отмахнувшись, я разозлился. И когда она, в очередной раз, примухилась на мой лоб и поползла … На самом деле, муха не ползает. Она перемещается. Причём рывками. Пробежит пару сантиметров. Остановится. Почешет лапками брюшко и мордочку. Снова рывок на пару сантиметров. И ведь не по прямой! Перебежки – зигзагами. В общем, я попытался поймать муху. На столе, на стекле или на стене, это просто: заводишь руку, и смахиваешь ладонью, одновременно сжимая в кулак. Кося глазами, я смахнул. Не поймал. Она улетела. Но через пару секунд, как пикирующий бомбардировщик, врезалась в мой лоб и отскочила! Может эта муха тоже отведала травки? И глючила. Не знаю. На её манёвр я сморгнул. Мне показалось, что обезумевшая муха метит в глаз. Муха застыла в воздухе, на расстоянии пяти-шести сантиметров от моего лба. Я, ни о чём не думая, двинул рукой и поймал муху, зажав в кулаке. Поймал, конечно, громко сказано. Я её просто взял. Но дошло это до меня, когда муха ожила в моём кулаке и затрепыхалась. Я разжал кулак. Муха выпорхнула. Я сморгнул. Муха застыла. Я взял её и зажал в кулаке
- Ччёрт, это ещё что такое? - я разжал кулак. Муха выпорхнула. Я не сморгнул. Муха улетела и больше не появлялась.
Спать расхотелось.
Ну что сказать? Я был сбит с толку. Вот что.
А теперь вернёмся к тому, с чего начали.
Итак, прошло три месяца. На дворе был сентябрь, начало второй декады. На полях совхоза шла уборочная, а в огородах, сельчане, копали картошку. Приехал и я из города к отцу, помочь с огородом. В общем то копал я один. Отец был на работе, хотя пошёл уже десятый год его пенсионного стажа. Картошкой были засажены все шесть соток. После смерти матери, отец сажал на огороде одну картошку. Я только начал, выспавшись и вылежавшись аж до двенадцати часов дня. Подкопав вилами несколько рядков, я выбирал картошку из кустов и раскладывал по вёдрам: крупную и мелкую. День был пасмурный, но тёплый и даже немного парило под низко нависшими сизыми тучами. Скрипнула дверь туалета и периферийное зрение уловило движение. Я выпрямился и повернулся.
Ко мне шла Наташка ....
Ведро выскользнуло из руки, и глухо стукнувшись о землю донышком, звякнуло дужкой. Она была прекрасна. Но под глазами залегли тени, носишко заострился, на щеках и на лбу проступали пигментные пятна, и мне показалось, что её округлые формы несколько сгладились. Я судорожно сглотнул комок, подкативший к горлу.
– Я беременна - её губы шевелились, но голоса не было.
Скрипнула и хлопнула калитка. Сосед, из дома через дорогу, дядя Митя шёл к нам.
- Здравствуйте - он кивнул Наташке и протянул мне руку.
- Ну ладно, Наташ – я пожал руку – Иди в дом и отдохни с дороги. Я сейчас.
Она пошла к дому.
- Что за баба? Красивая. И беременная, вроде. Не ты ли обрюхатил, Ромка?
- Это двоюродная сестра из Самары, дядь Мить.
- Аааа, по отцу? - я кивнул - Похожа.
Наверное прикалывался - Чё хотел, дядь Мить?
- Да вот - он держал в руке рычаг стартёра от мотоцикла - Можно вот так - он провёл пальцем по сгибу - отрезать, и вставить сюда пруток. Нуу - он свёл большой и указательный пальцы, оставив зазор сантиметра на три-четыре - сантиметра четыре и сварить? Задеваю пяткой за глушитель. Уже раза два отваливался. Летом-то в босоножках, а сейчас в сапогах - он посмотрел на свои ноги - У меня ж лапищи сорок пятого размера. Ну чё Ром, получится?
