Мои порно-рассказы и порностихи.

[SIMVOLRODA]

Ведьмина травка (продолжение)
Глава II Склад артефактов
На этот раз мы летели каким-то другим маршрутом: ни водной глади под нами, ни степи, ни тайги - не было. Только плыли облака и, в разрывах под ними, мелькали ущелья с реками и зелёные склоны гор. Было довольно прохладно, но Наташка, обняв меня, согревала теплом своего горячего тела.
В сумерках мы опустились на крышу какого-то замка. Было тихо и нигде ни огонька. От покрытия крыши исходило тепло. Ласковый ветерок нёс ароматы луговых трав и в кустах, в саду, мелькали светлячки. Большая, жёлтая луна, с трудом оторвавшись от горизонта, взбиралась на чёрный небосвод.
Наташка шла по крыше, присматриваясь к дымоходным трубам - Вот она.
Я подошёл и прислонился к трубе.
- Эта труба в камин, в моей опочивальне. Лезь в неё и спускайся.
- А по-другому никак нельзя?
- Нет. На дверях опочивальни стоит стража и может зарубить тебя.
- Аа ...
- На входе в замок тоже стража - предупредила она мой вопрос.
- А те, что на входе, не зарубят?
- Зарубят.
- То есть, меня зарубят ещё до того, как я доберусь до двери опочивальни?
- Ну да.
- А нельзя было сразу сказать?
- Не придирайся. Я всё-таки беременная. Полезай.
- Там же сажи полно. Где я потом отмоюсь?
- Нет там сажи. В моём царстве зимы уже семь лет не было. А дымоходы, главный трубочист, чистит каждый год.
- В конце или в начале?
- Ром, ты не хочешь со мною спать?
Я полез в трубу. Сечение было просторное, и опираясь ногами, и держась руками о выступающие из кладки кирпичи, я осторожно спускался. Лунный свет сверху перекрыла чья-то тень, и я задрал голову. В дымоход лезла Наташка - Ты то зачем? - зашипел я.
Наташка ойкнула и вылезла из трубы - Ладно, будь осторожен. Не сорвись. Пойду стражу распущу.
Я благополучно спустился в камин (ну мне так показалось, что в камин) и прислушался … Тишина. Послышались голоса, доносящиеся с правой стороны, видимо от двери в опочивальню. Выделялся женский, и тон был царственный. Потом всё затихло. Заскрежетал ключ в замке и дверь, со скрипом, отворилась. Я затаил дыхание. Через несколько секунд, также со скрипом, дверь закрылась. Со скрежетом провернулся ключ.
- Роом, ты гдеэ?
Я выбрался из камина. Было темно и душно - Окно то хоть есть в твоей опочивальне?
- Конечно. Но давай сначала закроем дверь на засовы.
- А зачем? Кто-то может прийти? Ты кого-то боишься?
- Ром, это Волшебная страна, и она живёт по своим законам. Иди, и помоги мне.
Я подошёл к двери.
- Пошарь рукой у стены, там должны лежать два засова. Я открою окна.
Я нащупал засовы и задвинул их в петли на стене. Наташка распахнула створки двух окон.
Дохнуло прохладой летней ночи, и даже показалось, что стало немного светлее. Мне хотелось осмотреть опочивальню, но Наташка не разрешила - Утром осмотришь. А сейчас спать.
Кровать стояла посреди опочивальни и была, наверное, десятиместная. Я присел на край и стал раздеваться. Наташка раздевалась стоя, сбрасывая с себя одежду.
- Стражу всю распустила?
- На воротах оставила - она присела рядом - Как же мне тебя завтра представить моему народу?
- А народу много в твоём царстве? А царство то большое?
- Сказочное царство - это одна большая деревня, или небольшой городок. Впрочем, разницы никакой. А народу - душ триста наберётся.
- А перепись ты не делаешь?
- А зачем? Они же все бессмертные.
- По-настоящему бессмертные?
- Да нет - она усмехнулась - персонажи сказок бессмертные, а люди - она вздохнула - люди смертные. Давай спать, я сегодня что-то устала.
Мне тоже хотелось спать - Но ты не решила, как меня представить?
- Ах, даа ...
- А что, ты не можешь представить меня сразу, как мужа?
Она покачала головой - В сказках так не бывает. Чтобы стать достойным моей руки, и моего сердца, ты должен совершить много-много сказочных подвигов.
- А меня могут убить?
- Наверное могут. Но ты не сказочный персонаж. Пришелец - она вздрогнула и прижалась ко мне - Ты пришёл через мир Серый, и это меня пугает - Наташка молчала, задумавшись. Молчал и я - Да, и не называй меня при народе Наташкой.
- А как же мне называть тебя?
- Так и называй - Моя царица, или - моя несравненная царица, или - Ваше сиятельство.
- Это понятно. Но у тебя же есть имя? - царица молчала, а меня озарило - А может ты вовсе и не ведьма? И не царица. А может ты Василиса Прекрасная, и у тебя есть муж. Кощей, похитивший тебя, и принудивший к замужеству. А где-то, по полям, уже скачет на Сером Волке Иван-царевич, чтобы вызволить тебя из плена, и сразившись с супостатом в смертельной схватке, отпилить, наконец, его стальные яйца, специально для этого, зазубренным мечом - я глянул на царицу.
Она сидела, закрыв руками лицо, её плечи вздрагивали. Я приобнял царицу, и осторожно отвёл руки от лица. Наташка, заваливаясь на спину, хохотала в голос.
Я лёг рядом. Положив руку на её живот, скользнул вверх, и мял груди – Наташ, дай травку.
- Зачем? Ну ка - она сдвинула мою руку и прижала к лобку – Сунь пальчик.
Я ввёл палец в вагину и вскрикнул от резкой боли. Ощущение, как будто укусила. Я тряс кистью и дул на палец. Она потянула меня, и я лёг на неё. Наташка резко выгнулась, подбросив меня. А когда я, опускаясь, коснулся животом её живота, засадилась одним движением. В коридоре послышались шаги. Шаги, не совсем верно. Как будто бухали по полу и пошкрябывали.
Мы замерли ...
Буханье и шкрябание затихли у двери опочивальни. В дверь постучали – Дорогая - задребезжал голос – я пришёл исполнить свой супружеский долг.
Наташка, сбросив меня, вскочила и заметалась по спальне, подбирая разбросанную одежду.
– Блядь-блядь-блядь! Кто опять выпустил этого мудозвона?
- Кто это?
- Да Кощей же! Муж. А ты чё сидишь? - она прыгала на одной ноге, пытаясь попасть, другой, в штанину моего трико.
- А что я должен делать?
- Прячься!
- Куда?
- Под кровать, или в шкаф за печью.
Я встал и, представив как будет скрипеть кровать, пошёл к шкафу.
Наташка уже шла к двери – Там есть одежда. Оденься. На всякий случай.
В дверь постучали второй раз – Дорогая, я пришёл исполнить свой супружеский долг.
Заскрипели, вытаскиваемые из петель засовы. Нашаривая одежду, я натягивал её на себя.
Заскрежетал ключ в замке и дверь, противно заскрипев. отворилась.
- Дорогая – задребезжал голос ...
- Какой нахрен секс? Мудозвон старый! У тебя уже триста лет не стоит!
- Дорогая - дребезжал Кощей, направляясь к кровати, ржавые суставы жутко скрипели.
- Это какой-то балаган - не выдержал я, и вылез из шкафа.
Кощей стоял у кровати. Между ног болталась оболочка, когда -то могучего члена.
Наташка стояла в коридоре – Стража! – она несколько раз хлопнула ладошками.
- Что ты хлопаешь? Ну что ты хлопаешь? Ты же распустила стражу.
- А это кто, дорогая?
Я подошёл к Кощею и, подхватив под ржавый локоть, потянул - Пойдём дедушко.
- Ты кто?
- Дед Пихто. Идём дедушко, ты ошибся дверью.
- Знаю-знаю тебя. И бабку твою, Никту, тоже знаю. А куда ты меня ведёшь?
- Дедушко, это мой номер. Это моя тёлка. А ты ошибся дверью. Сейчас мы выйдем в коридор, и найдём твою опочивальню.
Мы вышли в коридор.
- Направо-направо, и до конца по коридору, а там ступеньки вниз идут, и в конце дверь в темницу - шептала на ухо Наташка, прячась за моей спиной - Втолкнёшь его в темницу, запрёшь дверь на засовы и вернёшься.
Я всё так и сделал. Кощей не сопротивлялся, и больше ни о чём не спрашивал. Когда я вернулся в спальню, голая Наташка лежала поверх одеяла, раздвинув ноги.
- Иди ко мне, мой сладкий, я дам тебе травку.
Я подошёл и сел рядом. В голове крутилось одно и то же - "Какой нахрен секс … какой на хрен секс …" - я взглянул на Наташку - А правда, как ты себя удовлетворяла триста лет?
Она свернулась калачиком, подставляя моему взору попку.
И хотя попка была очень соблазнительная, но я чувствовал, что спектакль ещё не окончен - Наташка? - я тронул её плечо.
- Мастурбировала.
- Пальцем? Клитор?
- И клитор, и влагалище, и анус. Ты не хочешь травку?
- Хочу, но не сейчас. Давай всё-таки решим, как ты меня завтра представишь народу.
Наташка села - Принцем. Заморским принцем. Ты ведь, по сути то, и есть заморский принц. Только одна проблема у нас: как завтра, с утра, незаметно выставить тебя за ворота, да найти коня? Ведь заморский принц должен подъехать к воротам на коне, и постучать в них копьём или алебардой, и грозно закричать - Отворяйте ворота! А не то я их разнесу! - Наташка хихикнула.
Но хоть и старалась она выглядеть беспечной, я понимал: проблема, действительно, очень серьёзная.
- Милый, ты найдёшь выход - она погладила меня - теперь я в этом не сомневаюсь.
Меня, вдруг, осенило - А есть в твоём царстве шапка-невидимка?
Наташка аж подскочила - Ой, как же я забыла то об этом!
Она встала, и натянув мою одёжку, сунула руку под матрац. Пошарив под ним, извлекла связку ключей - Идём
- Наташ, может мы поменяемся одеждой?
Она взглянула на меня и зажала рот. Я был в женской исподке.
Переодевшись, мы вышли из опочивальни - Налево – сказала Наташка, и мы пошли.
Отсчитав двери, она остановилась - Вот
Ключ в замке не скрежетал. Дверь не скрипела. Мы вошли. Комната была разделена проходом на две половины, и у стен стояли столы. На столах что-то лежало. Часть предметов висела на стенах.
Наташка шла, и приглядываясь, шарила руками, ощупывая предметы - Вот она
Я подошёл. Наташка держала в руках … шапка-не шапка … во, берет.
Помещение было без окон, и рассмотреть берет я не смог. Ну и проверять было бессмысленно. Темень. Мы двинулись к двери. Наташка впереди, я следом.
- Жаль что темно.
- Завтра осмотришь.
Раздвинув руки, я скользил кончиками пальцев по предметам, и они распаляли моё воображение. Наташка уже стояла у двери, когда моя правая рука наткнулась на предмет …
Я остановился, ощупывая предмет, и моё изумление нарастало - Что за ... палка какая-то?
- Какая-то – хмыкнула Наташка – Волшебная.
Я замер - Волшебная? - и взял палочку. Она легла в руку, как член ложится в руку онаниста со стажем. Я провёл по ней пальцами. Гладкая, будто отполированная. Что-то смутное промелькнуло в голове, но я не успел зацепиться - А откуда она у тебя?
- Была у меня искусная рукобл ... дельница.
- Была?
- Да. Переманили её в Тридесятое Государство. Наобещали с три короба: и полный соцпакет, и ставку в три раза выше, и восьмичасовой рабочий день, и Живую и Мёртвую воду за вредность, и отпуск двадцать четыре дня - Наташка передохнула - Ну она, уши то, и развесила, дура.
- А назад, к тебе?
- Кто попал в Тридесятое Государство, вернуться обратно уже не может.
- А научишь ею пользоваться? Какие слова нужно произнести?
- Дай - Наташка шагнула ко мне, взяла палочку, и взмахнув, произнесла - Палочка, сделай Царице приятно.
Палочка вырвалась из её руки и юркнула вниз. Наташка охнула и присела. Ещё не осознавая, что происходит, я хотел подхватить Наташку и удержать, но … она часто задышала, опустилась на колени, и застонав, кончила.
- Довольно! – выдохнула Наташка, и подхватила палочку, вывернувшуюся из-под исподки.
Хоть и мало чего я увидел, но её частое дыхание, и стон возбудили меня - Так это твой мастурбатор?
- Идём - она положила палочку на место, и взяла меня за руку.
Мы вернулись в опочивальню, и заперев дверь на засовы, повалились в кровать, не раздеваясь.
- Спать. Утро вечера мудренее.
продолжение следует

 

[SIMVOLRODA]

немного отвлекусь на Семенович и её пышные формы)))
у Семенович титьки с вёдра,
И охуенной формы бёдра,
и безупречно хороша блондинка,
пизда и жопа, как картинка

ебать такую хуем твёрдым,
да, надо очень быть упёртым,
ей засадить оглоблю в жопу,
чтобы торчала изо рта залупа

её ебать вдвоём-втроём?
да даже роты будет мало,
её блестящее, как сало,
от ебли тело задрожало,
так мы бабищу уебём?

