вот этот эпизод:
«18/VI. Сегодня дождь. Ливень. Гроза. Толька ещё не приехал. Я сижу дома. Я хочу рассказать, как ходил с мамкой в баню. В женскую баню. У нас баня на два отделения: мужское и женское. Мне немножко стыдно. Немножко. Потому что мне было 10-ть лет. Так вышло. Папка уезжал в бор. Они там лес валили. Целых десять дней. И мамка взяла меня в баню. Я думал. что пойду в мужское отделение, и буду мыться один, как взрослый. Но мамка сказала – нет. Я не хотел. Мне было стыдно. Но мамка сидела и ждала, когда в бане будет поменьше людей. Она всё заглядывала в раздевалку, и когда там никого не было завела меня.
А у нас в тот год Юрка ошпарился в бане. Мой одноклассник. Он был один, и когда набирал воду в таз, поскользнулся и упал, и схватился рукой, и за таз. А в тазу была горячая вода. Он холодную ещё не успел включить. А горячая вода, очень горячая. Даже палец нельзя подставить. Обжигает, как кипятком. И Юрка ошпарился. Его на скорой увозили. И он в больнице лежал. Вот наверно почему мамка не пустила меня одного в мужскую баню. Когда мы раздевались, стали выходить тётеньки из бани, из моечного отделения. И стали заходить тётеньки, чтобы раздеваться. И кто-то из тётенек ругался или ворчал. Не на мамку, и не на меня. Говорили – Это что такое? Он уже большой. Пусть идёт в мужскую! - Мамка не отвечала, и мы разделись, и зашли в баню. В бане было много тётенек. И старых и молодых и таких как мамка. Даже была одна девчонка из моего класса. Одноклассница. Юлька. Она увидела меня и отвернулась. А две тётеньки взяли веники и накрыли вениками свои пизды. Я не смотрел на тётенек. Я не смотрел как они трут мочалками свои титьки, не смотрел как болтаются титьки, как они трут мочалками свои жопы, и свои пизды. Я не смотрел потому что я сам мылся. Потом мамка встала, дала мне мочалку и сказала – Сынок потри мне спину - мамка наклонилась выставив ж..у и я стал тереть мамке спину. Я тёр мамке спину а у меня болталась писька. У меня в 10-ть лет уже была большая писька. Не писюлька. И когда моя писька болтается она начинает вытягиваться и подниматься. А мамка всё не говорила мне, хватит. И я тёр мамке спину, и задевал животом мамкину ж..у, а писька болталась и задевала её ногу. А когда мамка сказала – Хватит - и повернулась, чтобы взять мочалку, она увидела. А у меня он уже поднялся. Мамка дала мне веник в руки и сказала – Иди попарься, сынок.
Я прикрыл его веником и пошёл в парную. Я не смотрел на тётенек. А тётеньки смотрели на меня и улыбались. В парной было хорошо. Там много пару. И ничего не видно. Только с потолка капают горячие капли. Обжигают даже. Там парились две тётеньки. Я даже не знал, что тётеньки так любят париться. Я думал, что так любят париться, только дяденьки. Тётеньки хлестали себя вениками. Хоть и было много пару, но я всё увидел. Но я не подглядывал. Тётеньки хлестались вениками сильно-сильно! Одна сидела и хлестала себя по бокам. А вторая лежала и хлестала себя по животу, по титькам и между ног. А когда они выходили, то были красные-красные. И у них вся кожа лоснилась. И на пи.дах волосы не топорщились. Волосы на пиздах свисали. Но я не подглядывал. И на жопах у них, и на ляжках были листочки от веников. Они вышли и я убрал веник. Когда я не подглядывал, как они хлещутся вениками, у меня уже не просто поднялся, у меня уже был твёрдый-твёрдый. Такой же твёрдый, как когда я д...у! Я залез наверх, на полок, сел и ждал, что кто-нибудь зайдёт. Но никто не зашёл. Я тогда выставил вперёд веник и стал другой рукой дрочить. Я дрочил наверно минуты три. А когда стало приятно и брызнула молофья, дверь открылась и вошла Юлька. А я смотрел как у меня брызгает молофья и не заметил как Юлька вошла. А Юлька увидела как у меня торчит и как брызгает молофья и смотрела. А когда я увидел её она выскочила из парной. Я испугался, что Юлька станет всем рассказывать что увидела как я дрочу. Я думал что она видела как я дрочу. Потом я парился и писька стала мягкая и висела. А молофью я растёр ногой. А потом зашла мамка, и тоже попарилась, и мы вместе вышли. И уже стало меньше тётенек в бане. И когда мы одевались, тоже было только две тётеньки. Я никому не рассказывал, что ходил с мамкой в баню. Юлька наверно тоже никому не рассказала, потому что никто не смеялся в классе потом. Ой! А как после этого стал др...ть! Я теперь представлял тётенек, и учительниц, и пионервожатую, голыми, с голыми титьками, с голыми жопами, и с пи.дами. Я только закрывал глаза и сразу видел, как у тётенек болтаются титьки, как раздвигаются ноги, как выпяливаются жопы. Я стал др...ть по пять и шесть и семь раз в день. А один раз др..ил 11-ть раз! Но это было только один раз. Гроза кончилась. Я вышел на улицу, на крыльцо. Дышится очень легко после грозы. Я уже знаю что это озон. Небо хмурое, пасмурное и радуга. И на тополе листочки зелёные-зелёные. А с черёмухи осыпались цветы. И белые лепестки лежали на влажной земле и плавали в луже. Я так долго писал, что уже время и скоро мамка придёт с работы ...»