- Конечно, давай дядь Мить, сделаю.
- Батя на работе?
- Да.
- На обед то придёт?
- Вот-вот должен подойти.
- Ну ладно, иди, а то сеструха ждёт.
Она сидела в зале, на диване и смотрела телевизор - А у вас то что творится! - Наташка полуобернулась ко мне - В штатах теракт. Взорвали башни-близнецы. Самолёты врезались, а третий не дотянул до Пентагона.
Я остолбенел. Наконец, придя в себя – Теракт? Пентагон? Штаты? - и замотал головой - Ниччего не понимаю.
- Что ты не понимаешь?
- Ты же из ненастоящего, выдуманного, сказочного мира. Мира – которого нет на самом деле.
- Ненастоящего! Выдуманного! - она встала и подбоченилась. Глаза полыхнули зелёным пламенем - А трахал и вертел на хую, ты, ненастоящую? - она хлопнула ладошкой по муньке - А это? - она погладила живот - Тоже ненастоящее?
Мне стало стыдно, и я не нашёлся что ответить.
Она подошла и обняла - Понимаю, тебе, в шесть лет осознавшему, что сказочного мира не существует, теперь очень трудно поверить в то, что мир, который ты считал выдуманным, не менее реален, чем мир твой - она чуть отстранилась и поцеловала меня - Мне было плохо. Без тебя - её губы задрожали.
- Пойдём, я хоть чаем тебя напою.
Наташка замотала головой – Нет, надо возвращаться. Ты, со мной.
Я опешил – Как? Сразу?
- Да.
- Ааа ... - мысли разбежались и я никак не мог сосредоточиться.
Она улыбнулась - Мой мир волшебный. И время, которое ты проведёшь в нём, не привязано ко времени в мире этом. Когда ты выполнишь миссию в моём мире, сколько бы времени тебе, на это, не потребовалось, в этот мир ты вернёшься в тот же день, в тот же час и в ту же минуту.
- Время, здесь, остановится, пока я буду там?
- Нет. Время, здесь, остановиться не может. Но мир тот, для мира этого, как бы, не существует. А значит и время, в том мире, для мира этого, как бы, не существует.
- Ты обиделась, когда я сказал ...
- Не существует для человека из мира реального. До тех пор, пока человек не попадёт в мир сказочный. Как ты.
Я запутался и махнул рукой.
- Постепенно всё поймёшь. Переодевайся, нам надо спешить.
- А как одеваться?
- Да как тогда. Там я уже подберу одёжку.
- А курточку? Сентябрь на дворе.
- Не надо. В Тридевятом Царстве зимы не бывает. Она есть, конечно, но не каждый год.
Я переоделся в трико и тельник. Обулся в кроссовки. Мы вышли во двор.
– Мы опять полетим?
- Да.
- Нас же увидят.
- Ну и что?
- Как что, меня ж потом задолбают вопросами.
- Мы, уже, в другом мире. Посмотри ...
Я огляделся. Вокруг были те же дома. И на огороде торчали, воткнутые в землю, вилы. И небо, затянутое тучами, нависало над землёй. Но что-то изменилось. Не сразу, но я разглядел, что: мир, вокруг меня, словно бы выцветал, становясь, с каждым мгновением, всё бледнее и бледнее.
- Садись - Наташка наклонилась, подставляя шею.
- Неэт! Ты же беременна!
- Ну хорошо-хорошо - и она оседлала меня, и мы взмыли вверх, описав крутую дугу по спирали.
Я глянул вниз, но под нами были только тучи.
продолжение следует
 