Мы разъебём её в пизду,
и в жопу тоже разъебём,
залупой сделаем манту,
и ключик к сердцу подберём

у Семенович сердце в жопе,
да и к пизде нам нужен ключ,
мы нарисуем на залупе,
и стикер на соски, на скотч

и отодрать и скотч, и бабу,
заляпав спермой всю в лицо,
и пусть оближет мне яйцо,
в экстазе жопу искарябав

мы заебёмся с этой тёлкой
с её пизденью, а не щёлкой,
мы заебёмся с тёлкой этой,
как муравей с большой котлетой

у Семенович вёдра титьки,
но есть хуина, есть у Митьки,
и яйца полные экстаза,
от спермы тащится зараза

её небритая пизда,
чернеет, как сковорода
и в жопе много тоже места,
оно не сделано из теста

Когда засунешь свой кобыле
Ей похуй сколько у тебя
Кобыле надо чтобы в мыле
Была и жопа и пизда

Но доебать её до мыла
Один не сможешь никогда
И ржёт и бесится кобыла
с ума сошедшая пизда

 

[SIMVOLRODA]

Ведьмина травка (продолжение)
Глава III Шапка-невидимка
Истошно голосил петух, казалось над самым ухом. Я засунул голову под подушку, намереваясь спать дальше.
- Роом – кто-то теребил меня за плечо – Вставать надо, пора уже.
В одно мгновение промелькнули сцены из вчерашнего дня, и я отшвырнул подушку. На кровати сидела, и смотрела на меня русоволосая, с тяжёлой косой до пояса, голубоглазая женщина сказочной красоты. Я зажмурил глаза и потряс головой.
- Не узнал?
Я открыл глаза – Наташка?
Она засмеялась и обняла меня – Вставай мой принц, скоро солнышко взойдёт.
Я потянулся до хруста в суставах и сел на кровати. Спальня была просторная, кровать стояла посреди комнаты. У стены, под одним из окон (два окна), стоял стол, и два табурета возле. Камин (ну я уже говорил), шкаф и больше ничего – «Скромно».
- А где туалет? - я встал и подошёл к столу.
Столешница была инкрустирована лубочными картинками на мотивы русских народных сказок, и покрыта лаком. Табуреты простенькие, но, я сел на один, прочные и удобные. Русоволосая красавица молча, с улыбкой, наблюдала за мной. Я поймал её взгляд. Она смотрела на торчащий член.
- Ссать хочу, туалет где?
- Удобства на улице – хихикнула красавица.
- Я щас обоссусь
Она встала на колени, и вытащила из-под кровати глиняный горшок – Иди, ссы!
Я подошёл и стал ссать. Брызги летели на сарафан и на лицо царицы.
Закончив, и встряхнув член, я сел на кровать – А ты?
Она поставила горшок на пол, и задрав сарафан, и приподняв попу, стала писать. Моча изливалась с шумом и пенилась. И я не удержался: коснувшись ладонью ягодиц, водил пальцем по промежности и щупал её. Пописав, и подтеревшись подолом исподки, она подошла к окну и выплеснула мочу. Подержав, перевёрнутый горшок, в вытянутой руке, вернулась к кровати и задвинула его назад.
- Примерь-ка шапку? - она держала в руках берет.
Сначала мне показалось, что он краповый. Я осторожно взял шапку из её рук, и повертел. И стало понятно, почему похоже на краповый берет. Это была, очень искусно вышитая (видимо, той же рукоблдельницей), шляпка мухомора. Только размером больше. Я поднёс её к голове, и нахлобучив на макушку, слегка потянул за тулью. Берет, с сухим треском, разорвался пополам …
Наташка охнула, всплеснув руками, и покачала головой.
Я смотрел на половинки шапки у меня в руках – А запасной нету?
- И-и — качнула она головой - Что ж теперь делать то?
- Что-что, сшивать.
- Я не смогу. Нужна рукобл … дельница.
- Тогда склеить. Есть Момент?
- И-и, нету.
Я поднял половинки шапки к голове, наложил на макушку и свёл, совмещая по линии разрыва. Наташка ойкнула, и я понял, что шапка, даже разорванная, своих волшебных свойств не утратила.
Я раздвинул половинки – А может к голове приклеить? Руки то мне нужны будут. Есть ПВА?
- И-и, столярный.
- Столярный? - я дотронулся до головы, Наташка хохотнула - Нет, столярный не пойдёт. Я её потом отдеру только вместе со скальпом.
- Чё ж делать то?
- Слушай, а молоко есть в царстве?
- Только козье. КРС не держим. Нерентабельно.
- Давай козье.
- Да рано ещё, не доили.
- А в холодильнике, на кухне, нет что ли?
- В холодильнике? Ты про лёд?
- Ах даа – вспомнил я.
И тут Наташка, как-то странно улыбнувшись, произнесла – Будет тебе молоко. Ну ка, попробуй - она сунула руку в вырез сарафана и вывалила грудь.
В паху затомило и задёргался член.
- Соси - тыкала она соском в меня, и я припал губами к груди, и сосал.
Молоко было густое и чуть сладковатое на вкус.
– Ну хватит-хватит - царица отстранила мою голову - Надо куда-то сцедить.
Я осмотрелся, но никакой посуды не увидел.
- Значит в горшок. Доставай.
Я встал на колени, и достав горшок, поставил на кровать. Наташка подвинулась и, наклонившись над горшком, стала сцеживать молоко. Я смотрел и облизывался, и весь горел желанием.
- Наверное хватит.
Я заглянул в горшок. На глаз там было с пол-литра молока.
- Оденься, я тебя проинструктирую.
Я оделся в свои трико и футболку, обулся в кроссовки, и присел рядом с красавицей.
- Когда подойдём к воротам, я отвлеку стражу, и ты выйдешь за ворота. По дороге пойдёшь до камня. Он стоит на развилке. Отсюда, от дворца, за камнем одна дорога. Но когда будешь возвращаться, окажешься перед развилкой. На камне есть указатели, но их всё время кто-то путает. На вот – и она сунула мне в руку белый камешек похожий на известняк - Нарисуешь стрелку на камне, чтобы на обратном пути не запутаться. Та дорога, что за камнем, ведёт к рубежам. Но на подходе к рубежам, дозор. В дозоре богатыри. Они, скорее всего, будут гулеванить. Уже лет триста, ворог, к нашим рубежам не приближался. У них, кроме своих, пара запасных коней. Запасное оружие и доспехи. Ты должен украсть коня, доспехи и оружие. И на коне, в доспехах и с оружием прискакать к воротам замка. Будь осторожен: они хоть и нетрезвые, но всё же опытные дозорные. Если поймают, могут и отдубасить. А кулаки у них увесистые, богатырские - Наташка помолчала – Ладно, встань на колени, я намочу твою голову молоком - она взяла в руки горшок – Фуу, какой резкий запах. Это твоя моча, как у коня. Наклони голову.
Я повиновался и склонил перед царицей голову, скрыв улыбку: она то тоже ссала в горшок.
Окуная руку в молоко, Наташка водила ею по моей голове, смачивая волосы. Потом взяла половинки шапки, и наложив на мою голову, и подождав немного, сдвинула, соединив по разрыву – Ух ты! Получилось. Посиди немного, пусть чуть подсохнет - и коснувшись моего плеча, провела рукой по лицу, словно убеждаясь, что я только невидим, а не исчез совсем.
Когда мы вышли из дворца, пропел второй петух и на востоке заалела заря.
Осматривать дворец не было времени. Я попросил Наташку, чтобы дала мне воды умыться. Она привела к баньке, и мы вошли внутрь. В баньке было тепло и сухо. Она держала меня за руку.
– Лицо и руки?
- Да, и ещё кое-что - я разделся – Дай воды
Она зачерпнула ковшиком из бадейки, и держала в руках. Я сунул палец. Вода была горячая, но не обжигала. Взял из её рук ковшик, присел и подмылся. Потом, черпая воду пригоршнями, ополоснул лицо – Всё, дай вытереться.
Она сунула мне кусок ткани. Я обтёрся и оделся, бросил тряпку на полок, и взял Наташку за руку – Я готов.
Мы подошли к воротам. Один страж на смотровой площадке, второй у ворот, в будочке.
- Всё спокойно?
- Всё спокойно, царица
- Отворяй ворота
Страж вытянул засовы из петель, и налегая на створки ворот, растворил их. На комбезе цвета хаки, на спине была надпись: «ОА ЧЕРНОМОР». На поясе болтался штык-нож. Другого оружия не было.
Наташка тиснула мою ладонь и разжала пальцы. Пройдя через ворота, я пошёл по дороге, чувствуя спиной взгляд царицы.
продолжение следует

 

[SIMVOLRODA]

Ведьмина травка (продолжение)
Глава IV Дозор
Уже взошло солнце и припекало, а я всё шёл и шёл по дороге. Кругом была степь. Колыхался ветерком ковыль. У самого горизонта темнел Дремучий лес, да парил, в вышине надо мной, одинокий коршун, словно сопровождая. Наташкино молоко подсохло, и я чувствовал, как коробит кожу под шапкой. Как назло, никто не встречался. Не попадались лужи, значит дождя давно не было. И реки, сколько я ни осматривался, не было.
Камень появился на дороге, словно из-под земли вырос. Я подошёл и поразился его размерам. В кино да мультиках он вроде не очень большой. Но этот, чёрный как антрацит, высотой метра четыре, а обойдя его, я насчитал сорок шагов. Земля вокруг камня была утоптана, да так плотно, что следов не различить.
Я нарисовал стрелку, как советовала Наташка, и прислонившись к камню спиной, с той стороны где он отбрасывал тень, немного отдохнул. От каменного массива шла прохлада, и было ощущение, что из камня, в меня, перетекает энергия. Показалось, наверное.
Я ещё раз обошёл камень, присматриваясь к земле. Но тени от меня не было. Попытался вспомнить про тень, когда шёл к камню — была или нет? - и не смог.
Я встал перед камнем с той дороги, которая вела к рубежам и прочёл надписи на указателях
Надпись на правом гласила - Тридевятое Царство 8 вёрст
Надпись на левом гласила - Тридесятое Государство 300 вёрст с гаком
Надпись на центральном гласила - Сюда не ходи, туда ходи
Дозор я увидел издалека. А подойдя поближе, и услышал.
Из шатра, стоящего в чистом поле, неслась песня
– Каамбат батяня, батяня каамбат, ты сердце не прятал за спины реээбят ...
Возле шатра паслись стреноженные кони. Три коня под седлом, два без. Все пять одной масти: серые в яблоках. Под навесом в кучу свалены бронежилеты, пластиковые защитные шлемы и оружие. Копий и мечей не было. Но были луки, с колчанами полными стрел, да казацкие шашки в ножнах.
Я постоял в раздумье, и решительно сдёрнул себя половинки шапки – Была не была! - бросил их на землю и, откинув полог, вошёл в шатёр – Здорово, братцы!
Песня оборвалась, и три богатыря воззрились на меня.
У Ильи и Микулы тельняшки в голубую полоску, у Алёши в чёрную. И все трое в краповых беретах, лихо сдвинутых на затылки.
Илья, невысокого роста, но широк в плечах. Про такие говорят – косая сажень.
Алёша показался мне рыхловат. Но под кожей перекатывались бугры мышц, как шары, и говорили о силушке немеряной.
Микула был весь, словно канатами, перевит мышцами и жилами.
- Здрав будь, боярин - Илья встал и улыбнулся.
Алёша встать не смог. А Микулу, когда встал, сильно качнуло – Здорово, коль не шутишь.
- Как звать-величать тебя, добрый молодец? – опять Илья.
- Зовут меня Роман, а по батюшке - Григорьевич.
- Присаживайся к нашему столу, Роман Григорьевич - Илья повёл рукой – Отведай нашего мёда, и откушай наших яств.
У стола, будто кого-то ждали, стоял четвёртый табурет. Я подошёл и присел к столу.
Илья наполнил мне чарку, поднял свою и произнёс - Выпьем за знакомство, други! - и осушил свою
Я пил глотками, и богатыри хором потянули – Уууу ...
Илья тут же налил вторую, но я сказал – Со вчерашнего дня маковой росинки не было во рту.
- Закусывай-закусывай, Роман свет Григорьевич. Да расскажи нам откуда и куда путь держишь. Илья подвинул чашу с пирогами
Я взял кусок пирога с рыбой и уплёл за обе щёки.
- Еду из заморских стран. А путь мой лежит в Тридесятое Государство. Есть у меня миссия, но она тайная. Об этой миссии знает ваша царица, и ожидает меня.
Что ещё говорить богатырям, я не знал. Взял ещё один кусок пирога, побольше, и ел подольше. Когда доел, чарку сам взял.
Илья поднял свою – Выпьем други, за благополучный исход тайной миссии нашего друга.
Едва он договорил, я осушил чарку.
Богатыри загудели – Доообре! – и осушили свои.
Алёша качнулся, и ткнувшись носом в стол, мгновенно заснул.
Микула зевнул, встал, прошёл к стене шатра, где была широкая лавка, и улёгся – Вздремну чуток.
Я уплетал пирог, а Илья, подмигнув мне, сказал – Я брат, знаю о тебе. От Василисы был гонец, дядя Лёша. Ты с ним уже знаком. Ты поешь брат, а я пойду коня тебе приготовлю, да снаряжение.
Он вышел, а я, под богатырский храп дружинников, съел ещё кусок пирога.
Илья держит коня под уздцы. Я верхом, в бронежилете и с шашкой, но без шлема. Жарко.
- Конь спокойный, и привычный ходить под седлом. Отзывается на имя Серко - конь прянул ушами и качнул головой - Воо, видал! Запомнил, что после камня ехать надо по правой дороге?
- Запомнил.
- Ну, в добрый путь - он отпустил узду и легонько хлопнул Серко по крупу.
Я подобрал поводья, слегка сжал ногами круп коня – Ноо! – и Серко потрусил лёгкой рысцой.

Уже солнце близилось к зениту, а заморского принца всё не было. Василиса меряла шагами тронный зал, останавливалась у окна, прислушивалась, и снова ходила от одной стены к другой. Наконец, не в силах больше переносить одиночество, покинула тронный зал и вышла на крыльцо дворца.
Стражу, днём у крыльца, она не держала. Ворота приказала не закрывать. Постояв на крыльце в ожидании, царица спустилась во двор и, обойдя дворец, пошла по центральной улице царства.
Пора грибная. Почти всё население царства, вооружившись лукошками, ушло, с утра пораньше, в лес.
Василиса свернула в проулок, и увидела, на завалинке угловой избы, трёх женщин. Тётки были примерно одного, бальзаковского, возраста. Они молча лузгали семечки.
- Здорово бабоньки!
- Здравствуй-авствуй Василиса - вразнобой ответили тётки.
- Где же ваши мужья, бабоньки?
- Знамо где: в дозоре, рубежи стерегут - ответила одна.
- А вы, что же бездельничаете?
- Мы не бездельничаем - ответила другая - мы лясы точим - и хохотнула.
- Таак! – Василиса подбоченилась – И о чём же?
- Как же не стыдно-то тебе, Василиса? – снова заговорила первая – Прынца себе заморского выписала. При живом-то муже. Ты бы хоть развелась с ним.
- Не могу я, бабоньки - сокрушённо ответила Василиса - сказка то ещё не закончилась.
- Да знамо дело – вздохнула первая – без мужниной ласки баба хереет.
- Хиреет – ткнула её в бок, локтем, вторая.
- Как сказала, так сказала – ответила первая.
- А оговорочка то по Фреэйду – процедила сквозь зубы третья, цепким взглядом ощупывая Василису.
У ворот послышался шум. Женщины, как по команде, встали. Василиса побледнела.

Доехав до камня, я остановил коня и попробовал лихо соскочить. Получилось неуклюже. К тому же я чуть не брякнулся оземь, зацепившись ногой за стремя. О лихом вскакивании, на коня, не могло быть и речи. Я посмотрел на указатели.
Надпись на правом гласила
Тридесятое Государство 300 вёрст с гаком
Надпись на левом гласила
Тридевятое Царство 8 вёрст
Я попытался вспомнить, как было, когда я утром подошёл к камню. Но, к своему удивлению, не смог. Не смог я припомнить и то, что говорил мне Илья. Я вспомнил про Лихо и осмотрелся. Только степь кругом - Что за нава ... - и прикусил язык, вспомнив, что именно так началось моё блуждание по лесу.
Придерживая узду, я пошёл вокруг камня. Я обходил камень, а волнение нарастало. Но стрелку никто не стёр, и я успокоился. Взобравшись на коня, вспомнил, что забыл шапку-невидимку у шатра. Возвращаться не хотелось, и успокоившись мыслью, что дозорные её заметят и подберут, я пустил Серко легкой рысью по правой дороге.
продолжение следует

 

[SIMVOLRODA]

Ведьмина травка (продолжение)
Глава V Совет в Тронном зале
- Тили-тили тесто – бежали за нами ребятишки – Жених и невеста - мы шли с Василисой по центральной улице царской деревни, и она показывала, и рассказывала кто где живёт, и из какой сказки. Василиса оглянулась и, погрозив детишкам пальцем, остановилась - Ну, если уж и ребятам известно о нас с тобой, значит всё царство знает. Неча ломать комедию. Надо Совет собирать.

Когда замаячили башенки дворца и трубы, Серко, почуяв скорый отдых и торбу с овсом, перешёл, сначала, на крупную рысь, а потом и вовсе пошёл галопом.
Я натягивал поводья, кричал - Тпрруу! - но Серко не обращал на меня никакого внимания.
Ворота были открыты. Один страж ссал в кустах, а другого разморило солнышко, и он прикорнул. Они спохватились и поняли, что произошло, не сразу. Узнав Серко, стражи приняли меня за кого-то из богатырей. И лишь когда Серко миновал первого, и тот разглядел незнакомца ... - Стояааать! - истошно орал он, на бегу заправляя причиндал в штаны.
Второй оказался шустрее и сообразительней, и грозно крикнул - Стой Серко! - был ли Серко его конём, или уж так выдрессирован, но на окрик отреагировал мгновенно и стал, как вкопанный. Меня швырнуло из седла, и описав дугу, я грянулся оземь, и пропахав по траве лицом, и сильно исцарапавшись, стукнулся головой о столб (вот для чего нужен был шлем!), и отключился.
Стражи подбежали ко мне, и навалившись, крутили руки. Но увидев, что я не сопротивляюсь, и вообще в отключке, перевернули лицом, и сняв с пояса шашку, встали рядом.
В эту минуту и подбежала Василиса, а за нею тетки. Увидев прынца на земле, бездыханного и с лицом в крови, царица бухнулась в обморок.
Про меня сразу забыли.
Один страж подхватил Василису на руки и понёс во дворец. За ним шли тётки. А второй побежал за сестрицей Алёнушкой.
Василису донесли до спальни и уложили на кровать. Прибежала Алёнушка и охая, и ахая стала тормошить Василису.
Василиса открыла глаза - Где он?
Они смотрели на царицу, не понимая о ком она. Василиса села, и обведя глазами спальню, и не увидев меня, снова лишилась чувств.
- Ой, да она ж про прынца! - дошло до тёток - Ведите его сюда.
Стражи, опомнившись, что оставили и меня, и ворота, побежали. Один, взвалив меня на плечи, понёс во дворец. Второй закрывал ворота.
Когда первый подошёл к двери, Василиса уже сидела, придя в себя. Но увидев меня, на плече стража, вскрикнула и лишилась чувств. Страж опустил меня на пол. Подошла Алёнушка и брызнула в лицо водой из ковшика. Я очнулся и сел. И увидев царицу без чувств, поднялся и шагнул к кровати. Страж перехватил меня и удержал.
Наташка пришла в себя, протянула ко мне руки — Рома - и заплакала.
Страж не стал меня удерживать. Я подошёл к кровати и опустился на колени. Аленушка вытолкала всех из спальни, и тихонько закрыла за собой дверь.
Наташка плакала, уткнувшись в мои колени, а я молча гладил её плечи и голову.
Наконец, успокоившись, она выпрямилась и, размазывая слёзы и сопли по щекам, улыбнулась - Ну рассказывай принц, как ты до такой жизни докатился?
Когда я закончил, она встала - Пойдём, тебе надо лицо ополоснуть.
Помыть пришлось и голову. Я бы и весь помылся, но Наташка, сказав что дела не терпят отлагательства, что банька будет вечером, подала мне полотенце. И когда я обтёрся, смазала царапины какой-то мазью на травах. Я снял бронежилет и оставил в предбаннике. Мы вышли, и царица повела меня на экскурсию.