Ан4оус

Форумчанин
Форумчанин
Ведьмина травка
продолжение
Тридевятое царство

Глава I Встреча

Прошло три месяца. Тот день в лесу, и тот глюк, в моём сознании нисколько не померкли. У меня не было глюков до того дня. И за прошедшие три месяца, после – тоже. Поэтому я не знаю, как, видения глюка, изменяются со временем. Мой, не изменился. Абсолютно! Со снами так не бывает. Ну да, есть сны, которые врезаются в память на всю жизнь. И у меня были такие. Но со временем остаётся только суть, квинтэссенция, сгусток, смысл. А детали стираются. С глюком не так. С моим, по крайней мере. И спустя три месяца я, отчётливо, всё помнил. И картинки оживали перед моими глазами, стоило мне закрыть их и начать вспоминать. И это не давало мне покоя. Это смущало и давало пищу для сомнения: а вдруг - это, был не глюк? И ещё одно, не знаю даже как это назвать, мешало мне отмахнуться от того видения и попытаться забыть. Это произошло на следующий день после моего лесного приключения.
Когда я вошёл в дом, отец ждал меня на кухне, читая какую-то книжку.
- Сынок – он снял очки – я уже стал беспокоиться.
- Пап, встретил одноклассника. Десять лет не виделись. Разговорились. Ходили по деревне, вспоминали детство.
Я врал. Но не мог же я рассказать отцу о своём секс-приключении? А утром и случилось то, что мешает мне просто отмахнуться.
Меня разбудила назойливая муха. Мало того, что она билась в стекло окна и жужжала. Нет же, эта настырная муха садилась на моё лицо и нагло, по нему, ползала! Пару раз отмахнувшись, я разозлился. И когда она, в очередной раз, примухилась на мой лоб и поползла … На самом деле, муха не ползает. Она перемещается. Причём рывками. Пробежит пару сантиметров. Остановится. Почешет лапками брюшко и мордочку. Снова рывок на пару сантиметров. И ведь не по прямой! Перебежки – зигзагами. В общем, я попытался поймать муху. На столе, на стекле или на стене, это просто: заводишь руку, и смахиваешь ладонью, одновременно сжимая в кулак. Кося глазами, я смахнул. Не поймал. Она улетела. Но через пару секунд, как пикирующий бомбардировщик, врезалась в мой лоб и отскочила! Может эта муха тоже отведала травки? И глючила. Не знаю. На её манёвр я сморгнул. Мне показалось, что обезумевшая муха метит в глаз. Муха застыла в воздухе, на расстоянии пяти-шести сантиметров от моего лба. Я, ни о чём не думая, двинул рукой и поймал муху, зажав в кулаке. Поймал, конечно, громко сказано. Я её просто взял. Но дошло это до меня, когда муха ожила в моём кулаке и затрепыхалась. Я разжал кулак. Муха выпорхнула. Я сморгнул. Муха застыла. Я взял её и зажал в кулаке
- Ччёрт, это ещё что такое? - я разжал кулак. Муха выпорхнула. Я не сморгнул. Муха улетела и больше не появлялась.
Спать расхотелось.
Ну что сказать? Я был сбит с толку. Вот что.
А теперь вернёмся к тому, с чего начали.
Итак, прошло три месяца. На дворе был сентябрь, начало второй декады. На полях совхоза шла уборочная, а в огородах, сельчане, копали картошку. Приехал и я из города к отцу, помочь с огородом. В общем то копал я один. Отец был на работе, хотя пошёл уже десятый год его пенсионного стажа. Картошкой были засажены все шесть соток. После смерти матери, отец сажал на огороде одну картошку. Я только начал, выспавшись и вылежавшись аж до двенадцати часов дня. Подкопав вилами несколько рядков, я выбирал картошку из кустов и раскладывал по вёдрам: крупную и мелкую. День был пасмурный, но тёплый и даже немного парило под низко нависшими сизыми тучами. Скрипнула дверь туалета и периферийное зрение уловило движение. Я выпрямился и повернулся.
Ко мне шла Наташка ....
Ведро выскользнуло из руки, и глухо стукнувшись о землю донышком, звякнуло дужкой. Она была прекрасна. Но под глазами залегли тени, носишко заострился, на щеках и на лбу проступали пигментные пятна, и мне показалось, что её округлые формы несколько сгладились. Я судорожно сглотнул комок, подкативший к горлу.
– Я беременна - её губы шевелились, но голоса не было.
Скрипнула и хлопнула калитка. Сосед, из дома через дорогу, дядя Митя шёл к нам.
- Здравствуйте - он кивнул Наташке и протянул мне руку.
- Ну ладно, Наташ – я пожал руку – Иди в дом и отдохни с дороги. Я сейчас.