Совет, Василиса, проводила в Тронном зале. Сама восседала на троне. За столом, слева от трона, сидели советники: знакомый уже мне Хозяин (Леший), которого все ласково называли дядя Лёша, дядька Черномор и Илья Муромец. Четвёртым, с правом совещательного голоса, был я.
Василиса представила меня Совету - Цель нашего совещания, прояснить, насколько это возможно, его - она взглянула на меня - здесь появление, и суть его миссии.
Дверь отворилась, и в зал заглянула женщина лет сорока. Брюнетка, с косой чуть ли не до пят. Чёрные глаза, стройная и красивая. Увидев нас ойкнула, и стала закрывать дверь.
- Что хотела, Алёна? - окликнула Васса.
- Да я к дяде Лёше.
- Что хотела, дочка? – Леший аж засветился весь.
- Дядь Лёш, ты братца Иванушку не видал? Опять запропастился куда-то.
- Видал Алёнушка - Леший вздохнул - к Водяному подался.
- Зачастил что-то братец на болото. Мёдом у него там, что ли, намазано?
- Мёдом - усмехнулся Леший - Водяной то ноне совсем от дел отошёл. Его уж не только кикиморы, русалки, и те - не слушают. Всё хороводы водят под луной, да книжку с картинками всё смотрят, да хихикают. На меня глазищами своими белёсыми стрелять стали. Ну русалки, они и есть русалки. Но чтоб до такого? Тьфу, чтоб ты!
- А что за книжка то, с картинками? – заинтересовался я.
- Я толком то и не знаю. Но написано на обложке, что с Утра её смотреть надо. А оне всё по ночам смотрят, да хихикают.
Меня будто током дёрнуло – Кама-Сутра?
- Воо! Она и есть.
- Да что тут у вас творится-то?
Они примолкли. За всех ответил Черномор - У нас, Роман свет Григорьевич, на тебя была надёжа. Думали ты нам всё растолкуешь. А видать тебе и самому неведомо - дядька вздохнул – Тем опаснее твоя миссия становится. Коли идёшь незнамо куда, да незнамо зачем.
Зависла гнетущая тишина.
От ворот послышался шум, гвалт, крики. Все соскочили и к окнам.
- Заломал! Заломал медведь мужика! Опять заломал! - вопили бабы.
В ворота заводили коня, запряжённого в телегу. А на телеге, прикрытый рогожкой, лежал заломанный мужик.
- Опять! – охнула Васса.
- Да что тут у вас происходит?
- Что-что? Опять не по сказке. Должен мужик медведя обмануть дважды: на вершках, да на корешках. А медведь обману не поддаётся и заламывает мужика.
- Совсем заламывает?
- Медведь же - ответил за всех дядя Лёша - но увидев, как вытянулось у меня лицо, добавил - Да ты, мил человек, не горюй шибко то. Сестрица Алёнушка спрыснет его Мёртвой да Живой водицей и будет мужичок, как новенький.
- Пока опять не заломает – буркнул Черномор.
- А что будет, если спрыснуть только Мёртвой водой?
- Да ничего не будет - ответила сестрица - раны только затянутся, и всё - она убежала.
- А хоть раз пробовали так?
- А зачем? - спросила Васса.
- Эксперимент. Ну или опыт?
- Не до опытов нам. У нас, в сказках, всё по порядку. В общем так, други мои. Вот что доносит молва из Тридесятого государства. Будто бы появился и там Пришлый, и тоже пришёл через мир Серый. И будто бы знал он, что в Тридевятое Царство придёт другой из мира Серого, который будет мешать ему. И чтобы погубить Пришельца - Васса взглянула на меня - отправили они Одноглазую. Но видать не знали точной даты появления нашего Пришельца. Вот и ходила баньша по лесам да чащам, да и морочила наших людей всех подряд, кого ни встретит. Троих и сгубила. А когда пришёл Роман свет Григорьевич, Одноглазая не смогла одолеть его сразу. Это обнадёживает. И ещё одно испытание выдержал наш принц. Правда, на сей раз, без крови не обошлось.
- Выходит, Роману в Тридесятое путь лежит? - тихо уточнил дядька.
И хотя Василиса к этому и подводила, но вопрос в лоб, всех, почему-то смутил. В зале опять зависла гнетущая тишина.
- А кто правит в Тридесятом? - спросил я.
- Карла - угрюмо ответил Черномор - Отросла борода за триста лет и обрёл он былое могущество.
- А как же Руслан?
- Руслан у него в главных министрах ходит. Людмила в ключницах. Уж как он с Русланом договорился, никто не знает. Но бают, что ладят оне и прежние тёрки забыты.
- А царь то где?
- А царя он держит в башенке - опять ответил Черномор - И говорит всем, что у царя, мол, крыша съехала. А так это или нет, пойди проверь? Карла в башенку никого не пускает. Ключ никому не даёт. Да ещё заклятие на засовы наложил. А там можа и Царя то нету.
- А как же дочь царская? Несмеяна.
- Изблядовалась Несмеяна - Василиса глянула на меня.
- А Карла женат?
- Женат - тяжело вздохнул Черномор.
- А кто жена то?
- Шемаханская девица.
- Ниххуясебе!
- Роом - Илья улыбнулся - Среди нас женщина.
- Простите братцы! Не сдержался.
- Да мы и сами крепким словцом не брезгуем, но на совете у царицы - Илья подмигнул мне - ни-ни.
На меня вдруг навалилась усталость. Почему-то вспомнился дом. Отец, невыкопанная картошка, дядя Митя со своим стартёром. И так захотелось туда, в привычный и такой неизменный мир ...
- … а это мы, сейчас, у него и спросим.
Погрузившись в невесёлые думы, я пропустил мимо ушей часть речи Вассы, и ощутив на себе взгляды сотоварищей, встрепенулся - Что?
Видимо выглядел я очень усталым. А может увидели они, что никакой я не Пришелец, а просто человек: слабый и беззащитный - Это, наверное, от мёда меня сморило.
- Какого мёда? Илья! Я о чём просила? Или ты - она посмотрела на Лешего - не сказал ему?
- Да как можно, Царица? Слово в слово. Подтверди, Илья.
- Передал он, Васса.
- Так зачем же ты напоил его?
- Да две чарки, всего-то, и выпил Роман свет Григорьевич. А как бы я проверил его, Васса? Русского человека только так и можно проверить. А он, вторую чарку, осушил залпом. Вот это по-нашему. Свой, в сказку!
- Всё! Сегодня Совет окончен. Что не договорили, договорим завтра. Да и утро вечера мудренее.
продолжение следует

 

[SIMVOLRODA]

Ведьмина травка (продолжение)
Глава VI Незваный гость
Ужин Василиса приказала принести в опочивальню, и сама хлопотала, и подавала мне блюда в кровать.
Пока я ел, она, порывшись в шкафу, нашла мне одежду. Исподку. Род женской нательной одежды. Сама унесла посуду, и вернувшись, сказала - Банька натоплена, пойдём, помоешься.
- А ты?
- Да куда ж я денусь? - усмехнулась она.
Оставив одёжку в предбаннике, мы зашли в баньку.
Василиса закрыла дверь и взглянула на меня - Ложись-ка на полок.
Я послушно залез и лёг. И от тепла банного, от жара, разморило меня. Наташка сама набирала воду в шайку. Ставила рядом, и мыла, и тёрла меня мочалкой. Я только переворачивался со спины на живот, да с боку на бок. Отмыв меня и ополоснувшись, она набрала в ковшик воды, плеснула на камни и стала охаживать меня веником. И меня развезло основательно.
- Облей меня холодной водой - попросил я - а то усну здесь.
Она окатила меня холодной водой. Усталость сошла и мы, одевшись в исподки, пошли во дворец. Было тепло, темно и тихо.
У крыльца стояла стража. Два витязя из дружины Черномора. Я опять обратил внимание на надписи, на их комбезах, и спросил об этом Наташку.
- Охранное Агентство Черномор - истолковала она.
- А разве они не являются частью дворцовой челяди?
Наташка усмехнулась - Витязи, к дворцовой челяди не относятся. Да и нет у меня челяди. Если что надо кому передать, посылаю стражника или вызываю Лешего. Он лучше и надёжнее всякого гонца. А содержать витязей я не могу, казна пуста. Нет в казне денег даже на ремонт дворца. Поэтому дружина Черномора на самообеспечении. Кто не в дозоре, или не на службе, занимаются обычным крестьянским трудом: землю пашут, сеют, травы косят, грибы-ягоды собирают, рыбу ловят.
У опочивальни тоже стояли два стража.
По стенам, в медных лампадках, коптилось масло. Было, в общем то, достаточно светло. На столике, у окна, стоял самовар, вазочка с вареньем, и туесок с мёдом. Две кружки и ложки из серебра.
Наташка хлопотала у самовара. Я лежал в кровати, под одеялом. Волосы она скрутила и завязала узлом. Исподка скрадывала формы её тела, а тени, по стенам, придавали обстановке немного волшебства.
Я наблюдал за нею - А что я пропустил на Совете?
- Я спросила про шапку-невидимку. Где она?
- Осталась у шатра. А разве Илья не привёз её?
- Я не спрашивала у него. Но Илья то слышал о чём я спросила, и обязательно сказал бы.
- Может Микула, или Алёшка подобрали?
- Всё равно б отдали Илье. Выходит, кто-то шапку подобрал. Тебе с мёдом или с вареньем? - она подошла и склонилась ко мне - Да ты весь пылаешь. Заболел?
- После бани же. Почему сразу заболел? - но она тронула лоб - Да у тебя жар!
Царица пошла к двери, открыла, и подозвав стража, отправила за Алёнкой - Скажи, жар у нашего гостя. Сильный.
Вернувшись, присела на кровать - Я не всё сказала на Совете. За Пришельцем кто-то скрывается. Кто-то более могущественный. Но о нём ничего неизвестно. Пришелец от Чернобога. Но когда проходил через Мир Серый, кто-то перехватил его. И теперь, Пришелец, под другим влиянием.
- Что нужно Чернобогу в сказочном мире? И что за Мир Серый? Я вроде бы в него не попадал.
- Чернобог послал того Пришельца в Явь, к Белбогу. Не в сказочный мир. Но кто-то вмешался. Кто-то не хочет, чтобы Чернобог передал послание Белбогу.
Заскрипела дверь и вошла сестрица Алёнушка.
- Алёнушка, посмотри. Он весь горит.
Аленушка подошла и склонилась надо мной, тронула лоб рукой - Дайка ему чаю с малиной, Васса.
Царица пошла к самовару, а Алёнушка сунула руку под одеяло и дотронулась до члена.
Я подумал, было, что она и там проверяет температуру. Но сестрица щупала меня, и от прикосновения женской и горячей ручки, член возбудился.
- Что такое? - Васса стояла за спиной Алёны - Что ты там забыла?
- Васса, дозволь потрогать живой. А то всё палочка, да палочка -и не дожидаясь разрешения, откинула с меня одеяло - Аах! - всплеснула она руками - Какой красивый - и встав на колени, припала губами и целовала.
Наташка махнула рукой, и поставив чай на столик, вышла в коридор. Отпустив стражу, заперла дверь на ключ и вернулась к нам. Аленка уже сосала и ласкала языком, давясь и пуская слюну.
- Да ты что делаешь? - Наташка тронула Алёнку за плечо.
- Оффань баффа! - отмахнулась Алёнушка.
- Чего?
Сестрица выпрямилась - Отстань, Васса! - и полезла на меня. И усевшись, зажала член, и опираясь об меня руками, натянулась - Дай ему травки и пристраивайся.
Она уже вовсю елозилась, а я подумал, что Наташка сейчас разозлиться и сбросит сестрицу с меня. Наташка наклонилась ко мне. В её глазах бесилось зелёное пламя. Она приподняла мою голову левой рукой и поднесла ко рту правую. Я слизнул травку и член рос в сестрицу Алёнушку, как бамбук в жопу китайца. И когда член, пронзя Алёнушку, вышел из её жопы, я изумился - Тоже ведьма??
- Ведьм не хватает на все сказки - ответила Васса, пристраиваясь и натягиваясь - приходиться совмещать.
Алёнка, распустив шнурок на сарафане, вывалила грудь и я гладил, и мял, и тискал её.
А Васса насаживалась, держась правой рукой за плечо Алёнки, а левой сбрасывала, с её титек, мои руки. Но сестрица, войдя в раж, наклонилась, опустившись титьками на моё лицо.
- Соси! - прохрипела она.
И я сосал. И молоко, у Алёнушки, было по вкусу, как козье - «Наверное и коз не хватает»
Дотянувшись до Наташкиных титек, я мял их, и погружаясь в оргию, потерял счёт времени …
Я лежал между женщинами. Они щупали меня, отталкивая руки друг друга. И наконец, расслабленно и ровно задышали.