Она пошла к дому.
- Что за баба? Красивая. И беременная, вроде. Не ты ли обрюхатил, Ромка?
- Это двоюродная сестра из Самары, дядь Мить.
- Аааа, по отцу? - я кивнул - Похожа.
Наверное прикалывался - Чё хотел, дядь Мить?
- Да вот - он держал в руке рычаг стартёра от мотоцикла - Можно вот так - он провёл пальцем по сгибу - отрезать, и вставить сюда пруток. Нуу - он свёл большой и указательный пальцы, оставив зазор сантиметра на три-четыре - сантиметра четыре и сварить? Задеваю пяткой за глушитель. Уже раза два отваливался. Летом-то в босоножках, а сейчас в сапогах - он посмотрел на свои ноги - У меня ж лапищи сорок пятого размера. Ну чё Ром, получится?
- Конечно, давай дядь Мить, сделаю.
- Батя на работе?
- Да.
- На обед то придёт?
- Вот-вот должен подойти.
- Ну ладно, иди, а то сеструха ждёт.
Она сидела в зале, на диване и смотрела телевизор - А у вас то что творится! - Наташка полуобернулась ко мне - В штатах теракт. Взорвали башни-близнецы. Самолёты врезались, а третий не дотянул до Пентагона.
Я остолбенел. Наконец, придя в себя – Теракт? Пентагон? Штаты? - и замотал головой - Ниччего не понимаю.
- Что ты не понимаешь?
- Ты же из ненастоящего, выдуманного, сказочного мира. Мира – которого нет на самом деле.
- Ненастоящего! Выдуманного! - она встала и подбоченилась. Глаза полыхнули зелёным пламенем - А трахал и вертел на хую, ты, ненастоящую? - она хлопнула ладошкой по муньке - А это? - она погладила живот - Тоже ненастоящее?
Мне стало стыдно, и я не нашёлся что ответить.
Она подошла и обняла - Понимаю, тебе, в шесть лет осознавшему, что сказочного мира не существует, теперь очень трудно поверить в то, что мир, который ты считал выдуманным, не менее реален, чем мир твой - она чуть отстранилась и поцеловала меня - Мне было плохо. Без тебя - её губы задрожали.
- Пойдём, я хоть чаем тебя напою.
Наташка замотала головой – Нет, надо возвращаться. Ты, со мной.
Я опешил – Как? Сразу?
- Да.
- Ааа ... - мысли разбежались и я никак не мог сосредоточиться.
Она улыбнулась - Мой мир волшебный. И время, которое ты проведёшь в нём, не привязано ко времени в мире этом. Когда ты выполнишь миссию в моём мире, сколько бы времени тебе, на это, не потребовалось, в этот мир ты вернёшься в тот же день, в тот же час и в ту же минуту.
- Время, здесь, остановится, пока я буду там?
- Нет. Время, здесь, остановиться не может. Но мир тот, для мира этого, как бы, не существует. А значит и время, в том мире, для мира этого, как бы, не существует.
- Ты обиделась, когда я сказал ...
- Не существует для человека из мира реального. До тех пор, пока человек не попадёт в мир сказочный. Как ты.
Я запутался и махнул рукой.
- Постепенно всё поймёшь. Переодевайся, нам надо спешить.
- А как одеваться?
- Да как тогда. Там я уже подберу одёжку.
- А курточку? Сентябрь на дворе.
- Не надо. В Тридевятом Царстве зимы не бывает. Она есть, конечно, но не каждый год.
Я переоделся в трико и тельник. Обулся в кроссовки. Мы вышли во двор.
– Мы опять полетим?
- Да.
- Нас же увидят.
- Ну и что?
- Как что, меня ж потом задолбают вопросами.
- Мы, уже, в другом мире. Посмотри ...
Я огляделся. Вокруг были те же дома. И на огороде торчали, воткнутые в землю, вилы. И небо, затянутое тучами, нависало над землёй. Но что-то изменилось. Не сразу, но я разглядел, что: мир, вокруг меня, словно бы выцветал, становясь, с каждым мгновением, всё бледнее и бледнее.
- Садись - Наташка наклонилась, подставляя шею.
- Неэт! Ты же беременна!
- Ну хорошо-хорошо - и она оседлала меня, и мы взмыли вверх, описав крутую дугу по спирали.
Я глянул вниз, но под нами были только тучи.
продолжение следует
Хороша сказочка!! Давай продолжение!!!!
 

SIMVOLRODA

Форумчанин
Форумчанин
Хороша сказочка!! Давай продолжение!!!!
где-то, кто-то написал мне, что читать интереснее чем то, что пишет Лукьяненко, я Лукьяненко не читал, а недавно выставлял свой рассказ - Сотворение Апокалипсиса, на конкурс, на Литрес. Мой рассказ даже в шорт-лист не вошёл. Я, правда, там прошёлся по этому фантасту, а он был одним из экспертоф конкурса
 
Последнее редактирование:
Статус
Закрыто для дальнейших ответов.
Верх