Я проснулся от тишины. Про такую говорят - звенящая. Ещё не пропел первый петух, и до рассвета было далеко. Возбуждённый член торчал.
Я хотел ссать. Но женщины спали, разбросавшись по кровати. И я лежал, боясь шелохнуться, чтобы не разбудить.
Окна были раскрыты - «Зачем запирать на засовы дверь, если окна открыты?»
В спальню заползал зеленовато-синий туман причудливой формы. Переваливаясь через подоконник, сползал по стене на пол, и медленно, и бесшумно поднимался, обретая формы и очертания, всё больше напоминающие человеческие. На голове шевельнулись волосы, когда я понял, что очертания не напоминают, а и есть ...
- Рррняууу! - с утробным рыком, с кровати, взметнулась большая чёрная тень, и удар мощной лапы сбил того, кто скрывался туманом.
Огромная чёрная кошка, присев и приготовившись к прыжку, наблюдала за незваным гостем, сопевшим и ворочавшимся на полу. Краем глаза я уловил движение со стороны Алёны, но в эту секунду взметнулась чёрная тень, вспрыгнув кому-то на спину, и я услышал, как затрещала разрываемая кожа. Слышал жуткие удары когтистой лапы и визг. Но ничего не мог увидеть из-за жопы Алёны, которая сунулась и припала под одеялом к моему торчащему члену. Накрыв мой рот горячей, набухшей и влажной плотью, она елозилась по моим губам и носу, и перед моими глазами мелькало соблазнительное колечко ануса, словно дышащего. А у окна шла борьба не на жизнь, а на смерть. И удары мощных лап, и сопение Алёны, и визг, смертельно раненого существа, всё смешалось и двоилось, и троилось в моём сознании, и когда я излился в ротик Алёне, и она глотала со слюной и соплями, кто-то огромный и грузный вывалился в окно ...
И всё стихло.
Алёна отвалилась от меня, и я увидел на подоконнике огромную, чёрную кошку, которая, спрыгнув на пол спальни, обратилась Вассой.
- Могла бы и помочь, Алёна - упрекнула она.
Алёна облизнула губы - Ты бы и с двумя одна справилась - и утеревшись ладошкой, добавила - Я бы только мешала.
- А я вам не помешала, любовнички? - Царица осматривала ла ... руку, испачканную кровью - Не придёт больше Одноглазая. Нет у неё больше глаза - она обтёрла руку о понёву исподки и села на кровать.
Алёна встала - Мне уйти?
- Куда собралась? Ложись!
Я вспомнил, что хотел ссать, и встал.
- А ты куда?
Я молча достал из-под кровати горшок. Молча сунул его царице в руки и ссал, направляя струю так, чтобы на неё летели брызги.
Алёна хохотнула.
Царица выплеснула мочу в окно, и у окна горшок оставила.
Мы легли.
Минут через пять женщины засопели ровно, и почти в унисон.
продолжение следует

 

[SIMVOLRODA]

Ведьмина травка (продолжение)
Глава VII Утро вечера мудренее
Меня разбудила ворона своими сочными горловыми криками. Она орала – Каррр! И не успевало ещё вылететь из её клюва последнее - ррр - а уже клокотало, и рвалось из горла следующее – Каррр!
И ещё, и ещё, и она захлёбывалась, и давилась ими, и умолкала. Наступала тишина, и казалось, что ворона подавилась окончательно. Но шумно хлопали крылья, и новое – Каррр! - убеждало, что с вороной всё в порядке.
Было светло и я обвёл комнату глазами в поисках часов. Часов не было. Я вспомнил, где я, и сел.
Наташки и сестрицы Алёнушки не было.
Я задумался: вчерашнее появление Одноглазой, и её попытка убить меня (что пришла она именно для этого, теперь уже не вызывало никаких сомнений), наводило на мысль, что вляпался я в чью-то очень серьёзную игру. Самое интересное, что никто не спросил у меня, а хочу ли я быть её игроком(?), да ещё и одним из первых? Нет, я конечно был не против того, чтобы трахать Наташку и сестрицу Алёнушку, и принимая травку, вертеть их на хую! Это - мне очень даже нравилось! Но оказалось, что за это надо платить. И какой ценой?! До ночного нападения Одноглазой, я воспринимал всё происходящее, как небольшое приключение. Ну, а если уж говорить честно, где-то, в глубине души я вообще не верил в то, что всё это реально со мной происходит. Я провёл рукой по лицу. Царапины подсохли. Но они были! Ещё раз внимательно осмотрев комнату, я убедился в том, что никогда раньше здесь не бывал. И даже в снах. Я подошёл к окнам. Совершенно незнакомый мне двор, и ворота со стражей. Я оглянулся: кровать (очень большая), камин, шкаф и, я подошёл к кровати и заглянул под неё - ночной горшок был на месте. Я вернулся к окну и выглянул. На траве, под окном, лежали скомканные, с подсохшими пятнами крови, половинки шапки-невидимки. Я полез на подоконник, с намерением спрыгнуть на траву и подобрать шапку. И вспомнил, что я голый. Вернулся к кровати. Ни трико, ни футболки не было. Только исподка. Я сел. Круг замкнулся. Всё, что происходило со мною, не было сном, не было бредом. Всё это происходила наяву. Утро, действительно, оказалось мудренее вечера. Я захотел копать картошку. Вернуться в свой мир и копать картошку. Мне стало легче, но тут я вспомнил - "Наташка беременна!" Я обзывал себя долбоёбом и полным идиотом. Но мысль, что уже ничего нельзя ни изменить, ни исправить, всё основательней и основательней закреплялась в моём мозгу.
Заскрипела дверь и вошла Василиса.
Не надо было быть ведьмой. Не надо было быть телепатом. Ей хватило одного взгляда, чтобы понять: я в отчаянии! Она ничего не сказала. Подошла, бросила на кровать мои трико и футболку, и села рядом.
- Я понимаю твоё состояние. Но отменить, или изменить уже ничего нельзя. Отказаться ты мог там, когда я пришла за тобой. Теперь — нет - она помолчала - Ты можешь ничего не делать. Просто жить во дворце, есть, спать, трахать меня и сестрицу Алёнушку.
- «Как было бы здорово!»
- Но твоё ничегонеделанье не отсрочит, и не отменит того, что должно произойти. С тобой, или без тебя, я буду биться за своё Царство, за свой мир, за - она взглянула на меня - нашего сына. Но без тебя, я проиграю эту битву. С тобой, могу победить. И тогда ты сможешь вернуться в свой мир, и докопать картошку. Или остаться здесь навсегда, - «Трахать тебя и Алёнку» - чтобы стать сказкой. Выбирай.

Глава VIII Выбор
Не хотелось ни о чём думать. Не хотелось выбирать ни из чего. Зачем? Хотелось только одного: лечь, уснуть и проснуться дома.
- То что я сейчас скажу, не говорила никому. Об этом знаю только я и ... - она замолчала.
Молчание затянулось, и я повернул голову.
- И тот, кто меня сюда отправил.
- Тыы, оттуда?
Наташка качала головой - Я появилась здесь за полгода до твоего явления.
Это было уже слишком и никак не могло уложиться в моей голове - Я ниччего не понимаю. Ты не сказочная ведьма, и не царица? Ты из того же мира, откуда и я? А как ты сюда попала? Тоже заблудилась? А из какой ты страны?
- Ром, мы в мире русских народных сказок. Ну из какой ещё страны, кроме России, я могу быть? Не из леса. Просто заснула там. А проснулась здесь: на этой кровати, в этой опочивальне.
- Сразу царицей? Или сначала ведьмой?
- Не знаю. Может и сразу. Я всё ещё не могу свыкнуться с ролью царицы. Ведьмой мне как-то больше нравится. Но они называют меня царицей. И ни разу, и никто, в этом, не усомнился.
- И ты знала, что я приду сюда? И знала, зачем?
- Нет. Пока ты не заблудился, и не появился здесь. Вот тогда, прямо на болоте, я поняла кто ты и зачем явился.
- А сестрица Алёнушка?
- Абориген она, и все остальные. Будь по-другому я бы уже знала об этом.
- А … я её действительно трахал?
- Ром, она от тебя не понесёт. Если об этом подумал. Сестрица Алёнушка сказочный персонаж.
- Но трахалась как настоящая!
- Она же женщина, хоть и из сказки. Да и муж есть. Ты забыл? Купец.
- Братец Иванушка, что ли, купец?
Наташка вздохнула - Братец и есть братец. А есть муж. Только он не здесь, а в Тридесятом Государстве. И вернуться сюда уже не сможет. Нет, он сможет, но только если мы ...
- А как ты научилась обращаться? И почему ты не осталась там? Ведь уже при мне, ты дважды там была?
- Я хотела остаться. Но не получается. Несколько раз я просыпалась в своём городе, в своём доме, в своей квартире, в своей кровати. Радуясь, что всё мне приснилось, засыпала. А просыпалась, всякий раз, здесь. И мне стало понятно: возврата нет. Как только осознала и смирилась с этим, появился ты.
- То есть, про мир Серый, ты ничего не знаешь? И про Чернобога, и Белбога, и ещё одного Пришельца, всё выдумки? А из какого ты города?
- Про мир Серый мы ещё поговорим. Чернобог, и Белбог, и Третий не выдумка. Я из Самары.
- А на какой реке город? А как, в Самаре, называется международный аэропорт?
Наташка хмыкнула - Да хватит. Зачем мне врать тебе? Волга, Курумычи.
- И ты беременна от меня?
- А от кого ещё то? Царицу никто, кроме тебя, не трахал. И трахнуть не может. Вот почему я так обрадовалась твоему появлению. Палочка, за полгода, порядком надоела. А ты, местных тёток, можешь трахать сколько хочешь, как хочешь и кого хочешь. Как только мы с тобой отсюда выберемся, вся информация о нас будет стёрта из их памяти.
- И замужних тёток?
- Да.
- А мужья на меня не обидятся?
- Они об этом не узнают. Ром, тебе мало нас с сестрицей?
Но я не слышал Наташку. Моё воображение погружалось в порнографический рай. Мне не терпелось прогуляться по Царскому Селу, и … и выбрать тётку поядрёнее!
продолжение следует

 

[SIMVOLRODA]

Ведьмина травка (продолжение)
Глава IX Ядрёная тётка
- Что решил? Роом! - она тормошила меня за плечо.
- Остаюсь - она улыбалась - А ты на меня не обидишься, если я пойду сейчас, и трахну какую-нибудь Марью Моревну?
- А почему именно её?
- Просто первое, пришедшее на ум имя из сказки. А кстати, как твоё имя?
- Таня.
- Наташка, Васса, Таня. Ведьма Наташка мне больше нравится. Ты мне дашь травку? На всякий случай.
- Зачем? Других ведьм, кроме меня и сестрицы Алёнушки, в моём царстве нет. Ты же не хочешь протыкать им влагалище? Гинеколога здесь нет.
- А зачем гинеколог, когда есть Живая и Мёртвая вода? Ты пойдёшь со мной?
- Обязательно. За тобой теперь глаз да глаз нужен. Одной Одноглазой они не ограничатся.
Зачем она сказала это? У меня внутри всё сжалось. Я вспомнил, что я в игре, правил которой не знаю. И когда, и где будет нанесён следующий удар - неведомо.
- Дня три у нас есть. Без глаза она не сможет быстрее добраться до Тридесятого, если только ... – Наташка замолчала.
- Что?
- Если только ворог не где-то рядом - она подошла к окну, и я вспомнил.
- Да Наташ, шапка там, под окном.
Наташка глянула, и вскочив на подоконник, выпрыгнула в окно и через секунду уже лезла обратно. В руках у неё были половинки шапки с пятнами засохшей крови.
- То есть, шапку подобрали у шатра дозорных, и они ничего не заметили? Всё! Кончилась беспечная жизнь. Сегодня они будут наказаны - она дважды хлопнула в ладони - дверь со скрипом открылась, на пороге замер страж - Передашь Черномору и Илье; сегодня, после полудня, Совет. Иди!
Страж, пятясь, вышел из спальни и закрыл за собой дверь.
- Одевайся, пойдёшь завтракать.
После завтрака она повела меня по Царскому Селу. Мы шли, и я считывал названия, с детства знакомых мне, сказок, и смотрел на персонажей: живых, реальных. Не мультяшных, и не киношных.
- Курочка Ряба - старик и старуха слонялись по двору, как неприкаянные - Чё это они?
Царица вздохнула - Курочку Рябу забрал, в Тридесятое, Карла. Ещё до меня. Вот они и сникли.
Мы вышли к полянке, на которой, размахивая булавой (эту булаву я бы и двумя руками не поднял), тренировалась баба. Ростом, явно более двух метров. Волосы, цвета спелой пшеницы, стянуты тряпкой через лоб, по типу банданы. Глаза голубые, как небо ранней весной. На щеках румянец. Одета в платье из сукна. Мышцы перекатываются буграми, а кулаки – четырёх моих не хватит!
- Это кто?
- Настасья Микулишна. Поляница, богатырша. Дочь Микулы Селяниновича. Жена Добрыни. Алёшка к ней неравнодушен.
Настя мне понравилась – А муж где?
- Добрыня сейчас в Тридесятом. Призвал Карла и не отпускает домой. Вот Алёшка и засикотил.
Заметив нас, Настасья перестала вращать булаву – Здравствуй Васса. Здравствуй и ты, принц заморский.
- Здравствуй Настя. Принц заморский ищет для любовных утех бабёнку поядрёнее, и ты ему поглянулась - без обиняков выдала меня Василиса.
Настя смерила меня взглядом и захохотала - Уж не шутишь ли, Васса?
- А ты вот сама, у него, и спроси.
Настя смотрела на меня с улыбкой, почти презрительной. Рядом с нею, при своём росте в метр семьдесят, я выглядел мальчишкой. Не знаю, о чём думала эта бабища. Может захотелось позабавиться?
- Будь по-твоему, принц. Будут тебе утехи. Ежели поборешь меня.
Царица усмехнулась и глянула на меня. В её взгляде читалось - «Не ту бабу выбрал, Ромочка»
Не всё я рассказал Наташке. До поры-до времени открывать, это - было нельзя. Но уж больно соблазнительна была Настёнка, и я рискнул, надеясь, что Наташка всё равно ничего не заметит.
- Хорошо Настя, будем бороться.
Она отшвырнула булаву. Расставила пошире ноги. Наклонилась вперёд и развела руки. Казалось, что её не сдвинуть и бульдозером. Я сморгнул. Застыли её глаза и перестали шевелиться губы. Я услышал свист ветра, и ощутил, как напрягся и завибрировал, уплотняясь, воздух. Я шагнул к ней, легонько коснулся пальцем её курносого носишки, пересчитал веснушки, развязал бандану, и скомкав, засунул в вырез платья. Взъерошил волосы и, обойдя её, задрал подол платья. Она была без трусов! Подпрыгнул и, несильно, толкнул пяткой в жопу ... Я опустился на землю и время ожило. Настя пролетела метра полтора и рухнула на колени, и вытянутые вперёд руки. Проехала по траве ещё с полметра, и распласталась, ткнувшись лицом в траву.
- Не сильно ли ты зашиблась, Настёна? Не оцарапалась ли?
Настя села, так и не поняв, что произошло. Взъерошенные волосы закрывали глаза. Она сунула руку в вырез платья, достала бандану, и пялилась на неё. Платье было задрано, и я увидел, меж широко раздвинутых ног, рыжий пучок волос на лобке.
Наташка стояла в стороне и, видимо, тоже не могла понять, что произошло.
Я тронул Настю за плечо - Вставай. Пойдём. Я поборол тебя - подошёл к Наташке - Пошли в опочивальню. До ночи не дотерплю.
Настя шла за мной.
Бой-баба лежала голая, на кровати, с раздвинутыми ногами и смотрела на меня. Наташка хотела уйти, но я не отпустил – Будешь смотреть!
Я разделся и залез на бабищу. Я щупал её и гладил титьки. Я лизал клитор, и она выгибалась со стонами. Я сел на высокую грудь и покачался. Подвинулся и водил членом по её губам. Принудил лизать и обсасывать мои яйца. И когда член затвердел, как палка, я захотел её в жопу.
- Ложись на живот! – приказал я. Она послушно повернулась, и покорно ожидала. Я сел на её жопу, и долго тёрся яйцами по ягодицам. Потом привстал, и ткнув головкой в анус, одним движением засунулся в жопу. Бабища дёрнулась и застонала. Я вытаскивал член из жопы, и снова погружал. И она задрожала. И эта дрожь, и её покорность довели меня до исступления, и я грубо насиловал её, причиняя боль, и впивался пальцами в ягодицы, и долго, со сладострастием изливал, наслаждаясь её хриплыми стонами - Встань на колени! - она послушно встала - Будешь отсасывать? – обратился я к Наташке - но Наташка отвернулась, не ответив. Навалилась апатия, и я сразу потерял интерес к бабище – Уходите. Я спать хочу.
Они ушли, прикрыв дверь, и через пару минут я провалился в сон.
продолжение следует

 

[SIMVOLRODA]

Ведьмина травка (продолжение)
Глава X Пирожок Марьи Моревны
Разбудила Наташка. Она тронула мою руку, и я открыл глаза.
- Ты всё проспишь, милый. Пойдём, хоть пообедаешь.
- Сюда нельзя подать? - я понимал, что веду себя отвратительно, но оправдывался тем, что скоро это закончится. И что там впереди ждёт? Одному Роду известно.
Она вздохнула - Хорошо, сейчас принесу.
Я удержал её - Не обижайся, ладно?
Таня качнула головой - Не буду.
Перекусив, и выпив чарку мёда, я снова захотел пройтись по Селу.
- В баньке вода горячая есть. Ты может хочешь ополоснуть? - она выразительно повела глазами вниз.
- После анала? Да.

Мы шли по Селу, и дошли до крайней избы у самого леса.
- Мужик и Медведь - прочёл я.
Двора, как такового, не было. Стреноженная кобылка выискивала в траве люцерну, жевала и фыркала. У телеги копошился мужичонка. Похоже снимал колесо для ремонта, и теперь ставил его на ось.
Я удивился - Это какой-то другой мужик? Того то медведь заломал.
- Нет в этой сказки двойников. Он и есть.
- Хочешь сказать, так действуют Живая и Мёртвая Вода?
- Так и действуют, как в сказке.
- Источники Воды есть и в Тридесятом?
- Нет, только здесь.
- А посмотреть можно?
- Они в лесу, и там стоит дозор. С сегодняшнего дня Алёшка и Микула заступили.
- Это наказание?
- Вообще то да, но ...
И тут я увидел дом. Хоромы, с надписью - Марья Моревна. Забор был высок, но ворота открыты. И у ворот стояла женщина. Одета была в синий, с короткими рукавами, прямой сарафан из сатина, собранный в мелкую складку по спинке и бокам. На вид лет тридцать семь-сорок. Шатенка с чёрными глазами. Без платка. Волосы собраны в косу. Лицо овальное, нос прямой, губы полные, уголки приподняты (всё это я разглядел потом).
Заметив нас, кивнула головой.
- А почему она не говорит тебе здравствуй?
- Она была царица. До меня.
- Ты её скинула?
- Нет. Её Иван-Царевич бросил. Несмеяной соблазнился. Она и отошла от тронных дел.
- Это при тебе было?
- Нет. Но видимо перед моим появлением. Не знаю, как ты собираешься её соблазнять. Она всё ещё ждёт его.
- Кощея, она пленила?
- Она.
- И он, когда говорит - Дорогая - имеет в виду её? Она же была его женой?
Мы подошли к забору, и тут я её и разглядел.
- Что ж ты так внимательно смотришь на меня, принц? Прямо ешь глазами? Уж не голоден ли ты?
- Голоден Марьюшка, твоя правда.
- Заходите в гости, угощу вас пирогами и чарку поднесу - она открыла калитку, и я вошёл. Наташка следом.
- Проходите в дом гости дорогие - она чуть наклонилась, не склоняя головы, и широко повела рукой.
Мы зашли в дом, и она провела нас в столовую избу. Чарку я выпил, но есть не стал.
- Что ж не отведаешь моих пирожков, принц? Али не угодила я тебе?
- Ох Марьюшка, отведал бы я твоего пирожка, да боюсь милОго дружка
У Марьи блеснули глаза - Пирожок тот с пылу с жару, но не всем даётся даром
Я - Заплачу, уж так и быть, русский чай я, не татарин
Марья - Чем же ты меня одаришь? Златом-серебром поманишь?
Или палочкой волшебной, моё сердце одурманишь?
Я - Заплачу тебе я лаской, поцелуем жарким, страстным,
К пирожку прильну губами, и пощупаю руками:
Не остыл ли пирожок? Хочешь палочку дружок?
Марья - Долго как я ожидала, палок год уж не бросала!
Будь же щедр мой дружок, брось мне палочку разок!
Пусть наградой тебе будет, мой горячий пирожок - её грудь вздымалась, дыхание было тяжёлым, щёки и лоб краснели, губы пересохли и она их уже дважды облизнула.
Я взял её за руку, и она встала, и потянула меня за собой в постельную комнату. Не доходя кровати, она повернулась ко мне и я обнял её, приподнял и, прижимая к себе, опустился на кровать, и рукой потянул вверх подол, другой щупал грудь .. она сжимала руками мою голову и жадно целовала губы, щёки, лоб, глаза ... чувствуя, что Наташка сзади, я бросил - Раздевай меня! - и она стянула с меня трико вместе с трусами. Я развёл ноги Марьи, и поднял, и положил себе на плечи, и стоя на коленях, подхватил и приподнял её за жопу, притянул к себе и насадил! Она выгнулась, и вцепилась в мои руки, и притягивала меня. А я насаживал её, и пропотевшее влагалище чавкало, истекая соком. И я выдернул из неё член, и резко перевернул на живот, и сзади ввёл во влагалище, и опираясь руками, глубоко и резко засаживал, и она отвечала, дёргаясь навстречу, и лихорадочный ритм фрикций, вразнобой, сменился в унисон, и она выдохнула – Аааа! - и я сел на неё, и сжимая её плечи, втыкал член, вырывая хриплые стоны, и она стала задыхаться ... один вдох следовал за другим, и она захлебнулась, и протяжно выдохнув, затихла. Но я ещё не слил, и продолжал всовывать в её расслабленную плоть, и сам застонал, и захрипел от наслаждения, изливаясь …
Я сел. Из разверстой манды бабы сочилась сперма. Трико и трусы были в руках у Наташки – Дай! - она подала.
Марья шевельнулась, и повернув голову, проговорила – Жду тебя я мил дружок, приходи на пирожок, я тебе на посошок, дам послаще пирожок
Я чмокнул её в ягодицы, пощупал муньку, измазав руку спермой, и обтерев об сарафан, встал – Пошли!
Мы шли с Наташкой во дворец. На этот раз апатии и отвращения не было. Напротив, её откровенный намёк на анальный секс, распалял воображение и разжигал похоть. Член стал возбуждаться, и я остановился - Нет, хочу сразу! - и пошёл назад, к Марье.
Царица шла за мной.
Она ожидала у ворот. Мы вошли в дом, и она повела меня. Я шёл чуть сбоку, и она, желая взять меня за руку, наткнулась на торчащий член. Вздрогнула и остановилась. Я смял её и повалил на пол, задирая подол и щупая, и одновременно пытаясь спустить с себя трико, но она предупредила меня, и сама встала раком, прогнувшись в пояснице, и выставив выше жопу, и ожидая внедрения, ласкала пальцем клитор, и я ткнулся с силой, звенящим от напряжения, членом в анус, и она вскрикнула, дёрнувшись, и я нежно гладил её ягодицы, и она сама, двигая попой наткнулась на головку, и осторожными тычками, жопой назад, насадилась, и головка вошла в жопу, преодолев сопротивление, и она замерла в ожидании, и я медленно погрузил член, прижавшись животом к ягодицам, и ятрами к вульве ... задержался на секунду, и вытащил - Ооох! – выдохнула она – Ещёоо! – и снова осторожное преодоление сопротивляющегося сфинктера, и медленное погружение .. задержка .. и назад – Ещёоо! .. и снова погружение, но уже быстрее и резче, и не вытаскивая весь, снова всаживаю – Ааааа! ... Аааа! ... Ааааа! ... - и я засаживаю Марье, и она царапает пол, и стонет ... стонет ... стонет протяжно, и я весь содрогаюсь в судорогах, и со стоном ...
Я лежу на полу. Она рядом. Глажу её руку и нежно целую плечо - Ты свой сладкий пирожок, никому на посошок, не давай уж мой дружок.
Марья отвечает - Своей палочкой волшебной, ты меня обворожил, и мой голод, друг сердечный, ты сегодня утолил.
Я сажусь, натягиваю трусы и трико, и встаю. А Марья лежит, бесстыдно раздвинув ноги, словно маня к себе - Когда ты придёшь ко мне снова? Приходи! И днём и ночью буду тебя ждать, милый.
Я смотрю на её белые ноги, на чернеющий треугольник, и не могу отвести взгляд. И она, почувствовав это, поворачивается, и задирая сарафан, показывает мне бедро, оглаживая ягодицу, и повернувшись ещё, дразнит меня, качая попой сверху вниз, словно маня. И я встаю на колени, и ложусь под неё. И она опускается на меня промежностью, и трётся, размазывая по моим губам и щекам. И я вылизываю её, задевая языком клитор, отчего она вздрагивает и прижимается сильней. И я засовываю язык во влагалище до спазма в горле и вращаю его, касаясь стенок. И она, лаская клитор, елозится по моим губам, и тянется, и скользит ручкой по моему животу, и мнёт мои яйца, и щупает меня, и поворачивается на мне, и опускаясь, припадает к члену, и жадно сосёт и облизывает его, продолжая елозить жопой и мандой по моим губам, и опять учащается её дыхание, и я ласкаю клитор, пуская слюну, целую взасос манду, и она, истекая слюной на мои яйца, сосёт и глотает, и заглатывает, и дёргаясь в конвульсиях оргазма, доводит меня в третий раз, и я кончаю в её ротик ...
Мы лежим валетом, и моя рука на её манде, а её рука сжимает мой опавший член.
- Так бы и провела с тобой остаток дня и ночь, так бы и миловалась с тобой ... возьми меня во дворец, буду прислуживать тебе, Василиса не посмеет тебе перечить.
- Я не против - говорит Наташка - Приходи, служи своему государю.
Мы не слышали, когда она вошла. Может и видела, как мы лобызались и катались по полу. Но мне всё равно. Моя похоть удовлетворена, и сейчас я хочу только одного: попариться в баньке, выпить пива, и завалиться в чистую постель с Наташкой.
продолжение следует

 

[SIMVOLRODA]

ещё отвлекуся на Аниту Семенович

Семенович все продрали
Все кому было не лень
И хуйнею не страдали
Даже мхом заросший пень
Оттянулся на Аните
Раз пятнадцать за часок
Подержался он за тити
- Мой развратный мудачок

Растележилась Анита
Титьки мнёт свои ногами
А хуи торчат рогами
Мудаков Аниты свита

Между титек хуй зажавши
Все любили подрочить
Всяко, всю её продравши
Обоссать и всю залить

Всю залить прогорклой спермой
Чтоб покрылась коростой
И ебаться с этой стервой
В жопу тыкая ногой

Семенович тёлка пышная
И мордашкой хороша
Да понятно небезгрешная
Подковал блоху левша (вот это вот ваще не знаю каким боком-припёком сюда вылезло?)

 

[Полосатенькая]

Око за око
- Рэкет. Те, кто облагает бизнес данью и крышует его.
- Аа, вот о чём. Крышевали его цыгане. Те самые, которые и подмяли бизнес.
- А что за ночлежки?
- Для бомжей.
- Я имел в виду название.
- Стас, не вздумай лезть в эту мерзость. Не хватало ещё тебе вляпаться. Зачем я рассказала? Надо было что-то другое выдумать. С Бори, как с гуся вода. Уехал, и никаких проблем.
- Боря, муж?
- Муж - Лия вздохнула - Я не знала, что он ортодоксальный иудей. Хотя, если б и знала, что-то изменилось бы?
- Бернштейн, еврейская фамилия?
- Конечно.
- Твой муж еврей?
Лия улыбнулась – Хочется, конечно, сказать, используя тривиальный силлогизм: каждый иудей – еврей, но не каждый еврей – иудей. Если второе верно, то первое – нет. Борис и еврей, и иудей.
- Я не разбираюсь в таких тонкостях.
- Да нет тут тонкостей. Всё просто: евреем можно быть только по крови. То есть, по рождению. А иудеем может стать любой: христианин, мусульманин, буддист. Безбожник. Ты можешь стать иудеем. Достаточно пройти обряд гиюр, и принять Тору, как священное писание. У иудея, который по крови ещё и еврей, нет такого понятия, как совесть. Я, наверное, не могу говорить за всех евреев, принявших иудаизм. Но за мужа ручаюсь. Его угрызения совести не мучают. Для него важно только одно: собственное благополучие, и благополучие своих родных и близких. И если бы ему, ради этого, надо было кого-то убить? Он пошёл бы и убил. И никаких угрызений. Ковчег - ночлежки. Стас, не вздумай туда лезть.
Мы сидели на узком диванчике, голые. А наша одежда валялась на полу.
- Лезь на меня. Стас, я хочу! - Лия столкнула меня на пол и оседлала.
Часа за полтора совокуплялись трижды. Мы откатились друг от друга. Я расслабился и закрыл глаза. Лия ерошила мои волосы. В это время зазвонил телефон. Мой телефон. Я встал и, разбросав одежду, достал сотовый.
Звонил папка - Стас, ты где? Я дома уже полтора часа.
Я глянул время: вот это даа, шёл седьмой час вечера - Пап, со мной всё в порядке. Я … я встретил одноклассницу. Пап, я у неё. Извини.
- Да всё нормально, сын. Но … Ну ладно. Домой приедешь?
- Пап, я у неё заночую …
- Ну хорошо, пока.
- Пока, пап.
- Одноклассница, да? Одноклассница! - Лия опрокинула меня и села верхом.
Я смутно представляю себе, что такое оргия. Но то, что выделывала Лия?! Мы катались по полу, совокупляясь и разлепляясь. Она сжимала мою голову ногами, и вдавливала в промежность, и елозила моими губами по клитору. Она становилась надо мной на коленях, и опустившись попой на лицо, тёрлась набухшей вульвой по губам, а жарким и жадным ротиком ласкала мой член, облизывая его и прикусывая. Брала в рот, и опуская голову, проталкивала головку через горло, и двигалась вверх-вниз, давясь слюнями и истекая слезами, и отстранившись хватала ртом воздух, и снова наклонялась, истязая себя. Она мастурбировала моим членом, зажав грудями и задыхаясь в экстазе. И когда я изливался, подставила лицо, и ловила ртом брызжущую сперму, и слизывала потёки её, и облизывала головку ….
Я лежал опустошённый, а Лия встала, и подойдя к комоду, выдвинула нижний ящик, и что-то достала. Вернулась и легла рядом - Стас, мне мало. Я хочу ещё. Хочу, чтоб ты смотрел. Стас, не спи! - она толкнула меня.
Я открыл глаза и повернул голову. Лия лежала, раздвинув ноги. В левой руке зажат хайтек-вибратор. В правой лубрикант. Сняв колпачок, обильно смазала головку вибратора, и раздвигая пальчиками губы, ввела в вагину. Включила. Вибратор ожил. Лия медленно двигала им, то погружая глубже, то почти извлекая, и смотрела на меня. Минуты через три её стало корёжить. Она выгибалась и опадала. Стонала и тяжело дышала.
- Стаас – выдохнула Лия – Возьми его - её тело сотрясалось мелкой дрожью.
Я взялся за ручку вибратора и его мелкая, нудная дрожь отдалась в предплечье. Лия накрыла своими руками мою, стиснула и даванула, одновременно отгибая вниз. Вытянулась, опираясь на пятки, утробно зарычала и опала. Я вытянул вибратор, и из вагины выплеснулась струйка жидкости. Я дёрнулся, подумав что она описалась. Но запах был другой. Мускусный.
Лия лежала с закрытыми глазами, раздвинув ноги и разбросав руки.
Я поднял вибратор, повернул, и на рукоятке увидел стикер: G-оргазменный вибратор. Частота вибраций в минуту: 7 … 7000; глубина погружения головки, см: 5 … 15; длительность работы (непрерывная) от батареек, мин: 45 … 60. Мощность, напряжение, класс безопасности и пр.
Ночью, она, ещё трижды будила меня, и утром я с трудом смог разлепить глаза. Она приготовила завтрак и принесла на диванчик И мы позавтракали, и Лия ластилась ко мне.
Я уехал в двенадцатом часу дня.
Дома, добравшись до кровати, упал и проспал до вечера.
Я не слышал, как пришли папка с Ларисой. Как заглядывали в мою комнату. И как ушли. Я разговаривал по телефону с Мишкой, когда папка вернулся.
Он заглянул ко мне – Привет
- Привет, пап
- Одноклассница?
- Мишка.
- Ладно, отдыхай.
………..
Я взял академический. После смерти мамы. Через три месяца, на почту, мне пришло два письма. В одном была повестка из военкомата, а в другом … Во втором письме было приглашение на собеседование. Первым порывом было - уйти в армию. И я сказал об этом папке.
- Это хороший поступок, патриотический. Но мне будет очень тяжело одному.
Я пошёл на собеседование.
Через две недели я работал в сверхсекретной лаборатории по разработке нейротоксинов, и ядов на их основе.

Семён Яковлевич, профессор кафедры экспертизы допинг и наркоконтроля, собирал листочки с ответами на контрольные вопросы по теме лекции.
- Здравствуйте, профессор
- Здравствуйте, молодой человек
- Профессор, в вашей лаборатории утечка
Семён Яковлевич побледнел, выронил листочки, и ощутив дрожь в коленях, опустился на стул.
- Вы, наверное, неправильно меня поняли. Утечка информации. Впрочем, это даже хуже, чем утечка компонента.
Когда до профессора дошло, что на самом деле случилось, и кто перед ним, он обрёл дар речи - Все сотрудники прошли проверку. Все сотрудники давали подписку. Не знаю на кого подумать?
- Информация со стороны. Может быть и деза. Но источник очень серьёзный. Вы про СИС слышали?
- Сис?
- МИ-6.
- Ээээ …
- Не вертолёт, Семён Яковлевич.
- Разведка? Это как-то связано с Новичком? Но вы же знаете, что мы …
- Стас Романов, как к вам попал?
- Талантливый паренёк, очень талантливый.
- Вы его пригласили?
- Да.
- Семён Яковлевич, вы сами его выбрали? Или по рекомендации?
- А знаете, да. Фамилия у неё запоминающаяся. Пасечник. Имя Лия. Отчество не помню. Одна из моих студенток. Бывших. Очень красивая девушка. Студенты на лекциях пялились на неё, причём буквально.
- Присмотритесь к сотрудникам. Я зайду через неделю.
………….
Управление ФСБ по южному федеральному округу России. Кабинет начальника подразделения. За столом немолодой, за пятьдесят, мужчина в тонированных очках. Черноволосый, но с проблесками седины.
Стук в дверь - Войдите!
Приоткрывается дверь и заглядывает женщина - Александр Иванович, Васильев пришёл.
- Пусть заходит, Нина.
Женщина открывает дверь пошире, поворачивается и отступает. В кабинет, закрывая за собой дверь, входит мужчина лет тридцати семи. Подтянутый, с армейской выправкой.
- Александр Иванович
Начальник встаёт и выходит из-за стола. Мужчины обмениваются рукопожатием.
- Садись, Андрей - начальник выдвигает стул и садится рядом с сотрудником - Рассказывай.
- Стас Михайлович Романов. Студент пятого курса. Заканчивает. В лаборатории третий год. Рекомендовала Лия Михайловна Бернштейн. Девичья фамилия Пасечник. Была классным руководителем Стаса в десятом и одиннадцатом классах. Мать Стаса умерла три года назад. Причина болезни не установлена. Отец, Михаил Михайлович Романов. Подполковник в запасе. Спецназ. ГРУ. Позывной – «Зигфрид».
- Зигфрид? Что-то … Постой, Вагнер?
- Славянский корпус, Александр Иванович. Командовал ротой в октябре две тысячи тринадцатого под Эс-Сухне. Тогда, майор. Вступил в бой за высоту. Боевиков выбил. С нашей стороны шесть раненых. У боевиков, двадцать один - убитыми. По раненым данных нет. Сейчас работает в ЧОП «Альфа». Руководитель службы безопасности.
- Альфа?
- Да, филиал Вагнера.
- Вербовщик?
- Скорее фильтровщик: собеседование, сбор информации. Вербовка идёт по другим каналам.
- С кем-то, из наших, сотрудничает?
- Возможно. Но скорее всего с Москвой: ГРУ, Минобороны.
- О бое, под Эс-Сухне, ещё есть инфа?
- Нет, это всё.
- Ладно, я сам - Александр Иванович дотянулся до календаря и сделал пометку.
- Лия Бернштейн: работала в школе учителем химии. В то время снимала квартиру. Сейчас в коттедже, посёлок Элитный. Не работает. Курирует бизнес мужа. Муж, Борис Михайлович Бернштейн. Живёт в Израиле. Бизнес – пластическая хирургия. Сеть клиник «Венера». Не только в нашем городе. Сложные операции делают в Израиле. Здесь только косметические. Доля в бизнесе восемьдесят девять процентов, у жены - одиннадцать. Оба закончили химико-технологический. Оба имеют двойное гражданство. Наина Иосифовна Глузман …
- Кто такая?
- У неё, снимала, Лия Бернштейн комнату, когда работала в школе. Вот адрес. Не родственники. Хотя Наина Глузман прописана в квартире, но квартира принадлежит другому: Сруль Моисеевич Дубравин …
- Сруль?
- Это на еврейском. Греческое – Израиль. Русское – Александр, благословенный. Фронтовик. Артиллерист. Дошёл до Берлина. В девяностых уехал на историческую Родину.
- Тёзка. Ему должно быть под сто. Он жив?
- Нет информации. Наина Глузман – судмедэксперт. Закончила Московский химико-технологический институт имени Менделеева. Дважды выезжала в Израиль. Первый раз, стажировалась после института. Второй – курсы повышения квалификации. Специализация, нейротоксины и яды на их основе.
- Нейротоксины? Что-то мне это не нравится. Ещё есть по Наине информация?
- Не замужем. Детей нет. Это всё.
- Ладно, сам - Александр Иванович сделал ещё одну пометку - Всё?
- Да.
- Посмотри историю болезни матери Стаса, и проверь телефон.
- Делаем прослушку?
- Пока нет - Александр Иванович встал – Когда будет информация, вызову.
Окончание следует

Я запуталась или чего то не поняла. Какие военные действия были в 90? Вибраторы в Сибири и их использовали по назначению в каком году?
Борис не мог быть чистым евреем. Скорее всего мама русская была. Чисто еврейские имена Миша (Мойша), Матвей, Наум, Яков, Иоан (Иван). Кто угодно может стать Иудеем только без толку.

 

[SIMVOLRODA]

Я запуталась или чего то не поняла. Какие военные действия были в 90? Вибраторы в Сибири и их использовали по назначению в каком году?
Борис не мог быть чистым евреем. Скорее всего мама русская была. Чисто еврейские имена Миша (Мойша), Матвей, Наум, Яков, Иоан (Иван). Кто угодно может стать Иудеем только без толку.

какие 90? где ты это вычитала? там же даты есть - 2013 ...2018, Борис - чисто еврейское имя, но в СССР (было), да и в России, жить с чисто еврейским именем очень сложно.
"Кто угодно может стать Иудеем только без толку." - то есть ты обряд посвящения проходила и поэтому так уверена?)))
и про вибраторы - ещё раз на даты обрати внимание, и при чём здеся Сибирь? всё происходит в Южном Федеральном Округе

 

[SIMVOLRODA]

ещё один стих про мой красивый охуенно член, моя его даж сфоткала, пока я дремал, но вам не покажу, ну разве что Чертовке на почту сброшу (хуй по почте)

Жена с утра мне подрочила
Ещё сказала, что красивый
Я весь лежал такой спесивый,
Но секс она не предложила

Так и лежал я весь красивый,
В пизде без хуя, но спесивый,
Жена мне мой поцеловала
Лизнула, даже пососала

Потом ещё раз пять дразнила,
Виляя жопою своей,
Но мой красивый не дрочила,
Так и не трахнулся я с ней

Я приставал к жене и ночью,
И мой красивый даже встал,
Она связала меня скотчем,
И приказала, чтобы спал

Жена спала - лежал я молча,
Как клюшка весь обмотан скотчем,
Стоял красивый мой всю ночь,
Вот только выебать невмочь

А утром скотч мне отдирала,
Я отодрал её со злости,
Она ещё пять раз мне дала,
Бросал я палки будто кости

Так и ебёмся с той поры,
Как персонажи мы игры,
Она с утра красивый дрочит,
А на ночь связывает скотчем,
А утром скотч с меня сдирает,
Впизду и вжопу подставляет,
Меня конечно забавляет,
А жену сильно распаляет

Она ебётся, как кобыла,
И жопа в пене вся и в мыло,
Как в мыле, скользкая пизда,
Жена хрипит и стонет — Ддаа!
Хрипит жена и стонет — Ддаа!
Так и ебу теперь всегда.

 

[SIMVOLRODA]

Катарина Пердунья Перес
девяносто и девять лет,
заказала огромный пенис,
на могилку свою — Привет!

Мексиканка, старушка старая,
но без всех этих заморочек,
на могиле хуина, а не хуёчек,
да и масса его немалая,
двести семьдесят два килограмма

и приходят к могиле бабушки,
поклоняются хую гигантскому,
сексапильные очень дамочки,
селфи делают, тоже срамные

прижимаются к хую жопами,
яйца лижут его огромные,
позы всякие и нескромные,
приправляют всё это стонами

посылала всех нахуй Перес,
на огромный, не маленький пенис,
Катарине почти сто лет,
от старушки всем вам привет

 

[SIMVOLRODA]

сдала анализы Марин,
из пальца кровь, из жопы кал,
пизда у Санны — нектарин,
да и легко сдаётся на анал,

я б соблазнительной Марин,
Оох, засадил бы в жопу Санне,
пизда у Санны нектарин,
а я ебал бы Санну в ванне

- Ебать премьершу-финку в ванне?
Ты кем приходишься-то Санне?
- А где ебать то? В туалете?
Там тока вжопу! И вминете!

 

[SIMVOLRODA]

Анита в Лас-Вегасе
(пишу по заказу St.Patrickа )
Это начало мутной истории, которая приключилась с Анитой Семенович

- Как вы там оказались? - мужчина смотрел на Аниту, и в его взгляде смешивались сочувствие и удивление — Туда только десантироваться можно. Местные знают обычаи и нравы аборигенов-островитян и никогда не рискуют — мужчина замолчал, всматриваясь в лицо Аниты — Вам плохо?
Она слышала его голос, она видела как шевелятся его губы, она даже различала отдельные слова, но мозг упорно отгораживался от реальности, возвращая её туда …. Аниту скрутила судорога и её стошнило, и она даже наклониться не смогла ..
- Стой! Тормози! - выкрикнул мужчина водителю и не дожидаясь когда автомобиль остановится, открыл дверцу и придерживал Аниту за плечо. А её выворачивало и спазмы схватывали болью низ живота, и икота, громкая и затяжная перехватывала горло. Она стала задыхаться. Водитель резко вывернул руль и вдавил тормоз.
Анита сидела на траве, приходя в себя после рвотного приступа. Мужчина, задававший ей вопросы, нервно курил, не отводя взгляд от девушки.
- Что с ней случилось? - водитель старался не смотреть на девушку, но взгляд тянуло как магнитом. Оно и понятно: девушка, хоть и обрыгавшаяся прямо в салоне мерседеса, и одетая в какое-то рваньё, выглядела необыкновенно привлекательной, с пышными формами и вывалившимися, через разорванное, почти до пупка, декольте платья, огромными полушариями титек.
- Её собут … товарищей, аборигены с острова, поджарили на костре и съели. И её ждала та же участь. Но её спасло то что аборигены, перед тем как забить и поджарить белую девушку, проводили ритуал, в котором участвовали старейшины племени. И один из них услышал то, что выкрикивала она. Точнее, он узнал язык, русский. Это и спасло её … - мужчина бросил окурок, шагнул к девушке и наклонился — Вам лучше, Анита?
(продолжение следует)

 

[St.Patrick]

...Чертовски захватывающее начало!...Думаю,похмельная грязная сисена Анита в самом начале развратных,спермогонистых и захватывающих секс-приключений!С нетерпением жду продолжения!

 

[SIMVOLRODA]

Анита в Лас-Вегасе
(ещё небольшой фрагмент мутной, но захватывающей, даже меня(!), истории, которая приключилась с Анитой Семенович)

Понедельник начался не как обычно. Хотя похмелье и ощущения в области низа живота (как будто чего то не хватало, вот чего там не хватало?) были привычными и завсегдашними. Анита только прикурила папироску Беломор, но затянуться не успела - Я секси-бомбочка, на барной стоечке Без совести вся и стыда Я секси-бомбочка Пышные формочки Красавчик, я тобой пьянаааа — нада поменять - бормотнула Анита и отведя левую руку с папироской, взяла сотовый. Номер был незнакомый, но голос) Звонил старый знакомый. Из штатов. Причём старый настолько, что даже неудобно озвучивать, хотя тогда, в конце девяностых прошлого века и тысячелетия .. - О ббоже! - ужаснулась Анита — я такая древняя?? .. Алло!
Старый знакомый приглашал Аниту в Лас-Вегас, оттянуться после снятия всех, и по всему миру, ковидных ограничений. Анита так обрадовалась) Не старому знакомому, а тому новому, что ожидало её в Лас-Вегасе. Про маму, папу и братика она вспомнила только когда стюардесса, сухая как вобла, но привлекательная, объявила — Можно отстегнуть ремни.
- Ты где Анита, тебя плохо слышно
- Мама я в самолёте, в Америку, пригласили
- На съёмки, доченька?
На съёбки, чуть не ответила маме Анита, но вовремя прикусила язычок — Маам, я в туалет — и отключилась. Но в туалет и правда хотелось, но не по большому. Покурить.

(продолжение следует)

 

[SIMVOLRODA]

Анита в Лас-Вегасе
(ещё небольшой фрагмент мутной истории, которая приключилась с Анитой Семенович)

Кто-то ломился в туалет.
- Блядь! - не сдержалась Анита и с сожалением бросив в унитаз окурок, нажала кнопку «слив» (или «смыв»?) Чисто машинально глянув в зеркало, открыла дверь.
- Так это ты сучка здесь куришь? - зашипела вобла, заслоняя, как доской, проём.
- Это у меня духи с таким запахом — выдавила улыбку Анита.
- Ага! Щас проверим — и вобла закрыла дверь, и снаружи заперла замок ключом.
Анита опустила крышку и присела на унитаз — Как она узнает? - удивилась Анита — Я же смыла — и встав, открыла крышку и заглянула в очко — Чисто ..
Скребанулся ключ в замке и вобла нарисовалась в проёме с торжествующей улыбкой и окурком Беломора, брезгливо зажатым двумя пальчиками левой — Ну и? - вобла подалась вперёд, задвинув собою Аниту в туалет и закрыв за собой дверь.
Было конечно тесновато.
- Ты поди думала, что мы сливаем ваше дерьмо за борт?
- «О ббоже!» - мысленно ужаснулась Анита, представив, как вобла вылавливает её окурок из ёмкости для нечистот — Я, что, арестована?
- Тебе повезло, что рейс прямой. А так бы высадили тебя где-нибудь на Камчатке. Но только легким испугом ты не отделаешься. Ты же Семенович? Я тебя сразу узнал.
- «Узнал???» - Анита присмотрелась к вобле - «О ббоже!!»
- Отсосёшь, и я не скажу командиру ...
(продолжение следует)

 

[St.Patrick]

...Приключения начинаются...Ещё,и побольше !